Нажмите "Enter" для пропуска содержимого

Ужасы войны 1941 1945: Ужасы и подлости Великой Отечественной войны — глазами фронтовика

Содержание

Ужасы и подлости Великой Отечественной войны — глазами фронтовика

https://www.znak.com/2020-06-22/uzhasy_i_podlosti_velikoy_otechestvennoy_voyny_glazami_frontovika

2020.06.22

В День памяти и скорби мы публикуем фрагменты военных воспоминаний Михаила Сукнева «Записки командира штрафбата». Уроженец Алтайского края, Михаил Иванович с 1941-го и в течение более трех лет воевал на передовой, командовал стрелковым, а позже штрафным батальонами. Память ветерана свидетельствует о подлости советского командования, рисует картины ужасов войны и портреты героев-фронтовиков. Вместе с тем, в мемуарах Сукнева приводятся отрывки из воспоминаний маршала Кирилла Мерецкова: таким образом, читатель видит войну и из окопов, и из штабов.

Репетиция парада в честь 75-летия победы в Великой Отечественной войнеXinhua / Keystone Press Agency / Global Look Press

1941: «Наша пехота ломала оборону противника штыком и гранатой, неся большие потери»

Нас, разведчиков, послали на Ильмень-озеро [под Новгородом]. Пурга, зима началась как следует. До немцев три километра. Посмотрели в бинокль, решили идти за «языком». Дня через три пошли, пятнадцать человек с винтовками. Я — командир взвода. Обходим полыньи, от воды — пар, мгла. И вдруг из мглы перед нами возникают немцы, тоже разведка, столько же человек. Вокруг гладь, ни бугорочка, на три километра чистенький снежок… Мы посередине озера, между нами несколько метров. Постояли. Что делать? Винтовка есть винтовка, автомат есть автомат. Ближний бой. Мы их ополовиним, они нас всех срежут. А те тоже думают. Они ведь не знают, что у нас винтовки, оружие закручено белым. Идти на самоуничтожение никому не хочется… Мы пятимся назад, и они тоже. Пятились, пятились и скрылись. Вернулись мы, особому отделу об этом, конечно, ни звука, всех могли пересажать.

***

К концу января стал очевиден провал Любанской операции. Причины провала указаны командующим Волховским фронтом К. А. Мерецковым в мемуарах «На службе народу». Он пишет: «Общее соотношение сил и средств к середине января складывалось, если не учитывать танковых сил, в пользу наших войск: в людях — в 1,5 раза, в орудиях и минометах — в 1,6 и в самолетах — в 1,3 раза. На первый взгляд это соотношение являлось для нас вполне благоприятным. Но если учесть слабую обеспеченность средствами вооружения, боеприпасами, всеми видами снабжения, наконец, подготовку самих войск и их техническую оснащенность, то наше „превосходство“ выглядело в ином свете.

Формальный перевес над противником в артиллерии сводился на нет недостатком снарядов. Какой толк от молчащих орудий? Количество танков далеко не обеспечивало сопровождение и поддержку даже первых эшелонов пехоты.

2-я Ударная и 52-я армии вообще к началу наступления не имели танков. Мы уступали противнику и в качестве самолетов, имея в основном истребители устаревших конструкций и ночные легкие бомбардировщики У-2.

Михаил Сукнев„Википедия“

Наши войска уступали врагу в техническом отношении вообще. Немецкие соединения и части по сравнению с нашими имели больше автоматического оружия, автомобилей, средств механизации строительства оборонительных сооружений и дорог, лучше были обеспечены средствами связи и сигнализации. Все армии фронта являлись у нас чисто пехотными. Войска передвигались исключительно в пешем строю. Артиллерия была на конной тяге. В обозе преимущественно использовались лошади. В силу этого подвижность войск была крайне медленной.

Наша пехота из-за отсутствия танковой и авиационной поддержки вынуждена была ломать оборону противника штыком и гранатой, неся при этом большие потери… Следует отметить, например, что вновь прибывшие части 59-й и 2-й Ударной армий, сформированные в короткие сроки, не прошли полного курса обучения. Они были отправлены на фронт, не имея твердых навыков в тактических приемах и в обращении с оружием».

1942: «Мы узнали сполна цену многих наших „отцов-командиров“! Грошовая!»

