Обри бердслей иллюстрации: Aubrey Beardsley — Biography, Interesting Facts, Famous Artworks

Обри Бердслей: комбинация линий и пятен

8 — 2004

Евгений Немировский

Окончание. Начало в № 7’2004

Дружба и сотрудничество Обри Винсента Бердслея с издателем Джоном Лейном были весьма плодотворными. По инициативе последнего была создана знаменитая сюита рисунков к наиболее скандальной из поэтических драм Оскара Уайльда (Oscar Fingal O’Flahertie Wilde, 1854-1900) «Саломея». История о принцессе, танцевавшей обнаженной перед царем Иродом Антипой и за это потребовавшей, по наущению своей матери Иродиады, голову Иоанна Крестителя, рассказана евангелистами Матфеем и Марком. Имя Саломеи евангелисты, впрочем, не упоминают; рассказ их весьма лаконичен. «Во время же празднования дня рождения Ирода, — рассказывает Матфей, — дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя» (Матфей, 14, 6-8). Под пером Оскара Уайльда история Саломеи превратилась в драму больших страстей. Интерес к этому произведению был подогрет сценической постановкой с участием гениальной Сары Бернар (Sarah Bernhardt, 1844-1923). Весной 1895 года она гастролировала в Лондоне, и Обри Бердслей, конечно же, побывал на этих представлениях. «Первый вечер Сары, — писал он одному из друзей, — прошел с огромным успехом. Я никогда не видел такого приема. Она играла великолепно».

Иллюстрация к «Саломее» Оскара Уайльда. 1894

Иллюстрация к «Саломее» Оскара Уайльда. 1894

Вокруг и самой драмы, и особенно иллюстраций Обри Бердслея, дающих эротический комментарий к ней, нагнеталась атмосфера скандала. Если в иллюстрациях к «Смерти Артура» важную роль играл пейзаж, на фоне которого действовали герои, то персонажи иллюстраций к «Саломее» словно парят в воздухе: здесь нет ни пейзажа, ни интерьера. Изысканные дамы, одетые или раздетые так, как это было принято в конце XIX столетия, мало чем напоминают новозаветных героинь. Танец живота, который Саломея — с обнаженной грудью и в прозрачных панталонах — исполняет перед царем Иродом, подсмотрен в ночных кабаре Парижа. Ее украшенные павлиньими перьями платья и широкополые шляпки — последний писк парижской моды. Впрочем, аккомпанирует Саломее в ее бесстыдном танце вполне фантастическое существо — карлик с высунутым язычком и стоящими дыбом волосами. А голова Иоанна Крестителя, полученная Саломеей в награду за танец, смотрится скорее как женская, чем как мужская. Бороды, полагающейся Предтече по законам христианской иконографии, и просторной одежды из верблюжьего волоса, подпоясанной ремнем, на рисунках Бердслея нет. И вообще, этот суровый пророк, изображенный на одном из рисунков во весь рост, больше напоминает изнеженного лондонского денди.

Иллюстрация к «Саломее» Оскара Уайльда. 1894

«В иллюстрациях к “Саломее” [Бердслей] использовал до конца новую условность, которую себе создал: вместе взятые эти рисунки — его шедевр. Во всем современном искусстве нет ничего им равного. Можно проследить источники, выяснить, откуда они развились, но нельзя найти ничего, с чем их можно было бы сравнивать; они, безусловно, единственны в своем роде»

1, — писал в 1898 году первый биограф художника и, как говорят, интимный друг Оскара Уайльда Роберт Болдуин Росс.

Эта работа Обри Бердслея обогатила и значительно расширила возможности классического рисунка пером. «Если в рисунках к “Саломее” есть недостатки, — продолжает Роберт Росс, — то только в том, что строение рисунков как будто просит другой материал, чем перо и тушь… Они скорее отчеканены, чем нарисованы, и могли бы смело послужить девизами для панелей деревянного кабинета, для лиможской или восточной эмали». В «Саломее» Бердслея лежат истоки декаданса, игравшего столь видную роль в жизни общества начала ХХ столетия, в том числе в России.

Иллюстрация к «Саломее» Оскара Уайльда. 1894

Обложка для журнала «Желтая книга». 1895

Скандальная слава рисунков к «Саломее» ни в малейшей степени не затронула художника. К ругательным выпадам разгневанной критики он относился равнодушно. В мае 1895 года он писал одному из своих корреспондентов, которого уважительно именовал «дорогой Ментор»: «Что касается вырезки [статьи], которую Вы мне прислали, то не думаю, чтоб она повредила мне; кроме того, я ни на минуту не сожалею о своих рисунках к “Саломее”».

Скандальным был и успех ежеквартальника «The Yellow Book» («Желтая книга»), издание которого было предпринято Джоном Лейном в 1894 году. Ярко-желтый фон обложек журнала с успехом заменил Обри Бердслею неокрашенные плоскости в его черно-белых композициях. Бердслей был художественным редактором «Желтой книги» и помещал в ежеквартальнике свои рисунки. Однако он сотрудничал с The Yellow Book всего год — на протяжении выхода в свет первых четырех номеров. В дальнейшем художник работал в журнале «The Savoy» («Савой»), который в январе 1896 года начал издавать Леонард Смитерс. Обложки этого журнала, впрочем, много потеряли в своей художественной выразительности по сравнению с «Желтой книгой».

Иллюстрация для журнала «Желтая книга». 1895

Иллюстрация к «Похищению локона» А.Попа

Виньетки для серии «Ключевые записки»

Обри Бердслей печатал в «Савое» и свои стихи, хотя издатель журнала не особенно высоко ценил поэтические опыты художника. «Меня прямо в восторг приводит то, что Вы мне пишете о балладе, — иронически писал Бердслей в апреле 1896 года Смитерсу. — Мне и в голову не могло прийти, что она — “незначительный пустяк”. Напечатайте стихотворение, ради Бога, под псевдонимом».

В это же время Обри Бердслей пишет эротическую повесть с длинным названием «История Венеры и Тангейзера, в которой подробно описывается строй при дворе госпожи Венеры, богини и блудницы, под знаменитым холмом Горсельбергом и в которой повествуется о приключениях Тангейзера в тех местах, о его раскаянии, путешествии в Рим и возвращении к любовной горе». Повесть, иллюстрированная самим автором, была шутливо посвящена несуществующему «нунцию Святого Престола в Никарагуа и Патагонии». При жизни художника этот его опус не был опубликован, он увидел свет лишь в 1904 году — в сильно сокращенном виде и под измененным названием «Под холмом». Все «сомнительные» места из повести были выброшены, хотя издавалась она «не для открытой продажи».

Рисунок обложки и корешка издательской серии «Библиотека Пьеро»

Иллюстрация к «Лисистрате» Аристофана. 1896

В 1896 году Обри Бердслей иллюстрирует шутливую и пропитанную иронией поэму «Похищение локона» английского поэта Александра Попа (Alexander Pope, 1688-1744) — это пародия на светское общество и его нравы. Но в рисунках художника ирония не чувствуется: он словно любуется декольтированными дамами, их роскошными туалетами и высокими париками, да и всей атмосферой праздничности, пронизывающей эту беззаботную жизнь. Рисунки эти, в отличие от прежних работ Бердслея, близки к исторической действительности. Дамские одежды здесь не фантастичны, а вполне реальны и навеяны скорее всего французской гравюрой XVIII столетия, которой Бердслей одно время увлекался. Рисунки по-своему женственны. Не очень-то знакомые с современной художественной жизнью журналисты подчас считали, что иллюстрации выполнены женщиной. «Вы заметили нелепую ошибку… “Morning Post”? — спрашивал Бердслей Смитерса в июле 1896 года. — “Похищение локона” миссис Бердслей, ею самой иллюстрированное». Видите, как широко распространены сомнения относительно моего пола».

Иллюстрация к «Лисистрате» Аристофана. 1896

Обложка книги «Али-Баба и сорок разбойников». 1897

Джон Лейн использует свой талант художника и в откровенно коммерческих целях. Бердслей по его заказам делает массу обложек для книг, названия которых и имена их авторов давно уже позабыты: «Девушки с фермы» Гертруды Дикс, «Любовника с гор» Эвелина Шарпа, «Ничьей ошибки» Нетты Сиретт и многих других. Рука Бердслея, впрочем, узнается и здесь: обложки, заключенные в орнаментированные рамки, хоть и разные, но приемы их оформления одинаковы, что позволяет говорить об их серийности. Именовалась серия «Ключевые записки». Бердслей нарисовал для нее и немало буквиц, в которых изображения литер были помещены на концах ключей. Подобные же рисуночки, помещенные на титульных листах и обложках, играли роль издательских марок.

Значительно ближе Обри Бердслею по стилю и настроению знаменитый американец Эдгар Аллан По (Edgar Allan Poe, 1809-1849), иллюстрации к новеллам которого «Убийство на улице Морг», «Черный кот», «Маска Красной Смерти» населены столь любимыми художником фантастическими существами. Впрочем, талант Обри Винсента Бердслея многогранен. Он с равным успехом иллюстрирует прирожденного реалиста Оноре де Бальзака и «Сказки тысячи и одной ночи», древнеримского сатирика Ювенала и либретто к операм Рихарда Вагнера…

Очередной и последний всплеск эротической фантазии Обри Винсента Бердслея — восемь иллюстраций к комедии «Лисистрата» древнегреческого драматурга Аристофана (ок. 448 — ок. 385 до н.э). Комедию эту и в наши времена корили за «непристойность» и неоднократно запрещали или корректировали при публикациях. В комедии, если помнит читатель, господствует женское начало: успешный пацифистский бунт женщин против мужчин, приверженных войне. Бердслей, напротив, ставит во главу угла мужское начало; в качестве основной в его рисунках проходит тема фаллоса, размеры которого гиперболизированы.

Объясняя появление этих рисунков в книге «Обри Бердслей. Жизнь и творчество», вышедшей в Москве в 1917 году, начинающий в ту пору искусствовед, а впоследствии член-корреспондент Академии наук СССР Алексей Алексеевич Сидоров писал: «Почти у каждого художника находятся вещи, так или иначе выходящие за пределы, дозволенные добрыми нравами. Это глубоко естественно, эротические переживания, быть может, ближе всех иных к таинственным первоистокам художественного вдохновения». В этой области Сидоров был знатоком. Его коллекция эротической графики в свое время была известна всей Москве.

Границы изящной эротики, впрочем, были нарушены Бердслеем. Рисунки его откровенно натуралистичны. Здесь уже было нечто от эпатажа добропорядочной, но скучной публики.

Издатель Леонард Смитерс выпустил «Лисистрату» в 1896 году очень небольшим тиражом — «не для публичного распространения». Но в прессе эту книгу активно обсуждали и чаще всего осуждали. Роберт Росс, который называл иллюстрации к «Лисистрате» величественными и не видел в них ничего нездорового или неприличного, по этому поводу писал: «Когда художник затрагивает запрещенные темы, старые охранительные пушки английского искусства начинают греметь вовсю; критики забывают свой французский акцент, Адам, сидящий внутри нас всех, начинает давать о себе знать, и мы все бежим за фиговыми листочками»².

Мессалина, возвращающаяся из купальни. Иллюстрация к «Сатирам» Ювенала. 1894

Обложка для книги Б.Джонсона «Вольпоне». 1892

О своих рисунках к «Лисистрате» Бердслей на первых порах отзывался одобрительно. «Я только что закончил серию иллюстраций к “Лисистрате”, — писал он в июле 1896 года одному из своих корреспондентов. — Мне кажется, что это, пожалуй, лучшее, что я до сих пор создал. Они будут напечатаны бледно-пурпуровой краской». А издателю Смитерсу в том же июле 1896 года сообщал: «Я начинаю гордиться “Лисистратой”. И в конце концов буду просить Вас прислать мне еще один экземпляр». Впоследствии мнение художника изменилось.

Рисунки Обри Бердслея к «Лисистрате» очень редко репродуцировались. В книге А.А.Сидорова, о которой шла речь выше, мы их не найдем. Не могло быть речи об их репродуцировании в нашей стране в советские времена, памятные своим всепроникающим ханжеством. И нужно отдать должное смелости Александра Басманова, который воспроизвел их в альбоме «Обри Бердслей», выпущенном в 1992 году издательством со странным названием «Игра-техника».

Сообщая другу в июле 1896 года о завершении серии иллюстраций к «Лисистрате», Обри Бердслей писал: «Ювенал… будет следующей моей книгой, и я взял на себя перевод ее и иллюстрации». Рисунки к 6-й сатире римского поэта Децима Юния Ювенала (Decimus Junius Juvenalis, ок. 55 — ок. 140 г. н.э.) были опубликованы в 1897 году. Они умеренно эротичны. Среди них и неоднократно репродуцировавшаяся «Мессалина, возвращающаяся из купальни» — дородная женщина с обнаженной грудью тяжело поднимается по лестнице. Другой рисунок называется «Лишение девственности» (акт этот происходит с помощью кола).

Следующая работа — иллюстрации к «Вольпоне» английского драматурга Бенджамина Джонсона (1563-1637) — была выполнена в 1897 году. Книга должна была открываться черно-белой обложкой, все пространство которой занимали цветы — тюльпаны и колокольчики. Эротики здесь уже не было.