Батальон каждые четыре месяца менялся почти полностью. Убитые, раненые, умершие от разрыва сердца, цинги и туберкулеза. Оставались единицы… Мы не успевали досчитываться товарищей, как их уносила свинцовая буря. Сегодня приняли с «большой земли» пополнение, а к утру многих уже нет в живых… Раненых везли навалом на крытых брезентом грузовиках. Сквозь щели днищ кузовов струилась кровь, застывая в воздухе. Мороз доходил ночами за минус сорок… Смотришь в кино «романтику» войны и диву даешься: где она была?

***

В этой войне те, кто ее прошел сквозь море огня в первых линиях боевых действий и чудом выжил, узнали сполна цену многих наших «отцов-командиров»! Грошовая!!! Цвет армии, лучших командиров и командармов, «вождь» с подручными НКВД «своевременно» отправил в иной мир, будто в угоду германскому командованию. Мало перед войной осталось в нашей армии толковых офицеров и генералов. Василевский, Рокоссовский, начальник Генштаба Шапошников…

На своем уровне я немного встретил порядочных командиров. Остальных привозили откуда-то с тыла… Никакой инициативы. Пока приказа нет, никуда не пойдет. А поступит приказ, уже поздно…

Я пишу только то, что мне пришлось самому видеть и пережить. Сколько понапрасну было пролито крови рекой под командованием генерала армии К. А. Мерецкова, командующего Волховским фронтом… 

Начальный период Великой Отечественной войныСайт Минобороны

К. А. Мерецков в мемуарах «На службе народу» признает, что «неудачно были подобраны отдельные военачальники. Позволю себе остановиться на характеристике командующего 2-й Ударной армией генерал-лейтенанта Г. Г. Соколова. Он пришел в армию с должности заместителя наркома внутренних дел. Брался за дело горячо, давал любые обещания. На практике же у него ничего не получалось. Видно было, что его подход к решению задач в боевой обстановке основывался на давно отживших понятиях и догмах. Вот выдержка из его приказа № 14 от 19 ноября 1941 года:

„1. Хождение, как ползанье мух осенью, отменяю и приказываю впредь в армии ходить так: военный шаг — аршин, им и ходить. Ускоренный — полтора, так и нажимать.

2. С едой не ладен порядок. Среди боя обедают и марш прерывают на завтрак. На войне порядок такой: завтрак — затемно, перед рассветом, а обед — затемно, вечером. Днем удастся хлеба или сухарь с чаем пожевать — хорошо, а нет — и на этом спасибо, благо день не особенно длинен.

3. Запомнить всем — и начальникам, и рядовым, и старым, и молодым, что днем колоннами больше роты ходить нельзя, а вообще на войне для похода — ночь, вот тогда и маршируй.

4. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом!“

Ну чем не Суворов? Но ведь известно, что Суворов, помимо отдачи броских, проникающих в солдатскую душу приказов, заботился о войсках. Он требовал, чтобы все хорошо были одеты, вооружены и накормлены. Готовясь к бою, он учитывал все до мелочей, лично занимался рекогносцировкой местности и подступов к укреплениям, противника. Соколов же думал, что все дело в лихой бумажке, и ограничивался в основном только приказами».

Репетиция парада в МосквеPPI / Keystone Press Agency / Global Look Press

От себя к этим словам добавлю, что особенно жестоким и бездарным был командующий нашей 52-й армией генерал-лейтенант Яковлев. Вместо того чтобы снабжать армию, довольно немногочисленную, необходимым боезапасом, он гнал батальоны и полки в заранее провальные операции с большими потерями, что я видел и пережил… О Яковлеве говорили в штабах армии: «Бездарь и солдафон!»

Не лучше был и командир нашего 1349-го полка, из капитанов ставший майором, Иван Филиппович Лапшин. Это был эталон бездарности и упрямства, равнодушия к подчиненным и беспощадности к ним же. Страшный человек — такой командир в боевой обстановке. Он говорил сквозь зубы и редко, в основном междометиями. Ни одной книжки он, видно, за всю жизнь не прочитал, но перед начальством был угодник и выглядел представительно… Командовал он разведбатом в танковой дивизии, но образование военное имел — примерно за трехмесячные курсы. Немного участвовал в Гражданской войне. Таких я и встречал в дальнейшем, как по заказу.

[…] Лапшин решил пустить разведку в поиск за «языком» через лед Волхова. Шестеро русских богатырей от двадцати до двадцати пяти лет в маскхалатах, с винтовками (автоматов не было тогда даже в дивизии) двинулись наискосок к немецкой обороне, то и дело светящейся ракетами. Было совершенно ясно: люди при лунном свете сквозь облака будут расстреляны наверняка! Так оно и произошло: даже не допустив до проволоки, фрицы из пулеметов расстреляли нашу разведку. Попыхивая трубкой, наш полковой командир молча повернулся и зашагал в свой штаб. Ни оха, ни вздоха. Разведчики пролежали там в снегу до буранов, когда их вынесли и похоронили. Тогда я понял, что это страшный человек. И старался по возможности не встречаться с ним.