Последние годы жизни Обри Бердслей провел в небольшом городке Борнмауте, о котором он писал друзьям, что место это «не претендует быть лучше других курортов зимой». Он много читает. Друзья присылают ему книги; в письмах художника мы найдем слова благодарности за эти подарки. «Особенно приятен мне Дидро в двух томах, — пишет Бердслей 5 октября 1896 года. — о н дает мне больше, чем я ждал». В том же письме идет речь о полном собрании сочинений Фридриха Ницше, за чтением которого он чувствовал себя «прямо веселым». В другой раз он просит друзей прислать «какие-нибудь данные о Шадерло де Лакло» — «мне хочется познакомиться с его жизнью». «Бальзак прибыл и привел меня в восторг, — пишет Обри в следующий раз. — Я уже прочел два его вечнозеленых и освежающих рассказа». Круг любимцев прежний — это преимущественно французы. Но наряду с соблазнительным де Лакло художник начинает читать труды католических проповедников. Приходит день, когда он пишет друзьям: «Сегодня я был принят… в лоно католической церкви и принес свою первую исповедь… Мое первое причастие будет в пятницу… Это лишь пресухой отчет о самом серьезном шаге в моей жизни». Религия постепенно занимает все его мысли. Изменяется и характер чтения. «Жизнь Св.Терезы, написанная ею самой, — пишет он, — действительно блестящее произведение; я не имел ни малейшего понятия о том, что она написала что-нибудь столь значительное». А 27 февраля 1898 года сообщает: «Я последнее время много читал Св.Альфонса Лигуори; никто так не отгоняет угнетенное состояние, как он».

Обри Винсент Бердслей умер 10 марта 1898 года в Ментоне — средиземноморском курорте на юге Франции, где он надеялся излечиться от мучившего его туберкулеза. 7 марта 1898 года, за три дня до кончины, он писал Леонарду Смитерсу: «Умоляю Вас уничтожить все экземпляры «Лисистраты» и неприличных рисунков». К счастью, Смитерс не сделал этого.

Письмо к Смитерсу начиналось словами «Иисус наш Господь и Судья». Между тем некоторые искусствоведы видели в искусстве Обри Винсента Бердслея дьявольское начало. «О нем существует много легенд, — писал Александр Басманов. — Одна из них — о близости к силам зла, о том, что, как Фауст, он держал рядом с собой сатану, который подсказывал ему сюжеты и формы дьявольской красоты». Мистическое всегда сосед-ствует с непонятным.

Русского читателя с творчеством Обри Винсента Бердслея впервые познакомил музыковед и большой любитель искусства Альфред Павлович Нурок (1860-1919). Он служил ревизором Государственного контроля по департаменту армии и флота, а в свободное от работы время редактировал журнал «Мир искусства» и писал для него статьи под псевдонимом «Силен». В 1900 году творчеству Бердслея был посвящен сдвоенный № 9-10 этого журнала.

Сборник рисунков и литературных опытов Бердслея, а также воспоминаний и статей о нем был выпущен в 1912 году издательством «Скорпион». «Эта книжка, — писал в своих воспоминаниях Алексей Алексеевич Сидоров, — познакомила с Бердслеем, которому я через несколько лет посвятил монографию»³. Кроме монографии, выпущенной в 1917 году издательством «Венок», А.А.Сидоров подготовил и сборник избранных рисунков художника, творчеству которого он в молодые годы поклонялся⁴. Развернутое предисловие к этому сборнику он закончил словами: «Бердслей был великим завершителем — но еще более великим зачинателем»⁵. В ту пору, когда это писалось, эпоха Обри Винсента Бердслея, очень непродолжительная, завершалась. Великим революционным потрясениям с творчеством этого изысканного фантаста и фантазера было не по пути. Поклонники английского художника на российской почве — Константин Сомов, Сергей Маковский, Николай Евреинов — покинули родину и закончили свою жизнь в эмиграции. В дверь стучались экспрессионизм, конструктивизм и прочие «измы», совершенно изменившие лицо книги. Но блестящая техника Обри Бердслея с присущей ей отточенностью форм многому могут научить и сегодняшних оформителей печатного слова. Учиться можно и нужно всегда — даже у тех, чье творчество кажется нам непривычным и чуждым.

¹Росс Р. Цит. соч. С. 236.

²Росс Р. Цит. соч. С. 236.

³Сидоров А.А. Записки собирателя. Книга о рисунках старых и новых. Л., 1969. С. 14.

⁴См .: Сидоров А.А. Обри Бердслей. Избранные рисунки / Предисловие и комментарии А.А.Сидорова. М., 1917.

⁵Сидоров А.А. О мастерах зарубежного, русского и советского искусства. М., 1985. С. 97.

КомпьюАрт 8’2004

Обри Бердслей (Beardsley). Графика стиля модерн.

Смерть Пьеро Английский художник Обри Бердслей Обри Винсент Бердслей, (Бердсли, Beardsley) (24.8.1872, Брайтон, — 16.3.1898, Ментона), – известный английский художник-график, иллюстратор, крупнейший мастер стиля модерн,  декоратор, музыкант, поэт, «гений миниатюры». Факты биографии Бердслея Отец Бердслея был из семьи лондонских ювелиров, а мать происходила из семьи респектабельных врачей. Отец художника, Винсент Пол Бёрдслей, болел туберкулёзом. Болезнь была наследственной, поэтому он не мог заниматься постоянной работой. Бердслей очень рано осознал исключительность своего положения. Когда ему было семь лет, он уже знал, что болезнь отца передалась и сыну. В XIX веке ещё не умели бороться с этим ужасным заболеванием, поэтому Бёрдслей с раннего детства слишком хорошо понимал, что может умереть непредсказуемо рано и быстро. Ощущение смерти, неотступно стоявшей за его спиной, заставляло жить так, словно каждый день мог стать последним. Обри Бердслей не получил систематического художественного образования, ограничившись тремя месяцами занятий в Вестминстерской художественной школе под руководством профессора Ф. Брауна в 1891. Изучал европейское искусство в музеях Англии и Франции, проявив особый интерес к наследию Мантеньи, Боттичелли, Дюрера. Кроме того, в его стиле угадывается знакомство с греческой вазописью, помпеянской живописью, китайским фарфором, японской гравюрой, средневековой миниатюрой, европейским искусством XVIII в., в частности, Ватто и Хогартом.   Особенности творчества Бердслея Большинство работ Бердслея были книжными иллюстрациями или рисунками.  В многочисленных иллюстрациях к журналам ( Жёлтая книга (The Yellow Book), 1894—95; Савой (The Savoy), 1896) и книгам («Саломея» О. Уайльда,1894) художник развивал декадентские и символистские тенденции искусства поздних прерафаэлитов, сочетая их с влияниями японской гравюры. Утончённое, причудливое, искусство Бердслея, с виртуозной игрой силуэтов и контурных линий, определило многие характерные черты графики стиля модерн. Творчество Бердслея было интеллектуального в своей основе, важнейшим источником творчества мастера была литература (он и сам был автором утонченной прозы и поэзии). Книги стали стержнем и смыслом его творческой жизни. Он вдохновлялся исключительно литературными персонажами, его огромное наследие — это, главным образом, иллюстрации, обложки, бордюры, заставки, концовки, вензельные ключи, экслибрисы.  Бердслей так же, как и прерафаэлиты, был увлечен искусством средневековой книги с ее целостным подходом к оформлению страницы, соотношению шрифтов, полосных иллюстраций, изображений на полях. Мастер умело сочетает декоративные рамки с заключенными в них сценами. Его работы — это работы действительно образованного человека. Фантастические реминисценции на классические темы поражают своей глубиной и остротой. Гротеск и парадокс — спутники графики Бердслея. Как художник, Бердслей  первоначально испытывалл влияние У. Морриса и Берн-Джонса. Важным стало изучение японских гравюр, с их гармонией линии и пятна. Глубокое проникновение в традиции японского искусства позволило ему создать удивительный синтез Запада и Востока в собственных рисунках. Мастерски виртуозная линия Бердслея, играющая с черными и белыми пятнами силуэтов, буквально в год-два сделала его всемирно известным художником. К 1895  стиль Бердслея  уже можно считать сформировавшимся; для него характерна волнообразная твердая линия рисунка, разграничивающая пятна черного и белого цветов; полутона и фактура предметов передаются с помощью перекрестной штриховки и гравировки пунктиром. Этот манерно-изысканный стиль, идеально соответствовавший литературным пристрастиям Бердслея, сделал его ведущей фигурой искусства стиля модерн. Влияние на искусство Открытие стиля Бердслея очень сильно повлияло на современное ему искусство в целом, из корешков и вензелей «выросли» множественные направления модерна и авангарда, образовались школы, не утихали и не утихают споры. Его творчество оказало огромное влияние на дальнейшее развитие европейского искусства вплоть до плаката, рекламы и модных журналов. Не остались равнодушными к нему и русские художники рубежа XIX—XX вв. Наиболее крупные из них — Константин Сомов и Лев Бакст. Именно Обри Бердслею отдают должное за появление таких удивительных произведений в области архитектуры, как поздние работы Федора Шехтеля и Антонио Гауди, именно Бердслей привлек интерес всего мира к графике стиля модерн.           A Book of Fifty Drawings,front cover A Child at its Mother’s Bed A Christmas Card Ноктюрн Шопена Atalanta in Calydon Ave Atque Vale Chopin’s Third Ballade, frontispiece Et in Arcagia Ego Lady Gold’s Escort Masked Woman with a White Mouse Max Alvary John Davidson’s Plays, frontispiece Katharina Klafsky Mrs Pinchwife Country Wife by Wycherley Perseus print Зикфрид The Artist’ Bookplate The Kiss of Judas Зеркало Любви Купающиеся Оползень The Slippers of Cinderella Колдун Виргилий Withered Spring             Образы Пьеро       Последние материалы в этом разделе: ↓↓ Ниже смотрите на тематическое сходство (Похожие материалы) ↓↓

«Саломея». Иллюстрации Обри Бердслея к пьесе Оскара Уайльда. | Блогер loggiz на сайте SPLETNIK.RU 16 августа 2016

                Гениальный английский художник, музыкант, поэт Обри Бёрдслей прожил короткую жизнь — он умер в возрасте двадцати пяти лет — но до сих пор его искусство остаётся непревзойдённым, уникальным. Эпоха конца XIX — нач.ХХ в.в., подобно «рогу изобилия», дарила миру огромное количество гениев с нетрадиционной сексуальной ориентацией — Эрик Сати,Оскар Уайльд, Клод Дебюсси, Сергей Дягилев, Пьер Люи, Жан-Артюр Рембо etc. — внесших бесценный творческий вклад в развитие искусства. К этому числу можно смело причислить Обри Бёрдслея — «гения миниатюры», оказавшего огромное влияние на всё искусство стиля модерн.

              Феномен Бёрдслея не имеет себе подобных в истории европейского изобразительного искусства, хотя, по злой иронии Судьбы, гениальному художнику было «отпущено» только лишь пять лет активной творческой работы. Казалось, у Бёрдслея не было шансов стать профессиональным художником, ибо он не посещал художественных школ, не написал ни одной большой (по масштабам) картины, даже не имел при жизни персональной выставки. Большинство его работ были книжными иллюстрациями или рисунками. И тем не менее Бёрдслей — это удивительное и загадочное явление искусства и человеческого духа.

              Его отец был из семьи лондонских ювелиров, а мать — из семьи респектабельных врачей. Отец художника, Винсент Пол Бёрдслей, болел туберкулёзом. Болезнь была наследственной, поэтому он не мог заниматься постоянной работой. Сам Обри очень рано осознал исключительность своего положения. Когда ему было семь лет, он уже знал, что болезнь отца передалась и сыну. В XIX веке ещё не умели бороться с этом ужасным заболеванием, поэтому Бёрдслей с раннего детства слишком хорошо понимал, что может умереть непредсказуемо рано и быстро.

Бёрдслей с детства начал писать стихи, учиться игре на фортепиано — и вскоре организовал свой «круг почитателей таланта», в число которых впоследствии вошел знаменитыйОскар Уайльд. Благодаря дружеской поддержке нескольких аристократических семей Бёрдслей усиленно занимается развитием своего незаурядного художественного, поэтического и музыкального таланта и вскоре начинает публично выступать как пианист, давая концерты. К тому же, многие его поэтические композиции, несмотря на юный возраст автора, уже отличаются своеобразным изяществом, воплощением тонкого и глубокого знания работ своих предшественников — ведь, благодаря матери, Бёрдслей прекрасно знал английскую и французскую литературу уже в юном возрасте.

Всем этим блестящим задаткам, увы, не суждено было развиться, благодаря все прогрессирующей болезни, симптомы которой давали о себе знать год за годом. Ощущение смерти, неотступно стоявшей за его спиной, заставляло жить так, словно каждый день мог стать последним. Хотя Бёрдслей всегда дорожил своей репутацией меломана, библиофила, блестящего знатока коллекций Британского музея и национальной галереи, но только рисунок был той подлинной страстью, которая то наполняла его бешеной энергией, то бросала в омут хандры и депрессии. Подобная смена состояний характерна для многих больных туберкулёзом, и Бёрдслей понимал, что это укорачивает его и без того считанные дни.