[…] Лучше быть под огнем врага, чем встречаться с Лапшиным. Тут мы были хоть в огне ада, но вдали от бездарного начальства.

К нам можно было попасть только песчаным берегом Волхова, ночью. Днем берег простреливался противником с берегового выступа на километр. Чтобы не допустить какую-либо «комиссию» или проверяющих от полка и дивизии, по совету комбата Алешина я открывал стрельбу из ручного пулемета по огневой точке противника на береговом выступе, который был выше нашего всего на какой-то метр. Фриц отвечал, и пули сыпали «вдоль по Питерской» — по берегу. Незваные гости «сматывали удочки», так и не побывав у нас.

***

В начале марта 1942-го мы буквально «поплыли» — траншеи заполнила снеговая вода после сильных оттепелей. По всей обороне, особенно к берегу Волхова, вытаивали сотни и сотни убитых немцев, испанцев из «Голубой дивизии», наших бойцов и командиров… Мы очутились посередине необъятного кладбища. Ночами похоронные команды из дивизии или армии собирали наших, складывали их «копнами» по берегу, чтобы позднее относить берегом, отвозить в тыл. Там ныне стоит высокий бетонный памятник над тысячами наших погибших в боях героев.

Прихожу на свой КП роты в центре обороны, от моего блиндажика — спуск в лог, а за ним вид вдаль по берегу. И лежат «копнами» наши бойцы, многие разуты… Жуткое зрелище — десятки этих «курганов» из мертвых тел, где каждую минуту может оказаться кто-то из нас! Немцы и испанцы лежали по одному и кое-где кучками, как их убили зимой наши бойцы. Ночами я обычно передвигался перебежками, поверху, рядом с траншеями и ходами сообщений, где сразу начерпаешь воды и грязи полные сапоги. Но свернуть в сторону нельзя: в темноте наткнешься на будто металлические руку или ногу не оттаявшего еще трупа… Позднее мы будем зарывать трупы наших врагов там, где они лежали, в ямки метр глубиной. Они потом по ночам светились каким-то мерцающим огнем…

Сайт Минобороны

Кого больше здесь погибло? Пожалуй, одинаково. На нейтралке я насчитал немецких трупов тысячи четыре-пять. Испанцев же половину мы переколотили, половина замерзла. Как-то зашли мы в их блиндаж, человек 10–12 лежат, все застыли. Документы собрали, вернулись. Наград не получили, «язык»-то живой нужен. Смотришь, бывало, в стереотрубу или бинокль, стоит противник, обмотался одеялами, которые набрал в соседнем селе, и прыгает. Мы смеемся, мы-то были одеты тепло.

***

С нами — старшина роты Севастьян Костровский, он же и внештатный писарь, недавно из тыла, сельский учитель-доброволец. Рассказывает нам, как с новым пополнением численностью до взвода они несколько дней назад двигались от Муравьев через село Дубровино. От самых Муравьев на поле шириной в два километра и по селу, полусожженному, где шли ожесточенные бои в декабре, по всему пространству лежали наши убитые воины. После смерти у них отросли большие ногти, волосы, бороды и усы. […]

Вдруг раздался снаружи взрыв мины, и в наш блиндаж-землянку ввалился часовой. Падая, он успел произнести: «Гады, убили!» Не выпуская из рук винтовки, он упал нам под ноги с раскроенным пополам черепом — кровь разлилась по всему полу! Только с рассветом у меня отошло от сердца то, что случилось, в который уже раз, с еще одним защитником плацдарма.

***

В Лелявине остался без хозяев огромный серо-голубой котище. Васька — так я его назвал. Будто стал «пулеметчиком», шатался по всем землянкам и был везде «наш» — завтракает, обедает, ужинает. Считай, как сыр в масле катается. Однажды его ранило в ногу, я унес кота в медсанвзвод к Герасимову. Вылечили. Опять рана — осколок проделал у кота в горбинке носа дырку, стал сопеть; тогда он самостоятельно побежал к Герасимову лечиться! Умница, а не кот!