           Как художник, Обри первоначально испытал влияние Уильяма Морриса и Берн-Джонса — последнего он субъективно считал «величайшим художником Европы». Но их графическая манера была слишком вялой и слабой для темпераментного Обри. Куда важнее стало изучение японских гравюр, с их гармонией линии и пятна. Глубокое проникновение в традиции японского искусства позволило ему создать удивительный синтез Запада и Востока в собственных рисунках. В одном из писем он размышлял: «Как мало сейчас понимается важность линии! Именно это чувство линии выгодно отличало старых мастеров от современных. Похоже, нынешние художники стремятся достичь гармонии одного только цвета». Правда, плакаты самого Бёрдслея доказывают, что он был одарённым и оригинальным колористом, близким Боннару и Тулуз-Лотреку.

               Мастерски виртуозная линия Бёрдслея, играющая с чёрными и белыми пятнами силуэтов, буквально в год-два сделала его всемирно известным художником.

            Как великолепный драматург, Бёрдслей «расставлял» фигуры на «сцене» своих рисунков, создавая так называемые мизансцены, в которых должны быть произнесены важнейшие, ключевые фразы. В этих рисунках нет никаких второстепенных элементов — только самое существенное, основное. В его искусстве поражает «деталь» как данность, которую он особо акцентировал, делал незабываемой, заставлял стать символом.

           В своём искусстве Бёрдслей всегда оставался самим собой и никогда не подстраивался под модные течения того времени. Скорее наоборот — движение английских декадентов и «арт-нуово» было ориентировано на его творчество — таким образом, именно Бёрдслей повлиял на формирование изобразительного языка стиля модерн.

          C апреля 1894 года Бёрдслей начинает сотрудничать с журналом «The Yellow Book» и вскоре становится его художественным редактором. Здесь в большом количестве стали появляться его рисунки, эссе, стихи. Под влиянием Бёрдслея сложилась гомоэротическая направленность журнала, который приобрёл вполне определённую скандальную известность.

          Старая чопорная Англия подобного ещё не видела. Публика была взбудоражена, все ждали взрыва, и он вскоре произошёл. В апреле 1895 года Оскар Уайльд был арестован и взят под стражу по обвинению в гомосексуализме. Газеты сообщили, что, отправляясь в тюрьму, Уайльд взял с собой перчатки, трость и «The Yellow Book». В типографии было допущено досадное недоразумение: репортёр, присутствовавший при аресте в отеле «Кадоген», писал, что это была «А Yellow Book», т.е. «книга жёлтого цвета», а не журнал: «The Yellow Book», Оскар Уайльд, кстати, сунул подмышку «Афродиту» Пьера Люи. Но возмущённые толпы двинулись к офису журнала, побили там все стёкла, требуя немедленно закрыть журнал. Бёрдслею пришлось простится с «The Yellow Book» навсегда.

         Заметим, что «The Yellow Book» не был единственным журналом с гомоэротической направленностью. «Харперс», «Атлантик Мансли» публиковали аналогичные рассказы, рисунки, статьи и т.д. Но талант Бёрдслея как художника и редактора, сделал журнал выдающимся событием в культурной жизни Англии. Поэтому внимание к журналу было куда более пристальным. Сам Уайльд, правда, недолюбливал «The Yellow Book», никогда не писал для него, хотя с Обри Бёрдслеем он давно дружил. Бёрдслей же сделал пркрасные иллюстрации к уайльдовской «Саломеи», которые во многом определили успех книги.

             В итоге Бёрдслей на какое-то время остался без средств к существованию. Одно время он работал художественным редактором журнала «Савой», перебивался случайными заработками, пока новый знакомый Леонард Смитерс не убедил Бёрдслея проиллюстрировать Ювенала и Аристофана. Предприятие было рискованным и предназначалось только для частных или подпольных изданий. Многие современные критики считают эти рисунки лучшими из всего сделанного Бёрдслеем.

            Творческая природа гения малообъяснима. Гениальность, ненормальность и гомосексуальность, с позиции обыденного сознания, почти тождественны. Определённая «патологичность» многих рисунков Бёрдслея объясняется в какой-то мере тем, что он всегда стоял как бы на краю пропасти: с одной стороны — свет жизни, с другой — бездна небытия. Постоянно балансируя между этими мирами, он хорошо чувствовал их. Бёрдслей словно жил в своём времени и вне его. Это способствовало отстранённому наблюдению. Лучше чем кто-либо он знал ответ на вопрос: «что могу сделать только я и никто другой?» У него не было времени заниматься второстепенными темами. тратиться на художественные пустяки. Подобно Заратустре, он писал собственной кровью. «А кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть».

              Рисунки Бёрдслея заставляли современников буквально цепенеть. Они внушали страх и благоговение. Многим казалось, что рушится старое представление об искусстве и о мире в целом.

              Как подлинный гений, Бёрдслей в рисунках вёл жизнь своих героев — отождествлял себя с ними, проникался их психологией, характерами, нравами. Только так возможно создать настоящие шедевры. Но повышенный интерес к гермафродитам, эротичность рисунков, абсолютная раскованность самовыражения служили основанием для многих домыслов. Молва обвиняла Бёрдслея в гомосексуализме, в порочной связи с собственной сестрой, в изощрённом разврате. В истории искусства достаточно примеров, когда гениальность принимали за патологию. Гения часто влекут новые, неожиданные и даже запретные темы. За короткий срок Бёдслей успел создать новый, доселе неведомый мир, и этот мир удивительных образов существует уже независимо от творца.

             Незадолго до смерти, уже прикованный к постели, Бёрдслей обратился в своём письме к Л. Смитерсу с просьбой уничтожить все «неприличные рисунки» и гравировальные доски к ним. Умер Обри Бёрдслей на курорте Ментон во Франции, у берега Средиземного моря в 1898 году, в возрасте двадцати пяти лет.

 

 

            Дружба и сотрудничество Обри Винсента Бердслея с издателем Джоном Лейном были весьма плодотворными. По инициативе последнего была создана знаменитая сюита рисунков к наиболее скандальной из поэтических драм Оскара Уайльда (Oscar Fingal O’Flahertie Wilde, 1854-1900) «Саломея».

            История о принцессе, танцевавшей обнаженной перед царем Иродом Антипой и за это потребовавшей, по наущению своей матери Иродиады, голову Иоанна Крестителя, рассказана евангелистами Матфеем и Марком. Имя Саломеи евангелисты, впрочем, не упоминают; рассказ их весьма лаконичен. «Во время же празднования дня рождения Ирода, — рассказывает Матфей, — дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя» (Матфей, 14, 6-8).

                   Под пером Оскара Уайльда история Саломеи превратилась в драму больших страстей. Интерес к этому произведению был подогрет сценической постановкой с участием гениальной Сары Бернар (Sarah Bernhardt, 1844-1923). Весной 1895 года она гастролировала в Лондоне, и Обри Бердслей, конечно же, побывал на этих представлениях. «Первый вечер Сары, — писал он одному из друзей, — прошел с огромным успехом. Я никогда не видел такого приема. Она играла великолепно».

 

             Вокруг и самой драмы, и особенно иллюстраций Обри Бердслея, дающих эротический комментарий к ней, нагнеталась атмосфера скандала. Если в иллюстрациях к «Смерти Артура» важную роль играл пейзаж, на фоне которого действовали герои, то персонажи иллюстраций к «Саломее» словно парят в воздухе: здесь нет ни пейзажа, ни интерьера. Изысканные дамы, одетые или раздетые так, как это было принято в конце XIX столетия, мало чем напоминают новозаветных героинь. Танец живота, который Саломея — с обнаженной грудью и в прозрачных панталонах — исполняет перед царем Иродом, подсмотрен в ночных кабаре Парижа. Ее украшенные павлиньими перьями платья и широкополые шляпки — последний писк парижской моды.

                 Впрочем, аккомпанирует Саломее в ее бесстыдном танце вполне фантастическое существо — карлик с высунутым язычком и стоящими дыбом волосами. А голова Иоанна Крестителя, полученная Саломеей в награду за танец, смотрится скорее как женская, чем как мужская. Бороды, полагающейся Предтече по законам христианской иконографии, и просторной одежды из верблюжьего волоса, подпоясанной ремнем, на рисунках Бердслея нет. И вообще, этот суровый пророк, изображенный на одном из рисунков во весь рост, больше напоминает изнеженного лондонского денди.

 

               «В иллюстрациях к “Саломее” [Бердслей] использовал до конца новую условность, которую себе создал: вместе взятые эти рисунки — его шедевр. Во всем современном искусстве нет ничего им равного. Можно проследить источники, выяснить, откуда они развились, но нельзя найти ничего, с чем их можно было бы сравнивать; они, безусловно, единственны в своем роде»1, — писал в 1898 году первый биограф художника и, как говорят, интимный друг Оскара Уайльда Роберт Болдуин Росс.

                  Эта работа Обри Бердслея обогатила и значительно расширила возможности классического рисунка пером. «Если в рисунках к “Саломее” есть недостатки, — продолжает Роберт Росс, — то только в том, что строение рисунков как будто просит другой материал, чем перо и тушь… Они скорее отчеканены, чем нарисованы, и могли бы смело послужить девизами для панелей деревянного кабинета, для лиможской или восточной эмали». В «Саломее» Бердслея лежат истоки декаданса, игравшего столь видную роль в жизни общества начала ХХ столетия, в том числе в России.

           

 Скандальная слава рисунков к «Саломее» ни в малейшей степени не затронула художника. К ругательным выпадам разгневанной критики он относился равнодушно. В мае 1895 года он писал одному из своих корреспондентов, которого уважительно именовал «дорогой Ментор»: «Что касается вырезки [статьи], которую Вы мне прислали, то не думаю, чтоб она повредила мне; кроме того, я ни на минуту не сожалею о своих рисунках к “Саломее”».

как страховой агент стал скандальным художником

Он прожил короткую, но блестящую жизнь. Юноша из хорошей английской семьи, прославившийся своими дерзкими выходками и эротическими рисунками. Самый изысканный из художников модерна. Самый гениальный график в истории английского искусства. Сегодняшний выпуск арт-колонки посвящен истории художника Обри Бердслея.

Неизлечимо больной

Конечно, все мы в курсе, что когда-нибудь умрем. Но нам вечно кажется, что это все случится еще очень не скоро. Художник Обри Бердслей по этому поводу не питал никаких иллюзий. Когда мальчику было семь лет, врачи обнаружили у него туберкулез. Обри и его семья были поставлены перед фактом: долгая и счастливая жизнь мальчику не светит. Но Бердслей не унывал – за отведенные ему пару десятилетий он сумел сделать столько, сколько иные не успевают и за сотню лет.

Свой первый художественный заказ он получил еще девятилетним мальчишкой. Бердслей делал на заказ копии рисунков и оформлял карточки для рассадки столов на свадьбах. А в школе талантливый мальчишка развлекал одноклассников смешными шаржами и карикатурами с изображениями учителей. Обри не только отлично рисовал, но и писал стихи и сочинял музыку. Все пророчили ему великое будущее. Однако у его родителей не было денег, чтобы заплатить за учебу сына. Бердслею пришлось бросить школу и отправиться работать обыкновенным клерком.

Страховой агент

Теперь Бердслей проводил целые дни в страховой конторе: в его обязанности входило оформлять документы клиентам, желающим застраховать свое имущество от пожара. Что может быть дальше от столь любимого им высокого искусства? Не удивительно, что Обри страшно скучал и постоянно делал ошибки. Единственное, что хоть как-то скрашивало его рабочие будни – рисование. Как когда-то в школе, Бердслей рисовал карикатуры на клиентов и сослуживцев. Однажды он так увлекся, что сделал рисунок прямо на каком-то важном документе.

Однажды он набрался смелости и принес свои рисунки на суд одному из самых известных британских художников – Эдварду Берн-Джонсу. Эта встреча стала для Бердслея поворотной. Берн-Джонс пришел в полный восторг: «Природа дала вам дар, необходимый, чтобы стать великим художником, – сказал он Бердслею. – Я редко… нет, никогда не советую делать из живописи профессию, но вам не могу пожелать ничего другого». Отныне Берн-Джонс стал принимать живое участие в его судьбе. Благодаря его протекции Бердслей оказался в художественной школе и тут же начал получать заказы от книгоиздателей.

Бердслей с удивлением обнаружил, что работа иллюстратора оплачивается гораздо лучше, чем унылый труд страхового агента. Он немедленно уволился из ненавистной страховой конторы и полностью отдался любимому делу. Дела пошли в гору: его иллюстрации пользовались большим успехом, и из никому не известного самоучки из страховой конторы он превратился настоящего художника. Бердслей пользовался у издателей бешеной популярностью. Он с легкостью варьировал свой стиль от средневековой манеры до японских гравюр или современных шаржей.

Скандалист

Бердслей был настоящим забиякой. Любовь к карикатурам и забавным картинкам не раз оборачивалась для него грандиозными скандалами. Однажды в Англии был объявлен конкурс на дизайн для новой монеты. Бердслей воспользовался ситуацией и сделал серию издевательских эскизов с изображением современных художников и …самой королевы Виктории! Шарж на королеву естественно был немедленно запрещен цензурой, но это не остудило пыл Бердслея.

Самым громким и одновременно самым изысканным скандалом в истории английского искусства стала серия иллюстраций Бердслея к пьесе «Саломея» Оскара Уайльда. Как известно, Уайлд превратил библейскую историю в страстный рассказ, изобилующий эротическими символами. Бердслей создал к этому тексту 16 черно-белых иллюстраций, которые не уступали в своей чувственности смелым фантазиям писателя. Но если в тексте Уайльда все было серьезно и страсти кипели самые что ни на есть настоящие, то озорник Бердслей перевел все в шутку. Обнаженные прекрасные героини «Саломеи» соседствовали на его рисунках с комичными сладострастными уродцами, а в изысканные орнаменты то и дело вклинивались скрытые непристойности. Накануне публикации все издательство буквально под лупой разглядывало принесенные Бердслеем рисунки, чтобы не пропустить запрятанного в драпировках фаллоса. В итоге большую часть иллюстраций художник вынужден был сделать более целомудренными.

Когда это издание «Саломеи» наконец увидело свет, то критики буквально обрушились на иллюстрации Бердслея. Его тут же объявили ниспровергателем моральных устоев, шутом и паяцем. Сложно было понять, кого на самом деле высмеивал художник: текст Оскара Уайльда, викторианскую мораль или само чопорное английское общество? Так или иначе иллюстрации к «Саломеи» стали самым обсуждаемым событием в английской культурной жизни, а их автор – самым популярным графиком в Британии.

Суперзвезда

Впрочем, иллюстрации к «Саломее» были еще цветочками. Вслед за изданием текста Уайльда Обри Бердслей решился на собственный проект. Он становится художественным редактором роскошного альманаха под названием «Желтая книга». Альманах собрал под своим крылом самых резких и свободолюбивых современных писателей и художников конца XIX века. На обложке альманаха красовался рисунок Бердслея с пышнотелой женщиной в маске, который критики и журналисты сочли ужасно вульгарным и пошлым. Мнения разделились: одни считали «Желтую книгу» настоящим произведением искусства, а другие – отвратительной издевкой. Равнодушных не было. В год выхода альманаха Обри стал персоной номер один во всех светских собраниях Лондона.

Самому Бердслею шумиха вокруг его персоны доставляла скорее удовольствие, чем беспокойство. Склонный к театральным эффектам Обри наконец-то оказался в центре всеобщего внимания, пусть и с помощью серии скандалов. Заказы (а значит, и деньги) потекли к нему рекой – все издатели хотели заполучить ниспровергателя основ, того самого Обри Бердслея, в качестве иллюстратора. Так художник достиг славы в 22 года.

Отверженный

Но вместо хэппи-энда Бердслея ждал еще один скандал, на сей раз не столь блистательный. В 1895 году его близкого друга Оскара Уайльда обвинили в связи с юношами и отправили за решетку.  По роковому стечению обстоятельств момент ареста в руках у Уайльда была книга в желтой обложке, который все приняли за альманах Бердслея «Желтая книга». Известный своими разнузданными работами Бердслей тут же стал в глазах общественности не только смелым озорником, но и настоящим преступником (в 1895 году в Британии были законодательно запрещены отношения между мужчинами).

Одри Бердслей автопортрет

Хотя никаких доказательств любовной связи между Оскаром Уайлдом и Обри Бердслеем не было (как не было, скорее всего, и самой этой связи), Бердслей поплатился перед обществом сполна. Его выгоняют из им же созданного альманаха «Желтая книга» и перестают предлагать крупные заказы. Волей-неволей Бердслей меняет стиль своих рисунков, и на место саркастического искусства приходят нейтральные орнаменты.

Католик

Шумиха вокруг Уайльда мало-помалу улеглась, и Бердслей вернулся к работе. Но пережитые им потрясения не прошли даром. Казалось бы уснувший туберкулез снова дал о себе знать – приступы кровотечений следовали один за другим. Одно легкое было практически полностью разрушено, и Обри понимал, что конец близок. «На моем пороге стоит смерть. Но это не имеет значения» – говорил художник.

В последние месяцы художник пытался забыться с помощью работы, он хватался за любую возможность – делал обложки, серии рисунков, иллюстрации. Перед самой смертью Обри Бердслей, известный хулиган и нарушитель моральных принципов, принял, возможно, самое дерзкое решение в своей жизни. Он стал католиком. Светские вечеринки и эротические иллюстрации сменили распятия и молитвы. Перед самой смертью Бердслей написал своему издателю письмо, в котором умолял уничтожить все его «неприличные рисунки». Но его последняя воля так и не была исполнена. Гениальные рисунки Бердслея стали достоянием истории.

Еще больше об английском искусстве: t.me/zimamagazine

Пять фактов об Обри Бердслее, которые помогут подготовиться к выставке

Музей Tate Britain возобновит свою работу с 27 июля. И сразу же пригласит посетителей на выставку работ Обри Бердслей (Aubrey Beardsley), которая формально открылась в марте и сразу же закрылась из-за пандемии. Aubrey Beardsley – британский иллюстратор эпохи декаданса и лондонский дэнди, которого нельзя не знать. Его изящные черно-белые работы, проникнутые духом эротизма, покорили художественный мир конца XIX века и оказали сильное влияние на творчество Климта, Шиле, Пикассо и многих других. Городской журнал Afisha.London собрал для вас пять фактов из биографии художника, которые помогут лучше подготовиться к выставке.

1. Художник страдал от туберкулеза с семи лет

Бердслей был родом из семьи lower-middle-class. Его отец легкомысленно растратил свое наследство, что вынудило мать семейства стать гувернанткой. Из-за слабой наследственности и непростых условий Обри Бердслей заболел туберкулезом в возрасте семи лет. Болезнь не оставляла его всю жизнь и в итоге привела к смерти 25-летнего художника.

2. Японское искусство оказало влияние на творчество Бердслея

Если современного зрителя работы Бердслея скорее удивят мастерством исполнения, то в эпоху викторианской Англии они выглядели очень необычно и воспринимались как глоток свежего воздуха. Молодой Пикассо и вовсе назвал их «беспрецедентными». На характерный стиль Бердслея сильное влияние оказала японская культура, которой так была одержима Европа после 1860-ых годов. Именно в этот период Япония берет курс на открытость и активно усиливает торговые связи с западным миром. Говорят, что все стены в гостиной Бердслея были увешаны японскими гравюрами, а сам он не раз находил в них вдохновение, создавая свои «японески».

The Climax 1893

Aubrey Beardsley

3. Бердслей был дэнди

Обри Бердслей становится известным после работы над иллюстрациями к «Смерти Артура» заключительной книги из цикла Томаса Мэлори о мифическом короле. Однако наибольшую популярность художник получает после того, как в свет выходит пьеса Оскара Уайльда «Саломея», изобилующая эротизмом и провокациями. Иллюстрации Бердслея, которые оказались под стать скандальному тексту, произвели настоящий фурор в обществе и сделали из художника суперзвезду. Огромная популярность в 1890-ых годах сполна раскрывает артистическую натуру Бердслея, и он вступает в ряды модных дэнди – чего стоят только его знаменитые лимонные перчатки!

 

4. Бердслей пострадал из-за «преступлений» Оскара Уайльда

После успеха «Саломеи» Бердслей решается на собственный проект и становится художественным редактором альманаха «Желтая книга». Журнал стал ярким культурным явлением конца XIX века – на его страницах публиковались видные писатели и поэты декадентства, что принесло ему славу актуального издания для утонченного вкуса. Само же название альманаха отсылает к фривольному французскому роману – в то время эти произведения публиковались в желтых обложках. Издание становилось все популярнее, пока не оказалось в центре гомосексуального скандала. В 1895 году Оскар Уайльд был осужден за любовную связь с другим мужчиной. Во время ареста он держал в руках книгу в желтом переплете. Ни у кого не оставалось сомнений, что «содомит» отправился в тюрьму с тем самым журналом «Желтая книга» (хотя в действительности оказалось, что это был французский роман). В общественном сознании Бердслей был тесно связан с преступником, а потому толпа пошла штурмовать стены издательства, где работал художник. Из-за скандала Бердслею пришлось уйти из журнала и продолжить свой путь уже как независимому автору.

 

Читайте: Музеи Лондона вновь ждут посетителей по новым правилам!

 

5. Популярность вернулась к Обри Бердслею в 1960-ых годах

Здоровье художника сильно ухудшилось, и он отправился на юг Франции, где и встретил смерть в возрасте 25 лет. Уже через год после кончины иллюстратора в художественном мире стали появляться произведения, стиль которых отсылал к творчеству Бердслея. Среди них и работа Пикассо «Портрет Мари Дерваль» 1901 года. Пройдет еще полвека, прежде чем в 1966 году в Музее Виктории и Альберта откроется первая крупная выставка Обри Бердслея. Этот знаковый проект повлек за собой волну одержимости его творчеством. Отголоски Бердслея были повсюду: от рекламных плакатов до обложек музыкальных альбомов. Одним из таких хитов стал легендарный «Револьвер» битлов, появившийся на свет в 1966 года. Забавно, что небывалая популярность выставки привела к тому, что его иллюстрациями стали украшать предметы интерьера недорогих марок: зеркала, посуду и даже мебель. При этом иногда производители даже не подозревали, что авторство растиражированных образов принадлежит большому мастеру и пионеру модерна – Обри Бердслею.

Юлия Минц

• Выставка AUBREY BEARDSLEY
• Музей Tate Britain
• 4 марта – 20 сеянтября
• Билеты тут

 

Больше новостей Великобритании в нашем Телеграм канале

Обри Бёрдслей и его Саломея

Ирод:

Саломея, Саломея, танцуй для меня. Я молю тебя, танцуй для меня. Мне грустно сегодня вечером. Да, мне очень грустно сегодня вечером. Когда я вошел сюда, я поскользнулся в крови, это дурной знак, и я слышал, я уверен, что я слышал взмахи крыльев в воздухе, взмахи как бы гигантских крыльев. Я не знаю, что это значит… Мне грустно сегодня вечером. Поэтому танцуй для меня. Танцуй для меня, Саломея, я умоляю тебя. Если ты будешь танцевать для меня, ты можешь просить все, что захочешь, и я дам тебе. Да, танцуй для меня, Саломея, я дам тебе все, что ты пожелаешь, будь это половина моего царства.

Саломея (вставая):

Ты мне дашь все, что я пожелаю, тетрарх?

«Саломея» Уайльда издавалась многократно в разных странах. Безусловно, такие сюжеты просто просятся, чтобы их иллюстрировали. Непревзойдённым иллюстратором этой трагедии Оскара Уайльда был его современник и соотечественник Обри Бёрдслей.

Обри Винсент Бёрдслей (Aubrey Vincent Beardsley), родился 21 августа 1872-го года в Брайтоне, графство Сассекс (Великобритания) — английский художник-график, иллюстратор, декоратор, поэт, один из виднейших представителей английского эстетического движения 1890-х годов. Член Клуба Гедонистов, один из «королей дендизма», носивший в петлице увядшую розу, своим поведением он постоянно культивировал скандал.

Серия иллюстраций к «Саломее» Оскара Уайльда принесла ему мировую известность. Утонченные, причудливые, манерно-изысканные работы сделали его ведущей фигурой искусства стиля модерн. Известный русский историк искусства и критик Сергей Маковский в 1906 году писал о нем:
«Творчество Бердслея — черный алмаз с тонко отшлифованными гранями, с острым, холодным блеском, черный алмаз в филигранной оправе, восхищающий совершенством работы и в то же время наводящий жуткий трепет, словно талисман волшебника».

О личной жизни Бёрдслея доподлинно ничего неизвестно. Она скрывалась за вежливыми письмами и чудачествами меломана, музицирующего за роялем в «четыре руки со скелетом». Действительно, гостями его гостиной, увешанной японскими эротическими эстампами, были Оскар Уайльд, Роберт Росс, Альфред Дуглас (Боузи), Пьер Луи, Джон Грей, известные своей ориентацией. Его лучшим другом был поэт-теоретик гомосексуализма Андре Раффалович, чью книгу стихотворений «Нить и тропа» он проиллюстрировал в 1895 году. Однако нет ни одного документального свидетельства, опровергающего или доказывающего гомосексуальность художника. Издатель «Жёлтой книги» Джон Лэйн заметил однажды, что «Бёрдслей немало пострадал от слишком поспешной оценки его искусства».

Современники называли Бёрдслея последним певцом романтической агонии, мистиком, апостолом гротеска, волшебником линии.

Умер Обри Бёрдслей 16 марта 1898 года в двадцать пять лет на курорте Ментон во Франции у берега Средиземного моря в результате болезни туберкулёзом, унаследованным им от отца.

                                                                                                                
Иллюстрации Обри Бёрдслея к трагедии Оскара Уайльда «Саломея»

Саломея
Линда — авторские песня и исполнение

Голос Саломеи:

А! я поцеловала твои уста, Иоканаан, я поцеловала твои уста.
На твоих губах был горький вкус. Это был вкус крови?..
Но, может быть, это был вкус любви…
Говорят, у любви горький вкус…
Впрочем, что с того? что с того?
Я поцеловала твои уста, Иоканаан.