Как-то прихожу в землянку и почувствовал аромат духов. Девушка?! Не понимаем, откуда такие ароматы. Однажды я караулил, как кошка мышь, фрица, наблюдая в оптику снайперской винтовки из амбразуры дзота за логом. Перевел прицел на нейтралку. Не верю своим глазам. Подумал — заяц пробирается по минному полю противника, ан нет — Васька! Да так аккуратно — былинки не заденет. Шел кот деловито от противника к нам! Под вечер он появился у нас ужинать, и от него снова веяло духами… фрицев… У них он завтракал, у нас ужинал. Немцы его еще и духами обрызгают.

***

С середины января по июль 1942-го батальон не мылся в бане. Не менял белье. Я обносился вконец. Сапоги носил немецкие с широченными голенищами. Белье — из черного шелка, даже паразиты скатывались, и мы были относительно чистыми. «Мылись» ночами, раздеваясь до трусов — и в сугроб! Вода была на вес золота. В снегу масса убитых, а на Волхове лед промерз до полутора метров. Приносим лед и ставим в ведрах на печурку…

С тыловиками случались у меня крутые разговоры. Обносились мы, как я уже сказал, до того, что с трупов немцев снимали сапоги. Вот до чего дошли нас свои снабженцы! Прихожу к ним:

— Дадите обмундирование?

— Да вас все равно поубивают там…

— Сейчас же чтобы было! Иначе взлетите на воздух. Гранату брошу, я успею уйти, но вы уже тут остаетесь, — шучу я.

— Сейчас, сейчас! Пиши, Костя, чтобы одеть первый батальон!

***

В наказание за излишние возлияния, проще говоря пьянство, приказал пулеметчику Орлову, парню лет двадцати, могучего борцовского склада, тянуть санки с ящиками патронов для батальона в Теремце.

— Эх, товарищ комроты! Всегда готов! — вскричал совершенно бесстрашный Орлов, эта забубенная головушка. Бывало, обыщем его, посадим в заброшенную землянку на лед для протрезвления, а он высунется оттуда и, подняв руку с фляжкой, полной водки, кричит: «Товарищ комроты! Пригребайте ко мне!» Я на него рукой махнул: не набирается до пьяного состояния, и то ладно.

С левого берега ручья Бобров в устье мы ползем по льду. Груз патронов приличный, но Орлову нипочем. Когда мы под самым обрывом над Волховом утюжили животами лед, сверху нас окликнул немецкий часовой, мы замерли. Полежав без движения, двинулись дальше и благополучно появились в Теремце. Побывав «в гостях», налегке пустились назад. И снова фриц нас окликнул. Орлов, ни слова не говоря, метнулся вверх, в секунды достиг траншеи и скрутил фрица так, что тот испустил дух. Орлову достался автомат и несколько заряженных рожков. Он красовался с автоматом по батальону, ибо у нас своих автоматов не было ни единицы! Однажды прибыл к нам комдив Ольховский, попарился в баньке и отобрал у Орлова автомат, за что вручил ему медаль «За отвагу» (вторую в батальоне после меня). Тогда я уяснил истину: такими атлетами, как Орлов, не делаются, они рождаются, как Стеньки Разины.

***

Из окруженной и, можно сказать, погибшей 2-й Ударной армии [генерала Власова] даже в августе и сентябре 1942 года выходили наши люди, точнее, выползали истощенные, как дистрофики. К нам в роту приползли трое: подполковник медслужбы — женщина, капитан особого отдела и старший лейтенант. В лесах они питались даже кониной-падалью… Кто-то добрый сунул капитану кусок хлеба с маслом. Врач не успела этот хлеб вырвать из рук капитана, он проглотил половину и через секунды забился в судорогах, умер!.. Таких людей твердого сплава надо было бы комфронта Мерецкову награждать, представлять к званию Героя Советского Союза, но, увы…

1943: «Своими глазами видел засилье лизоблюдов и нечистоплотных карьеристов»

Я — к Лапшину. Прошу его вызвать комдива Ольховского и отменить штурм [Новгорода] без соответствующей артподготовки. Ведь наша полковая, в одну батарею, артиллерия — это капля в море. Говорю:

— Товарищ подполковник, позвоните командиру дивизии. Отставьте. Вы же на убийство нас посылаете. Всех! Живым никто не вернется.

— Не могу! Приказ командарма! — резко ответил Лапшин.

Я почти молил не губить не только батальон, но и весь полк, ибо от нас видны колокольни Новгорода. Это значило — противник нас просто расстреляет на этом пойменном ледяном поле! Не помогло! Я было сам направился к Ольховскому, к штабу дивизии, в ближний лес. Но Лапшин «проявил характер»:

— Запрещаю, капитан Сукнев!

Здесь уже могло последовать строгое наказание за обращение к вышестоящему начальству, минуя прямого командира!

6:45. Команды нет. Ну, думаем, отменят штурм… Но не тут-то было. Дежурный телефонист батальона передал от Лапшина:

— Начинать штурм! Команда ноль-первого!

Мы поняли, что нам из этого боя живыми не выйти. Обнялись. Командиры рот, наш штаб прощались друг с другом… И никаких призывов, ни лозунгов вроде «За Родину! За Сталина!» у нас не было… Это надо было видеть. Это был воистину массовый героизм, не виданный мной никогда! Эти русские чудо-богатыри пошли на смерть, исполняя свой долг перед Родиной. Не за Сталина, не за партию. За свой родной дом и семейный очаг!

[…] Видим — грохочущая стена стали, будто цунами, надвигалась на нас! И грянул беспрерывный взрыв, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки в ушах, а многие надолго оглохли. Немцы открыли стрельбу из 500, если не более, орудий, и все снаряды осколочно-бризантные или шрапнель! Не достигая земли, они рвались над ней в 10–15 метрах, поражая все живое… Попадались убитые наши, по двое-трое, но это были не трупы, это были бестелесные останки! Пустое обмундирование, без голов, пустые мешки с сапогами, даже без костей! Взрыв бризантного снаряда над головой — и человека нет, он уже «без вести пропавший». При взрыве такого снаряда температура достигает двух тысяч градусов, и человек испаряется мгновенно.

Сайт Минобороны

Где-то к обеду над нашими головами защелкали пули, явно снайперов, и не одного. По кому? Мы не сразу поняли. И вдруг на краю воронки вырос в свой громадный рост мощный по-медвежьи солдат из хозвзвода Шорхин! За спиной у него термос с супом. В руке другой термос — с кашей. Весь Шохин увешан фляжками с чаем, водой и наркомовской водкой… Одна из фляжек прострелена, но Шохин этого не замечает.

— Здравия желаю, товарищ комбат! — гаркнул он.

Мы его мигом стащили в воронку за ноги. Идя к нам по открытому полю, он не понял, что снайперы метят именно в него, а полное спокойствие русского, видимо, сбило с толку немецких стрелков.

Еще в Лелявине я списал Шохина из пулеметчиков, направив в хозвзвод к Федорову. Шохин постоянно засыпал на часах в окопах, но силищу имел лошадиную. Что и требовалось в хозвзводе. Я снял с себя медаль «За боевые заслуги» и прикрепил ее на груди Шохина. О себе подумал: «Все равно погибну…»

— Ноль-первый вызывает к себе!

Это к Лапшину. Что еще он задумал, не знаю, но не добро — это ясно.

С Лапшиным разговор был коротким, как выстрел:

— Почему вы не собрали с поля оружие? Это пахнет трибуналом!

— Как только освободим Новгород, если будем живы, то и соберем оружие там, за «земляным валом» высотой с четырехэтажный дом! — отпарировал я, не заботясь о своей карьере, ибо тогда решил: если выживу, то с окончанием войны прощусь с армией, в которой своими глазами видел засилье лизоблюдов и нечистоплотных карьеристов.

На этом наш разговор окончился. Что сделал батальон? Что там сейчас? Какие потери? — об этом Лапшин не задал ни одного вопроса. Говорил мне постоянно Токарев: «Иди ко мне, брось Лапшина… Вы друг друга стрелять скоро будете!» Я отказался. Привык к своему батальону, не мог оставить ребят. А эти ребята все погибли под Новгородом. Из 450 человек в строю осталось 15…

Два других полка при том штурме Новгорода понесли незначительные потери… Мы же умылись кровью. Потери тяжелейшие и абсолютно неоправданные. И ничего, с Лапшина и Ольховского как с гусей вода!.. После войны уже я стоял на том валу — огромной стене. По ней на тройке можно ехать. Когда я рассказывал об этом штурме экскурсоводу, которая возила нас, ветеранов, по Новгороду в 1984 году, она заплакала — не знала о том, сколько здесь полегло.

***

Утром я задержался в палатке — мне принесли из мастерской новенькое обмундирование. Надев его, я крутился перед оконцем палатки: снова ошибка, немного жмет китель под мышками. Внезапно раздвинулась плащ-палатка у входа, и вошел первым полковник интендантской службы Грачев — начальник тыла фронта. За ним выдвинулся Мерецков. Выше его головы — голова Тимошенко, тогда нашего кумира — со времен назначения его наркомом обороны еще до войны, когда он крепко подтянул армию.