Оскар Уайльд «Саломея»

Болезненный цветок декадентского Лондона | The Art Newspaper Russia — новости искусства

За свою короткую профессиональную жизнь английский иллюстратор Обри Бердслей (1872–1898) приобрел странную репутацию порочного гения: оригинальный рисовальщик, он воспевал сладострастие и провоцировал скандалы. Он мог бы стать незаметной фигурой, работая во второстепенном виде искусства (иллюстрации) на периферии художественных направлений, сильнее всего проявившихся в прикладном искусстве. Однако творчество Бердслея не только выделяется само по себе — оно представляет собой визуальное проявление эстетизма, декадентства и модерна, оживших в удивительнейших иллюстрациях.

Еще школьником в Брайтоне Бердслей питал страсть к драматическому и кукольному театру, что в дальнейшем предопределило выбор его тем. С юных лет страдая хроническим туберкулезом, он провел большую часть жизни в уединении. Часто прикованный к постели, он много рисовал и жадно читал. Мы мало знаем о его взглядах на искусство и жизнь. Большинство писем художника сугубо деловые, и, хотя он упоминается в мемуарах и дневниках своей эпохи, биография его туманна. Еще при жизни ходили слухи о гомосексуальности Бердслея и связи с собственной сестрой. Болезненно-патологическая атмосфера, казалось, окружала его и в творчестве, и в повседневности.

Когда издатель Дж.М.Дент заказал только что закончившему обучение в художественной школе честолюбивому 19-летнему Бердслею иллюстрации к книге из серии рыцарских романов Томаса Мэлори Смерть Артура, он хотел получить модные в ту пору иллюстрации в технике ксилографии в духе Уильяма Морриса. Дент использовал в книгоиздании новую технологию штрихового клише, которая воспроизводила рисунки тушью, таким образом удешевляя и убыстряя печать, что было невозможно прежде с традиционными деревянными клише. За два года Бердслей создал 353 рисунка, включая полностраничные и двухстраничные иллюстрации, орнаменты, буквицы и виньетки. Его рисунки, навеянные картинами прерафаэлитов, вызвали лавину похвальных отзывов, пародий и новых заказов.

В следующей серии иллюстраций — к пьесе Оскара Уайльда Саломея (1894) — Бердслей синтезировал собственный зрелый стиль: прихотливые линии и эффектное сочетание черного и белого. В юности он восхищался прерафаэлитскими идеалами женской красоты, мужской галантности и средневекового романтизма (которые впоследствии сатирически гиперболизировал). Позднее выбрал асимметричную композицию, четкие диагонали и вертикальные форматы, заимствованные из японских гравюр. Бердслей также изучал росписи греческих ваз, много знал о современном ему искусстве Франции (проведя какое-то время в Париже и Дьеппе), в его работах заметны отсылки к Эдгару Дега и французским афишам.

В 1890-е годы начался бум иллюстрированных журналов и газет, в издательском деле стала широко применяться технология штрихового клише, и публика жаждала все нового разнообразного иллюстрированного чтения. Альманах «Желтая книга», основанный в 1894 году, печатал модные тексты и пользовавшиеся успехом рисунки Бердслея. «Желтая книга» распространяла идеи декадентства среди утонченной читательской аудитории, искавшей утонченных впечатлений. Декадентское движение характеризуется искусственностью, аффектацией стиля и интересом к темам эротики, порочности и патологии.

В 1895 году после обвинительного приговора Уайльду добропорядочный Лондон охватила паника. Автора чувственных иллюстраций к Саломее из «Желтой книги» уволили.

Тем не менее работы художника по-прежнему были весьма востребованными, а популярность его была столь велика, что он редко делал рисунки не на заказ и не оплаченные вперед. Теперь Бердслей рисовал обложки и иллюстрации к альманаху «Савой», недолговечному конкуренту «Желтой книги». Самые выразительные рисунки для «Савоя» посвящены персонажам вагнеровских опер. Ему также заказывали иллюстрации к многочисленным книгам, в частности к поэме Александра Поупа Похищение локона и к комедии Аристофана Лисистрата. Рисунки к Похищению локона проникнуты духом элегантного жеманства Англии XVIII века с его вычурной декоративностью в костюмах, прическах и обстановке. Лисистрата — самая откровенная серия Бердслея: непристойные комические фантазии автора изобилуют изображениями обнаженных женских тел и огромных фаллосов.

Пытаясь укрепить расшатанное здоровье, в 1897 году на средства,  вырученные за иллюстрации, Бердслей перебирается на юг Франции, в теплый климат Ментоны. Но переезд лишь ускорил печальный исход: художник быстро терял силы, неделями прикованный к постели легочным кровотечением; 16 марта 1898 года в возрасте 25 лет Обри Бердслей скончался.

В красивом двухтомнике Aubrey Beardsley: a Catalogue Raisonné (Обри Бердслей: полный каталог работ) Линда Гертнер Затлин собрала все — примерно 1,2 тыс. — известные работы художника. Репродукции сделаны с оригинальных рисунков, а в тех случаях, когда оригиналы недоступны, представлены факсимильные изображения. Великолепное качество воспроизведения дает возможность оценить утонченность и тщательную проработку Бердслеем своих рисунков.

Он всегда делал набросок карандашом, а потом обводил его тушью, таким образом создавая каждый рисунок дважды. Затем стирал следы карандаша. В последний год жизни он экспериментировал с карандашом и заливкой серой тушью в неоконченной серии иллюстраций к комедии Вольпоне Бена Джонсона.

Каталог выстроен по книжной схеме, отдельные рисунки распределены здесь по периодам и расположены в хронологическом порядке, хотя проекты Бердслея иногда хронологически совпадают. Также здесь помещены объяснения символов растений и цветов. Образованная викторианская публика была знакома с этой символикой (к примеру, мак означал утешение, маргаритка — невинность, вяз — благородство), но современный читатель едва ли способен расшифровать тайнопись так, как надо.

Обри Бердсли — 239 произведений

Обри Винсент Бердсли (21 августа 1872 — 16 марта 1898) был английским иллюстратором и автором. Его рисунки черными чернилами, вдохновленные стилем японской гравюры на дереве, подчеркивали гротеск, декадент и эротичность. Он был ведущей фигурой эстетического движения, в которое также входили Оскар Уайльд и Джеймс А. Макнил Уистлер. Вклад Бердсли в развитие стиля ар-нуво и плаката был значительным, несмотря на краткость его карьеры перед ранней смертью от туберкулеза.

Бердсли родился в Брайтоне, Англия, 21 августа 1872 года и крестился 24 октября 1872 года. Его отец, Винсент Пол Бердсли (1839–1909), был сыном торговца; Винсент сам не занимался торговлей и полагался на частный доход от наследства, которое он получил от своего деда по материнской линии, когда ему был 21 год. Жена Винсента, Эллен Агнус Питт (1846–1932), была дочерью главного хирурга Уильяма Питта из Индийская армия. Семья Питтов была прочно обоснованной и уважаемой семьей в Брайтоне, и мать Бердсли вышла замуж за человека меньшего социального статуса, чем можно было ожидать.Вскоре после их свадьбы Винсент был вынужден продать часть своей собственности, чтобы удовлетворить иск за «нарушение обещания» от другой женщины, которая утверждала, что он обещал жениться на ней. На момент его рождения семья Бердсли, в которую входила его сестра Мейбл, которая была на год старше, жила в семейном доме Эллен на Бакингем-роуд, 12. Номер дома на Букингем-роуд был 12, но номера были изменены много лет назад, и теперь это 31.

В 1883 году его семья поселилась в Лондоне, а в следующем году он появился на публике как «молодой музыкальный феномен», сыграв на нескольких концертах вместе со своей сестрой.В январе 1885 года он начал посещать гимназию Брайтона, Хоува и Сассекса, где провел следующие четыре года. Его первые стихи, рисунки и карикатуры были напечатаны в школьном журнале «Прошлое и настоящее». В 1888 году он получил должность в бюро архитектора, а затем в компании Guardian Life and Fire Insurance Company. В 1891 году по совету сэра Эдварда Бёрн-Джонса и Пьера Пюви де Шаванна он занялся искусством как профессией. В 1892 году он посещал классы Вестминстерской школы искусств, затем у профессора Фреда Брауна.

В 1892 году Бердслей отправился в Париж, где он открыл для себя плакатное искусство Анри де Тулуз-Лотрека и парижскую моду на японскую гравюру, которые оказали большое влияние на его собственный стиль. Первым заказом Бердсли была книга Томаса Мэлори «Смерть д’Артура» (1893 г.), которую он иллюстрировал для издательства J. M. Dent and Company.

Его шесть лет большой творческой деятельности можно разделить на несколько периодов, обозначенных формой его подписи.В ранний период его работы в основном не подписаны. В 1891 и 1892 годах он перешел к использованию своих инициалов А.В.Б. В середине 1892 года, в период Le Morte d’Arthur и The Bon Mots, он использовал знак с японским влиянием, который становился все более изящным, иногда в сопровождении A.B. заглавными буквами. Он стал соучредителем «Желтой книги» с американским писателем Генри Харландом, и в течение первых четырех выпусков он был художественным редактором и создал дизайн обложек и множество иллюстраций для журнала. Он также был тесно связан с эстетизмом, британским аналогом декаданса и символизма.Большинство его изображений выполнено чернилами и имеет большие темные области, контрастирующие с большими пустыми, и области с мелкими деталями, контрастирующие с областями, которые вообще не имеют.

Это часть статьи в Википедии, используемой в соответствии с непортированной лицензией Creative Commons Attribution-Sharealike 3.0 (CC-BY-SA). Полный текст статьи здесь →

Подробнее …

История Обри Бердсли в пяти произведениях — Список

Обри Бердсли Автопортрет Британский музей 1892 г. (Лондон, Великобритания)

Обри Бердсли сделал себе имя в молодом возрасте как великий иллюстратор.Жизнь Бердсли была печально известна от его связи с Оскаром Уайльдом до его эротического и сатирического стиля искусства. Его новаторская работа вызывает восхищение у многих во всем мире. Узнайте историю Обри Бердсли через пять его работ.

Вдохновение Бердсли

Обри Бердсли Зигфрид, Акт II 1892-93 Музей Виктории и Альберта (Лондон, Великобритания)

Это иллюстрация к опере Рихарда Вагнера « Зигфрид ».Он детализирован и демонстрирует «прическу» Бердсли. У Бердсли было много вдохновения, например, произведения искусства прерафаэлитов или греческие вазы, которые он видел в Британском музее. Его воображение также подпитывалось японским искусством и искусством эпохи Возрождения. Одним из главных ориентиров Бердсли был его ранний наставник Эдвард Бёрн-Джонс, который рисовал вытянутые фигуры, подобные тем, что изображены на работах Бердсли. Сочетание всех этих источников сыграло роль в формировании уникального стиля Бердсли. В возрасте 21 года им уже восхищались как новым иллюстратором сцены.

Саломея, секс и сатира

Обри Бердсли Enter Herodias 1893 (опубликовано 1907) Стивен Кэллоуэй

Enter Herodias назван в честь режиссера из пьесы Оскара Уайльда « Саломея ».Первоначально Уайльд написал пьесу на французском языке и выбрал Бердсли для иллюстрации английского перевода пьесы. Бердсли рисовал эротические и сатирические образы, некоторые из которых совершенно не имели отношения к сюжету пьесы.

Enter Herodias показывает момент, когда мать Саломеи выходит на сцену. Внизу справа есть карикатура на Оскара Уайльда, держащего копию Саломеи и жестикулирующего на своей пьесе. Он также включает в себя две обнаженные фигуры. Грудь Иродиады обнажена, но она прикрыта большим плащом.Джон Лэйн, издатель Бердсли, потребовал, чтобы Бердсли закрыл страницу с правой стороны гениталий фиговым листком. Но он не заметил свечи в форме пениса, нарисованные художником на переднем плане, и эрекцию фигуры слева.

Одержимость Бердсли эротикой играла на викторианских табу. Бердсли часто намеренно пытался вести себя провокационно. Многие люди в то время думали, что одержимость Бердсли эротическим искусством возникла из-за того, что он был молод и «чахоточный».Сегодня мы называем туберкулез «чахоткой» (или туберкулезом). Странным, но частым восприятием туберкулеза в XIX веке было то, что он идет рука об руку с одержимостью сексом.

Скандал с Желтой Книгой

Обри Бердсли Желтая книга, том I 1894 Стивен Кэллоуэй

В 1894 году Обри Бердсли стал первым художественным редактором The Yellow Book , нового литературного журнала.Широкая пресса вызвала враждебную реакцию на The Yellow Book со стороны широкой прессы, которая была встревожена шокирующими и «аморальными» иллюстрациями и написанием. Вестминстерская газета даже отметила, что публикацию следует сделать незаконной. Ситуация только ухудшилась для Бердсли и Желтая книга в 1895 году. Суд и осуждение Оскара Уайльда за «грубую непристойность» с мужчинами стали связаны с публикацией. Пресса ошибочно сообщила, что видел, как Уайльд выходил из отеля Cadogan с копией The Yellow Book под мышкой.Фактически, он нес французский эротический роман, который часто имел желтые обложки.

Бердсли, который сотрудничал с Уайльдом над Саломеей и чье искусство было тесно связано с Желтая книга , оказался в центре скандала. Он был уволен с должности редактора журнала The Yellow Book . Потеряв постоянный источник дохода, он был вынужден продать свой дом и временно переехал во Францию.

Черный кофе

Обри Бердсли Черный кофе 1895 Гарвардские художественные музеи / Музей Фогга, завещание Скофилда Тайера

Из писем

Бердсли видно, что его привлекали работницы секс-бизнеса, но о его сексуальности известно немного.Однако художник часто изображал в своих работах однополое влечение и гендерную текучесть, что было редкостью для викторианской эпохи. В Black Coffee мы видим двух женщин, сидящих рядом. Женщина в черном прячет руки, возможно, прикрывает руку своего спутника, которая также лежит у нее на коленях. Дама в черной прическе напоминает рога дьявола, что является еще одним намеком для его современников на их «греховное» поведение. Хотя многие люди, увидевшие эту иллюстрацию в то время, были бы шокированы демонстрацией однополых отношений, у художника нет чувства осуждения. Black Coffee — лишь одна из многих иллюстраций Бердсли, изображающих женщин вызывающими и свободными действовать, как им заблагорассудится.

Жизнь в деталях

Обри Бердсли Пещера Селезенки (Иллюстрация к работе Александра Поупа «Похищение замка» ) 1896 Музей изящных искусств, Бостон.Коллекция Уильяма Стерджиса Бигелоу

Бердсли проиллюстрировал стихотворение Александра Поупа « Похищение замка » в 1896 году. К этому моменту художник, которому было всего 25 лет, приближался к концу своей жизни. И все же его работы стали более замысловатыми, чем когда-либо. Этот рисунок, Пещера Селезенки , представляет собой небольшую, но невероятно подробную иллюстрацию, состоящую из чрезвычайно тонких линий и штриховок. «Гротескные» персонажи и предметы переплетаются друг с другом, из-за чего трудно увидеть, где кончается одно и начинается другое.Такое искусство ассоциируется с декадансом в искусстве. «Декаденты» искали побег из мира XIX века с помощью фантастических образов. Сам Бердсли называл подобные вещи «вышивкой».

Он создал этот рисунок, зная, что он будет воспроизведен и распространен в виде печати, что верно для подавляющего большинства его работ. Благодаря бурно развивающейся печатной и журнальной культуре Бердсли еще при жизни стал всемирно известным. Многие художники были вдохновлены его неповторимым подрывным стилем.

В 1966 году Виктория и Альберта провела знаменитую выставку Обри Бердсли. Это привело к огромному возрождению Бердсли. Влияние Бердсли заметно даже сегодня, от дизайна обложек альбомов до тату-искусства.

Новый иллюстратор — Обри Бердсли

Эта статья была впервые опубликована в «Студии», том 1, № 1, апрель 1893 года, страницы 14–19.

Из рисунка Обри Бердсли в качестве иллюстрации к «Саломее» г-на Оскара Уайльда (фрагмент).В новом иллюстраторе: Обри Бердсли, Студия, Иллюстрированный журнал изобразительного и прикладного искусства, Том 1, № 1, апрель 1893 г., стр. 19. © Studio International Foundation.

ДЖОЗЕФ ПЕННЕЛЛ

Недавно я увидел несколько рисунков, которые мне показались очень примечательными. Говорят, что очень ограниченное количество произведений художника делает их исполнение еще более замечательным. Я прекрасно понимаю, что сам факт публичного признания своего интереса к творчеству нового человека, чей первый проект может доставить удовольствие художникам, не считается хорошим тоном в критике.

Но почему нужно заботиться о хорошем или плохом тоне — или о критике, если на то пошло? Сегодняшняя критика искусства — это просто индивидуальное выражение людей, которые по большей части ничего не знают о своем предмете. Хотя художники могут быть поражены самой ранней работой человека, и хотя ее создатель может — и часто так и делает — никогда не создает ничего лучшего, обычно приходится ждать, пока он умрет или не уныет, прежде чем ему дадут какой-либо видимый знак признательности. Таким образом, умный критик избавлен от необходимости выставлять себя напоказ.

Новый иллюстратор: Обри Бердсли, Студия, Иллюстрированный журнал изящного и прикладного искусства, Том 1, № 1, апрель 1893 г., стр. 19. Изображение: Из рисунка в иллюстрации к «Саломее» г-на Оскара Уайльда. пользователя Обри Бердсли. © Международный фонд Studio.

Но независимо от того, ценится или презирается работа мистера Бердсли — а я опасаюсь, что он будет страдать от переоценки и энтузиазма — рисунки, напечатанные здесь, убедительно демонстрируют присутствие среди нас художника, художника, чьи работы столь же замечательны. в исполнении, как в изобретении: очень редкое сочетание.Также очень интересно отметить, что, хотя мистер Бердсли черпал свои мотивы из всех возрастов и основывал свои стили — поскольку совершенно невозможно сказать, каким может быть его стиль — во всех школах, он не был возвращен в другие школы. пятнадцатый век, или поддался ограничениям Японии; он осознал, что живет в последнее десятилетие девятнадцатого века, и он воспользовался механическим воспроизведением для публикации своих рисунков, которые японцы и немцы с радостью приняли бы, если бы они не знали об этом.

Новый иллюстратор: Обри Бердсли, Студия, Иллюстрированный журнал изящного и прикладного искусства, Том 1, № 1, апрель 1893 г., стр. 16. Изображение: Из предстоящего издания «Смерти д’Артура Мэлори» (автор: специальное разрешение господа JM Dent & Co.). © Международный фонд Studio.

Репродукция рисунка «Morte d’Arthur», напечатанная в этом номере, является одним из самых чудесных произведений механической гравировки, если не самым чудесным, что я когда-либо видел, просто по этой причине: это дает мистеру Бердсли настоящая ручная работа, а не ее интерпретация кем-то другим.Я знаю, что это правильно — восхищаться бархатистостью и жирностью линии с гравировкой по дереву, качеством, которое можно получить на любом технологическом блоке путем тщательной печати, и которое вовсе не связано с художником. Но здесь я нахожу отчетливое качество линии пера и линии пера мистера Бердсли, которая использовалась художником и воспроизведена технологом поистине экстраординарным образом. Декоративные бордюры тоже очень очаровательны. Мистер Бердсли осознал и показал своей работой, что украшение означает, а не изготовление трех или четырех прекрасных стандартных рисунков и их печать на ручном печатном станке в книгах, к которым они не имеют никакого земного отношения; но это украшение должно быть индивидуальным и отдельным созданием рисунков, которые действительно иллюстрируют или украшают страницу, для которой они были созданы, и чтобы художественная ценность таких рисунков не уменьшалась из-за того, что они также хороши, если не лучше, напечатаны паром, чем когда-либо были напечатаны вручную.

Хотя на всех рисунках мистера Бердсли, которые я до сих пор видел, есть признаки влияния других людей, я не знаю причин, по которым это влияние не должно быть очевидным, если изобретатель того, что мы можем считать этим шрифтом, достоин подражания. Однако утверждать, что Бёрн Джонс или даже его гораздо более великий учитель Россетти изобрел то, что в народе известно как тип Россетти, абсурдно. Они не изобрели его: они только записали тип, который очень распространен в этой стране, подчеркнув определенные характеристики, которые никто никогда раньше не подчеркивал.Мистер Бердсли, иллюстрируя «Смерть Артура», пожелал подходящего типа; он выбрал тот, который ему больше всего нравился, и поступил так совершенно справедливо. Но мне кажется, что он обратил на это такое особое внимание, что это умаляет огромные достоинства его замыслов. Однако в серии портретов, которые я видел, и в рисунках, которые он сам называет японскими, этот тип почти не встречается. Намного более забавно размышлять о том, какое удовольствие доставляет человеку работа, чем о том, что может показаться ее слабостью, и хотя он недавно разрешил напечатать в другом месте ряд рисунков, не заслуживающих его подписи, некоторые из этих маленьких Головные уборы, в особенности один из людей в доспехах, по исполнению и дизайну кажутся мне вполне достойными лучших произведений пятнадцатого века.К тому же его маленькие пейзажи вообще восхитительны: хотя они условны в правильном смысле, они не имитации. Но наиболее интересным является то, что он использует единую линию, с помощью которой он сплетает свои рисунки в гармоничное целое, соединяя крайности и согласовывая то, что может быть противоположностями, — ведя, но не заставляя вас должным образом относиться к концентрации его мотива. В своих черных цветах он также приобрел необычайно интересное качество и всегда располагал их так, чтобы получилась очень совершенная арабеска.Конечно, при сравнительно небольшом количестве работ, которые создал мистер Бердсли, ему удалось привлечь внимание художников — а чего еще он мог желать?

В этом номере представлены иллюстрации к работе мистера Бердсли: Саломея с оригинала, принадлежащего художнику; La Cigale, Les Revenants de Musique, собственность СТУДИИ; Зигфрид, с оригинального рисунка, принадлежащего мистеру Эдварду Бёрну Джонсу; фриз на странице 10, выполненный чернилами и пером, любезно предоставленный г-ном Робертом Россом; и четыре квартала от господа.Новое иллюстрированное издание J. M. Dent & Co. «Morte d’Arthur» Мэлори будет публиковаться ежемесячными частями по полкроны начиная с июня следующего года.

Обри Бердсли | Английский художник

Обри Бердсли , полностью Обри Винсент Бердсли , (родился 21 августа 1872 года, Брайтон, Сассекс, Англия, умер 16 марта 1898 года, Ментон, Франция), ведущий английский иллюстратор 1890-х годов и после Оскара Уайльда, выдающегося деятеля движения эстетизма.

Рисование вызывало большой интерес с раннего детства, и Бердсли практиковал его, зарабатывая себе на жизнь службой клерка. Встреча Бердсли с английским художником сэром Эдвардом Бёрн-Джонсом в 1891 году побудила его на несколько месяцев посещать вечерние занятия в Вестминстерской школе искусств, что было его единственным профессиональным обучением.

Британская викторина

Викторианская Англия: искусство, литература и жизнь

Какой детский писатель и математик написал «Приключения Алисы в стране чудес»? Какой иск о клевете привел к одному из самых громких судебных процессов в истории искусства? Проверьте свои знания.Пройдите викторину.

В 1893 году Бердсли получил заказ проиллюстрировать новое издание книги сэра Томаса Мэлори Le Morte Darthur , а в 1894 году он был назначен художественным редактором и иллюстратором нового ежеквартального журнала The Yellow Book. Его иллюстрации (1894) к пьесе Оскара Уайльда « Саломе » снискали ему широкую известность. На него большое влияние оказали элегантный криволинейный стиль ар-нуво и смелое чувство дизайна, характерное для японской гравюры на дереве.Но что поразило его критиков и публику, так это очевидная чувственность женщин на его рисунках, которые обычно содержали элемент болезненного эротизма. Эта тенденция проявилась в его откровенно распущенных иллюстрациях (1896 г.) к книге Аристофана Lysistrata .

Хотя Бердсли не был гомосексуалистом, он был исключен из Желтая книга как часть общего отвращения к эстетизму, которое последовало за скандалом вокруг Уайльда в 1895 году. Затем он стал главным иллюстратором другого нового журнала, The Savoy, и он иллюстрировал множество книг, в том числе в 1896 году «Изнасилование замка » Александра Поупа.В этот период он также написал несколько стихотворений и прозаическую пародию « Под холмом » (1903 год; первоначальная, необработанная версия, История Венеры и Тангейзера , появилась в 1907 году).

La Dame aux Camélias , рисунок пером и тушью Обри Бердсли для Желтая книга , т. 3, опубликовано в октябре 1894 года. Рисунок был вдохновлен одноименной книгой Александра Дюма fils .

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишитесь сейчас

Хрупкое здоровье с шести лет, когда он впервые заболел туберкулезом, Бердсли снова стал жертвой болезни, когда ему было 17 лет. С 1896 года он был инвалидом. В 1897 году, после того как его приняли в римско-католическую церковь, он переехал жить во Францию, где и умер в возрасте 25 лет. Его творчество периодически восстанавливалось, особенно в 1960-е годы.

Обри Бердслей Искусство, биография, идеи

Краткое содержание Обри Бердсли

Художественная карьера Обри Бердсли была поразительно впечатляющей благодаря своей краткости.За семь лет, которые он умел рисовать и писать, прежде чем заболел туберкулезом, Бердсли заработал репутацию одного из самых противоречивых художников своего времени. Линейная элегантность его рисунков в сочетании с причудливым чувством юмора художника и увлечением гротеском и табу одновременно заинтриговали и оттолкнули его викторианскую аудиторию. Его иллюстрации содержали характеристики эстетизма, декаданса, символизма и, по всей видимости, ар-нуво. Ксилография Бердсли позволила легко воспроизвести и широко распространить его работы.Дьявольская красота его работ и их подавляющее присутствие в английских издательствах означали, что Бердсли быстро стал самым влиятельным рисовальщиком своего времени.

Достижения

• Изображения Бердсли — это не просто иллюстрации, они отражают настроение сопроводительного текста, агрессивно критикуя репрессивные викторианские концепции сексуальности, красоты, гендерных ролей и потребительства.
• Плакат и эссе Бердсли «Искусство накопления» (1894 г.) изменили отношение публики к искусству и рекламе.Эти двое, по словам художника, не исключают друг друга. Его театральные плакаты продемонстрировали его теорию и помогли произвести революцию в производстве плакатов в Европе и Америке.
• Бердсли заимствовал аспекты из различных художественных течений и адаптировал их для своих целей. Он использовал декадентские темы разложения, смерти и эротизма, чтобы шокировать зрителей от их самодовольства; в то время как его тонко переплетенные формы и извилистые арабески линии делают его работы важными, отмечая визуальный переход от эстетического движения к современному стилю ар-нуво.
• Помимо иллюстраций, Бердсли сочинял стихи и прозу. Его более поздние произведения были такими же декадентскими, как и его картины. Бердсли наиболее известен по незаконченному эротическому роману о Венере и Тангейзере Under the Hill , для которого он создал текст, а также сопроводительные иллюстрации.

Биография Обри Бердсли

Обри Винсент Бердсли с ранних лет был вундеркиндом в области искусства и музыки. Родившийся от отца, который предпочел промотать свое наследство, а не заняться ремеслом, творческое мастерство Бердсли помогло предотвратить полную нищету.В 12 лет он и его старшая сестра Мейбл (которая позже стала актрисой) выступили музыкальными дуэтами на публичном концерте. Остроумный ребенок с острым чувством юмора, Бердсли рисовал карикатуры на своих учителей гимназии и к 14 годам опубликовал свое первое стихотворение «Доблестный», а также серию набросков под названием «Юбилейный крикетный анализ» в школьном журнале. журнал, Прошлое и настоящее .

Виктория и Альберта · Обри Бердсли — Декаданс и желание

Обри Бердсли (1872 — 98) был художником, чьи иллюстративные работы вспыхнули ярко, но ненадолго, вплоть до его смерти в возрасте всего 25 лет.Для многих он и его искусство олицетворяют fin de siècle 1890-х, «эпоху Бердсли» декаданса, отказа от моральных и эстетических условностей в пользу извращенности и скептицизма и восхищения экзотическим, скандальным, сенсационным.

Стиль Бердсли утончен и утончен, линии элегантны, а сюжеты часто классические, но его обращение с ними подрывно, провокационно и часто непристойно. Эти противоречия лежат в основе эстетической привлекательности Бердсли, поскольку визуальное удовольствие как подрезается, так и усиливается уродливым содержанием, вызывая дрожь отвращения и восторга.

«У меня одна цель — гротеск. Если я не гротеск, то я ничто»

Обри Бердсли, 1897

Обри Винсент Бердсли родился 21 августа 1872 года в Брайтоне, Англия. Его мать, дочь хирурга индийской армии, была культурной и амбициозной для Обри и его старшей сестры Мейбл, обеспечивая их образование в области музыки, литературы, искусства и исполнительского мастерства. В возрасте 16 лет он устроился клерком в Лондоне, сначала у окружного инспектора, затем в страховой фирме, где его зарплата помогала содержать семью.

Обри Бердсли, фотография Фредерика Эванса, 1895, Великобритания. Музей № РПС.3375-2018. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Его первые законченные рисунки иллюстрировали его чтение французских романов и драмы Реставрации, но погоня за работой и искусством была прервана периодическими приступами туберкулеза, что означало, что он часто не мог работать или выходить из дома. Теперь влияние художников Данте Габриэля Россетти (член-основатель прерафаэлитов) и Джеймса Эббота Макнила Уистлера и Эдварда Бёрн-Джонса (ведущих деятелей эстетического движения) стало заметно в его творчестве.

Летом 1891 года Обри и Мэйбл посетили лондонский дом судовладельца Фредерика Лейланда, чтобы увидеть его коллекцию работ прерафаэлитов и его знаменитую Павлинью комнату, роскошный интерьер, написанный Уистлером. В следующий уик-энд Бердсли нацелились на то, что, по их мнению, было открытым днем ​​в студии Бёрн-Джонса. Обнаружив, что они ошибаются, юных посетителей сначала отпустили, но затем вызвали обратно. Бёрн-Джонс не только поприветствовал их, но и посмотрел на портфолио, которое Обри всегда носил с собой.Обри позже описал случай:

«Могу сказать вам, что это был захватывающий момент, когда он впервые открыл мое портфолио и посмотрел на первые рисунки … После того, как он изучил их в течение нескольких минут, он воскликнул:« нет сомнений относительно вашего дара, один день вы наверняка будете рисовать очень большие и красивые картины ».

Печать «Персей убивает Медузу» Обри Бердсли, 1890-е годы, Великобритания. Музей № E.432-1899. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Это знаменательное событие положило начало карьере Бердсли.Бёрн-Джонс показал ему студию, представил его и порекомендовал официально учиться в художественной школе. «Создавайте столько, сколько сможете; ваши ранние наброски будут вам очень полезны позже. Из каждого рисунка, который вы мне показали, можно составить прекрасные картины … Все они полны мыслей, поэзии и воображения».

Бердсли записался на вечерние занятия в Вестминстерскую школу искусств под руководством профессора Фреда Брауна, тщательно изучая карандаш и уголь. Учение Брауна подчеркивало очертания, композицию и индивидуальное выражение.Здесь Бердсли также открыл для себя графические работы дизайнера и иллюстратора Уолтера Крейна и получил совет по рисованию линий пером и тушью.

Если Бердсли ранее стремился нарисовать «очень великие и красивые картины», то по заказу издательства Дж. М. Дента он был снова направлен на рисование, чтобы проиллюстрировать Le Morte Darthur , позднесредневековую версию легенд о короле Артуре сэром Томасом Мэлори. и его рыцарей Круглого стола.

Рисунок Обри Бердсли, дизайн головного убора к предисловию к «Смерти Дарта» Томаса Мэлори, 1893 год, Лондон, Англия.Музей № Д.1823-1904. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Рисунки должны были быть выполнены в «средневековой манере», похожей по стилю на те, что делались в Kelmscott Press Уильяма Морриса. Плата за то, что оказалось сотнями замысловатых рамок, инициалов, орнаментов и изображений на всю страницу, позволила Бердсли бросить офисную работу и привязала его к рисунку линии для воспроизведения с помощью литографии. Эта работа, известная как «черно-белая», была средой того времени, поскольку технология развивалась для иллюстрированных книг, журналов и рекламы.

Рисунок Обри Бердсли «Как король Артур видел ищущего зверя» для фронтисписа к тому I «Смерти Дарта» Томаса Мэлори, 1893, Лондон, Англия. Музей № E.289-1972. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Вскоре последовали и другие заказы, одна из которых была связана с серией безымянных гротескных произведений искусства, другая — для картины Vera Historia греческого писателя Лукиана. Это, хвастался Бердслей, «безусловно, самые необычные вещи, которые когда-либо появлялись в книге как в отношении техники, так и в отношении концепции.К тому же они самые неприличные. У меня есть тридцать маленьких рисунков, которые нужно сделать для этого «. У него также было задание на еженедельную газету P all Mall Budget. Все эти ранние заказы обеспечили бесценное обучение дизайну на заказ, которое требовало непрерывных изобретений и быстрого выполнения.

(Слева направо) Иллюстрация Обри Бердсли к «Vera Historia», 1894 год, Лондон, Англия. Музей № E.688 и 677-1945. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Через своего учителя художественной школы Бердсли выставил линейные рисунки в New English Art Club, альтернативном, более «современном» лондонском месте, открывшемся в 1885 году.Одно из них было его первым изображением Саломеи, ласкающей отрубленную голову Иоанна Крестителя, которое вместе с другими рисунками, воспроизведенными в художественном журнале The Studio, , привело к заказу издателя Джона Лейна проиллюстрировать издание пьесы Оскара Уайльда Саломея (1894). Бердсли знал Уайльда через своих новых друзей Роберта Росс, журналиста и искусствоведа, художника Уилла Ротенштейна и карикатуриста-денди Макса Бирбома.

Печать «Женщина на Луне», пластина I и титульный лист из «Портфолио рисунков Обри Бердсли, иллюстрирующих« Саломею »Оскара Уайльда», 1894 г., изданного Джоном Лейном, Лондон, 1907 г.Музей № C.221146: 1. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Иллюстрации были в совершенно новом стиле. Падающие линии и пестрый узор отражают восхищение Бердсли павлинами Уистлера и деревянными блоками японского сюнга (эротическое искусство), а композиции с фигурами, часто парящими высоко на странице и одетыми по последней моде, визуально соответствовали экстравагантным диалогам Уайльда. Сексуальный элемент иллюстраций Salome передан четко, но холодно, с обнаженными сосками и обнаженными мальчиками, в то время как многие детали (взятые из текста) создают напряженные, несбалансированные композиции.Как и большая часть общественности и прессы, The Times осудила иллюстрации как «фантастические, гротескные, непонятные, отталкивающие». Этот прием, конечно же, увенчался скандалом.

Печать, «Танец желудка», пластина XI из «Портфолио рисунков Обри Бердсли, иллюстрирующих« Саломею »Оскара Уайльда», 1894 г., издана Джоном Лейном, Лондон, 1907. Номер музея. E.432-1972. © Музей Виктории и Альберта, Лондон Пламя

Бердсли продолжало гореть с запуском The Yellow Book весной 1894 года.Это была новая форма журнала, использующая новейшие технологии воспроизведения изображений. В качестве художественного редактора и главного иллюстратора Бердсли быстро применил новейший процесс блочной печати. Это позволило ему драматично использовать черное и белое пространство. В целом, в дизайне Бердсли целенаправленно отражена современная жизнь, современная одежда, современный костюм и современные знаменитости.

Рекламная открытка для «Желтой книги», дизайн Обри Бердсли, изданная Элкином Мэтьюзом и Джоном Лейном, Лондон, 1894 год.Музей № E.1377-1931. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Бердсли объявил себя вундеркиндом, заявив, что его артистический стиль был полностью личным. «Люди кажутся мне иначе, чем другим; для меня они в основном гротескны, и я представляю их такими, какими я их вижу», — сказал он. «Конечно, я не виноват, что они попадают в определенные линии и углы». Он также подразумевал, что рисунки выполняются без усилий и всегда завершаются при свете свечей в почти мистическом уединении. На самом деле, и к счастью, они были тщательно созданы.

Новые проекты и сексуальность

В апреле 1895 года Оскар Уайльд был арестован за грубую непристойность, то есть секс с другими мужчинами. Во время ареста у него было обнаружено — возможно, преднамеренно — роман в желтой обложке, который сразу же был ошибочно идентифицирован как Желтая книга . Последовала моральная паника. Несколько выдающихся авторов потребовали от издателя отозвать все работы Бердсли, и он был уволен с должности художественного редактора.

Хотя его здоровье ухудшилось, он начал заниматься новыми живописными проектами по собственному выбору.Они включали в себя тщательно продуманный пересказ легенды о Тангейзере с столь же продуманными иллюстрациями в стиле рококо. «Я просто делаю снимок Венеры, кормящей своих домашних единорогов, у которых на шее есть гирлянды из роз», — сказал он британскому фотографу Фредерику Эвансу.

Рисунок Обри Бердсли «Аббат» («Под холмом»), опубликованный в «Савойе», № 1 января 1896 года, Англия. Музей № E.305-1972. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Он приобрел новых покровителей, одним из которых стал Андре Раффалович, французский поэт и писатель о гомосексуальной «инверсии», а другим — Леонард Смитерс, юрист, а ныне продавец книг с особым интересом к классической порнографии.В то время оба были горячими темами, и для декадентов оба были палками, чтобы вызвать отвращение у буржуа и подтвердить их свободу от ханжеских условностей. Бердсли часто хвастался непристойностью своих образов.

Из-за того, что он был в компании, его собственная сексуальность стала предметом многочисленных споров. Наряд его денди, литературные и театральные вкусы и социально-эстетическая дружба в контексте культуры 1890-х годов — все указывает на то, что гей-идентичность остается неподтвержденной и действительно сомнительной. Хотя поза его эстета была подлинной, его стиль, похоже, не был тем, что позже было названо «лагерем».Ирландский поэт В. Йейтс вспомнил, как он с похмелья созерцал свое отражение в зеркале и сказал: «Да, да, я выгляжу как содомит. Но нет, я не такой», и сам был убежден, что у Бердсли «не было сексуальных отклонений». Гомосексуальные акты, публичные или частные, были, конечно, незаконными, как показало убеждение Уайльда, но утверждение Бердсли о себе, несомненно, было правильным.

Уайльд остро отметил близость образов Бердсли к «непослушным каракулям [] не по годам развитого мальчика», и чудовищные эрекции, которые он нарисовал в Аристофане Lysistrata , определенно напоминают давнюю традицию таких каракулей на стенах и дверях туалетов.Были ли рисунки возбуждающими или нет, они все равно кажутся шокирующими и непристойными. Взяв за основу викторианскую порнографию, Бёрн-Джонс счел работы Бердсли «отвратительными … более похотливыми, чем все, что я видел — не то чтобы я видел много таких. Была женщина, у которой каждая грудь была больше ее головы, а это было совсем крохотная и с незначительными чертами лица, так что она выглядела просто похотливым животным «.

Рисунок «Лакедемонские послы», иллюстрация к «Лисистрате» Обри Бердсли, 1896, Англия.Музей № E.301-1972. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Смитерс предложил поддержать преемника-конкурента The Yellow Book под совместной редакцией Бердсли и Артура Саймонса, восхищавшихся французскими поэтами Бодлера и Верлена и писавших о движении символистов в литературе. Как соучредитель The Savoy , Бердсли смог продолжить писать, а также иллюстрировать, и ряд своих сочинений, в том числе Under the Hill (рассказ, основанный на легенде Тангейзера) и The Ballad of a Парикмахерская появилась в журнале.

Его новый живописный стиль процветал в иллюстрациях к псевдогероической поэме Александра Поупа « Похищение замка ». Вместо драматических контрастов черного и белого эти сплошные узорчатые узоры сбивают с толку замысловатыми деталями. Уистлер, удивленный переменой, заявил о своей поддержке, сказав: «Обри, я совершил очень большую ошибку — вы очень великий художник».

Печать, «Битва Бо и Красавиц», иллюстрация к «Похищению замка», 1896, Лондон, Англия, издана Леонардом Смитерсом, Лондон.Музей № E.437-1899. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Когда Смитерс предложил иллюстрированную версию комедии Аристофана Lysistrata , об антивоенной «секс-забастовке» греческих женщин, которая избежала бы судебного преследования за непристойность, если бы продавалась «частным образом», а не через книжную торговлю, Бердсли ухватился за идея. Он создал серию возмутительных изображений, вернувшись к режиму контура, изображая сексуальное расстройство у обоих полов и показывая особенно большие, элегантно очерченные пенисы.Скопированные с эротических японских гравюр, они, должно быть, шокировали и взволновали его (мужскую) аудиторию и определили его искусство больше не как «странное», а как непристойное.

(Слева направо) Печать «Две афинские женщины в беде», иллюстрация к «Лисистрате» Обри Бердсли, 1896, Англия. Музей № E.747-1945. © Музей Виктории и Альберта, Лондон; Рисунок «Туалет Лампито», иллюстрация к «Лисистрате» Обри Бердсли, 1896, Англия. Музей № E.295-1972. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

После приступа серьезной болезни в Брюсселе весной 1896 года Бердсли не мог передвигаться без посторонней помощи или подниматься по лестнице, не кашляя кровью.Его приковали к кроватям и диванам и по совету врача изгнали из загрязненной атмосферы Лондона. В Эпсоме, Суррей, он нарисовал иллюстрации Lysistrata , а в Боскомбе, Гэмпшир, — иллюстрации к сатире Против женщин римского поэта Ювенала.

Последние иллюстрации и смерть

Зная о слабом здоровье Бердсли, Смитерс предложил «альбом» из 50 рисунков, по сути, как мемориальный том. Бердсли был полон энергии, создав иллюстрации к Das Rheingold .Затем последовала знаменитая мадемуазель де Мопен, переодевающаяся в переодевания, в роли вымышленной героини Теофиля Готье, которая стала сборником гендерной текучести для эстетического движения.

Печать «Д’Альбер» (виньетка) из «Мадемуазель де Мопен» Обри Бердсли, 1897, Великобритания. Музей № E.417-1972. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Осенью 1897 года Бердсли переехал в Ментон на Французской Ривьере и начал работу над новым проектом, иллюстрирующим якобинскую драму « Volpone » Бена Джонсона о чудовищном скряге. Вольпоне был «великолепным грешником», писал он, который вызывал «восхищение тонкостью и чрезмерностью его злодеяний … нас едва ли шокирует его похоть, настолько величественна его страсть, и мы восхищаются его хитростью и дерзостью, а не противны им ». Книга, как он заявил с предсмертными амбициями, будет в его новом «большом стиле», убедительным примером графического воображения.

(Слева направо) Печать, корректура начальной буквы «V» с гермой, начальной буквы «V» со слоном и начальной буквой «S», иллюстрации Обри Бердсли к «Вольпоне» Бена Джонсона, 1898, Великобритания.Музей № E.1094 по 1096-1996. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Обри Бердсли умер в Ментоне 16 марта 1898 года в возрасте 25 лет, при этом многие подобные проекты не были реализованы. Друзья и последователи оплакивали преждевременную утрату таких навыков, изобретательности и творческой энергии, которые, несомненно, продолжали бы поражать, восхищать и сбивать с толку зрителей, если бы он был жив.

Это отредактированный отрывок из Aubrey Beardsley: Decadence & Desire Яна Марша, опубликованного Thames & Hudson Ltd, Лондон, совместно с Музеем Виктории и Альберта

Изучите подборку рисунков и гравюр Бердсли

Фоновое изображение: (Фрагмент) Печать, Кульминация, пластина XV из «Портфолио рисунков Обри Бердсли, иллюстрирующих« Саломею »Оскара Уайльда», 1894 г., изданного Джоном Лейном, Лондон, 1907 г.Музей № E.436-1972. © Музей Виктории и Альберта, Лондон

Как провидческие иллюстрации Обри Бердсли к «Саломее» Оскара Уайльда подорвали викторианские гендерные нормы и произвели революцию в графическом искусстве — Brain Pickings

За свою короткую жизнь Обри Бердсли (21 августа 1872 г. — 16 марта 1898 г.) стал пионером движения модерн и навсегда изменил курс графического искусства. Он был художником элегантного и несентиментального преувеличения, и все же за его гротескной эстетикой скрывалась тонкая чувствительность к человеческим страхам, стремлениям и отношениям.Сьюзан Зонтаг поместила его в каноник лагеря, но значение Бердсли выходит далеко за рамки того, что она называла «стилизацией». Помимо влияния на поколения художников — его безошибочная эстетика отражается в ярких иллюстрациях Гарри Кларка 1925 года к Данте Божественная комедия и даже малоизвестных рисунках Уильяма Фолкнера в эпоху джаза — он отстаивал плакат и крупномасштабные печатные работы как современное средство массовой информации. графика. Рожденный под тиранией масляной живописи как единственной приемлемой формы «картины», он восстал против представления о том, что картина — это «что-то, что написано маслом или написано на воде, чтобы повесить на стене комнаты», и без устали отвергал самонадеянность, что картина Художник-плакатист почему-то менее и легче художника, чем художник.

Обри Бердсли в 1895 году

В своем потрясающем трактате 1968 года Черное и белое: портрет Обри Бердсли ( публичная библиотека ) британский писатель, критик, музыковед и социальный реформатор Бриджид Брофи называет Бердсли «самым лучшим». интенсивно и электрически эротический художник в мире »и« возможно, единственный художник любого рода, практикующий в [тот период], который никогда не был сентиментальным ». Она пишет:

Живи (люби) сейчас: умри рано или поздно.

Классически это суть лирического искусства. Обри Бердслей был прежде всего лирическим художником — но тем, кого загнали в ироника из-за того, что он знал, что он делал практически с самого начала, что для него смерть наступит не позже, а раньше.

Ученый Моцарта и проницательный исследователь искусств, Брофи — сама лирический гений — пишет:

Бердслей лирический в силу его дара линии, который напоминает дар мелодического изобретения.На самом деле, строки Бердслея, как великие мелодии, звучат вверх и вниз в красивых местах … Последовательность Бердсли похожа на последовательность сонета. Однако его никогда не волнует литературное содержание изображения. Его портреты, в том числе его самого, не столько портреты, сколько иконы. Он рисует не людей, а персонажей; он драматизирует не отношения между личностями, а чистую геометрическую сущность отношений. Он стремится уловить явное напряжение: напряжение, заключенное в его всегда амбивалентных образах и суммированное ими.

И все же образы Бердсли во многом являются жертвоприношением напряжению, противоречащим силам, разрывающим человеческое сердце, — одиночеству и тоске, страху и желанию, грусти и чувственному наслаждению. Его суровая черно-белая эстетика — как и его жизнь, как и вся жизнь — представляет собой контраст жестоких и оживляющих контрастов, нигде больше, чем в его рисунках к пьесе Оскара Уайльда Саломея .

Доступен в виде отпечатка

В феврале 1893 года британский журнал поручил Бердсли создать единственный рисунок на основе оригинальной французской публикации Salomé .Но представленная им великолепно гротескная работа — Саломея, наслаждающаяся отрубленной головой Иоанна Крестителя — была слишком смелой, и журнал ее отверг. В апреле новое художественное издание включило рисунок в свой первый выпуск, и он был доставлен Уайльду, который был так увлечен им, что предложил Бердсли контракт на десять полностраничных иллюстраций и дизайн обложки для английского издания. Бердсли был двадцать один год, а Уайльду, с которым он познакомился тремя годами ранее в мастерской художника, тридцать восемь.

Доступен в виде гравюры

Первоначально Бердсли хотел перевести, а не проиллюстрировать пьесу Уайльда, но честь выпала на долю лорда Альфреда «Бози» Дугласа, давнего любовника Уайльда и получателя этих потрясающе красивых любовных писем. Вместо этого Бердсли подходил к своему искусству как к акту дополнительной интерпретации, а не как к буквальному визуальному переводу — его рисунки находятся в тесном диалоге с текстом Уайльда, часто говоря в ответ своей подрывной символикой. Сам Уайльд сравнил рисунки Бердсли с «непослушными каракулями, которые не по годам развитый мальчик делает на полях своей тетради», что он имел в виду скорее как восхищение похвалой, чем принижение.

Доступен в виде гравюры

Объединенная сила этих двух гениев, бросающих вызов традициям, вылилась в не что иное, как творческую революцию — пьеса уже стала мишенью цензоров за изображение библейских персонажей, а сильно эротические рисунки Бердсли подорвали гендерные нормы той эпохи, изображая женщин. они были сексуально развитыми, даже хищными, а не послушными и скромными существами, которых ожидало от них викторианское общество.

Доступен в виде гравюры

Брофи, на которого сильно повлиял Фрейд, пишет:

Не по годам развитые дети отличаются тем, что в детстве они удивительны, потому что напоминают взрослых.В зрелом возрасте они часто — как Моцарт и Бердсли — удивительны, потому что напоминают детей.

[…]

[Бердсли] видит постоянно ребенка, лежащего в постели и смотрящего, как его мать одевается для званого обеда. Его фантазия вешает это здесь, пробует эффект этого там: все — драгоценный камень, и все — половой орган. Он очарован, но боится прикоснуться к нему: он вынужден отказаться от холодной мелочности детального внимания, и в то же время страстно любопытен, с эмоциональным и вовлеченным любопытством, которое дети придают сексу.Сама придирчивость его линии демонстрирует важность прикосновения и страх, который необходимо преодолеть, чтобы сделать это … Протест ребенка против своей неопытности, против запрета на прикосновения — это хвалить свое невежество. Он не знает, какие половые органы подходят какому полу; он издает умышленные вопли, чтобы вопить против того, что его отстраняют от знаний взрослых.

Доступен в виде отпечатка Доступен в виде отпечатка

Брофи считает, что изображения женщин, сделанные Бердсли, полностью противоречат их сексуальной классификации:

Неужели они девушки-пижоны, эти персонажи Бердсли: женщины-денди, даже женоподобные? Или они мужчины-хойдены, мужчины-сорванцы, мальчики-суки?

Доступен в виде отпечатка Доступен в виде отпечатка

Действительно, неудивительно, что андрогинность и глубокая двойственность в отношении сексуальности пронизывают творчество Бердсли — он сам был молодым геем, который, по мнению биографов, умер девственницей.

Доступен в виде отпечатка

Судьба его сотрудника не только усугубила личные страхи Бердсли, но и разрушила его профессиональную жизнь. Через год после английской публикации Salome Уайльд был арестован за гомосексуальное поведение. Во время ареста у него была копия книги Пьера Луиса « Афродита », переплетенная в желтую бумагу, как французские романы в то время. СМИ, из-за своей постоянной склонности к разжиганию скандалов ложью, неверно сообщали, что Уайльд носит с собой желтую книгу — литературный квартал, художественным руководителем которого Бердсли служил.Сразу же толпа напала на офисы издателя и разбила окна. Несколько известных авторов Yellow Book пригрозили выйти из журнала, если Бердсли не будет уволен, хотя его единственное сотрудничество с Уайльдом было Саломея , а сам Уайльд никогда не участвовал в журнале.

Доступен в виде отпечатка

Под воздействием мерзостей плохой журналистики, запугивания и трусости Бердсли потерял работу и свой доход. Ему и его сестре Мэйбл пришлось покинуть дом, в котором они жили.

К счастью, несколько месяцев спустя Бердсли был нанят в качестве арт-директора в новое периодическое издание под названием Savoy с еженедельной зарплатой в 25 фунтов стерлингов, или около 2600 фунтов стерлингов в сегодняшних деньгах — приличная сумма, учитывая, что Уайльд на пике карьеры. его слава как первая поп-знаменитость двадцатого века зарабатывала только в четыре раза больше на его пьесах.

Бердсли умер, когда он становился одним из самых выдающихся художников-графиков своего времени, его талант и обещание были прерваны, как Симона Вейль и Франц Кафка, туберкулезом в душераздирающем возрасте.Ему было всего двадцать пять.

Его дальновидный гений, пожалуй, лучше всего отражен надписью Уайльда на копии оригинального французского издания Саломеи , которую он дал Бердсли:

Для Обри: для единственного художника, который, кроме меня, знает, что такое Танец семи вуалей, и может видеть этот невидимый танец.

No related posts.