Грачев ко мне. Вертит меня туда и сюда, как манекен. Хвалит:

— Ну что, форма отличная. И сидит прекрасно!

Фигура у меня была тогда хорошая, спортивная. Не успел я и рта раскрыть, чтобы доложиться по уставу, как высшие чины удалились. И больше мы их не видели… Это посещение оставило у комбатов неприятный осадок. Ночью мы в разговоре осудили своих «вождей» — ни слова от них, ни спроса, ни вопроса, будто мы все тут пустое место, а не те, кто прошел ад войны… Большинство из комбатов, пройдя путь до батальона, смотря не раз смерти в глаза, не имели даже медали, не говоря об орденах. Так Тимошенко, не говоря о Мерецкове, стал гаснуть в моих глазах…

***

Вижу слева, на бруствере, во весь рост лежит молодой капитан-артиллерист, судя по киноварным кантам на новеньком (как у меня) кителе и галифе. Головы у капитана нет. Документов никаких. Есть такая особенность — если ты высунул голову из траншеи, а рядом ударил снаряд, то головы нет, она улетучивается… Пожалел несчастного, иду дальше…

Вспомнилось, как на Лелявинском «пятаке» однажды со мной пошел старший сержант-пограничник, наблюдатель. Выждав момент, делаем бросок: я первый, он чуть следом за мной. И тут снова нас накрыли снаряды. Я успел допрыгнуть в траншею, оглянулся — моего спутника не было, будто он испарился! Переждав, я возвратился по своему следу, но пограничника так и не обнаружил. Вспомнил: когда бежали, то один из снарядов разорвался позади меня, почти рядом, и меня по воздуху бросило в траншею, куда мы стремились! Стало понятно: при попадании снаряда в человека он исчезает, испаряется при страшной температуре взрыва. Таких погибших бюрократия от военных называла без вести пропавшими… Так «пропал» и мой комроты Чирков Петр под стенами Новгорода. Его матушка стала получать пенсию только с 1975 года из-за того, что сообщили: «без вести пропал», а он погиб в воронке, которая затянулась илом после взрыва снаряда… Через 30 лет я все-таки разыскал документ о его гибели в том бою.

Возвращаюсь в свой полк. Кто ни встречается со мной — шарахается, как от чумного! Не пойму, страшный я стал какой-то или что? Прихожу в санпункт к Настеньке Ворониной. Она, увидев меня, аж присела на топчан с расширенными от испуга или от радости глазами. Спросил: что происходит, почему от меня шарахаются? Настя, ахая, сообщила: на меня давным-давно отправлена домой «похоронка» с извещением о том, что я убит. Не веря своим глазам, она даже положила руку на мое плечо:

— Ты ли, Миша?

— Да, я! Черт-те что! — вскричал я, и узнаю суть дела и подробности: того капитана, которого я видел на бруствере без головы от попадания снаряда, в новеньком форменном кителе, приняли за меня! Но не обратили внимания на петлицы и канты артиллериста.

1944: «Латышский поселок был начисто ограблен нашими тыловиками»

Беру с собой 20 автоматчиков, идем смело в поселок. Никого! Ни души. Слышно только громкое мычание коров, ржание лошадей, гоготанье гусей. Приняв все меры предосторожности, батальон втянулся в поселок. Проверяем жилье. Никого. Я приказал: «Брать только простыни на портянки, но не вещи. Будем расстреливать на месте за мародерство!»

Проверяю очередной дом. Мин нет. Открываем гардеробы, набитые меховыми женскими шубами, платьями из шелка и еще из какого-то материала, которого я вовеки не видывал в своей Сибири! Обстановка — шик! Но где же жители? Мы поняли — запуганные распространявшимися немцами слухами о «зверствах» Красной армии, они скрываются в ближних лесах. А леса тут были настоящие, буквально дебри. Мы напоили скот. Задали животным корма. Птице насыпали зерна. И покинули поселок, продвигаясь вперед, заняли новую линию обороны.

Репетиция парада в МосквеXinHua / Global Look Press

Дней через пять я явился в штаб дивизии по вызову. Проходя этот поселок, зашел в дом, крытый черепицей. И что же вижу? Молоденькие машинистки стрекочут на машинках. Холеные адъютанты и ворье-интендантики (потом станут «настоящими полковниками») тут же обретаются.

Открываю один, второй гардеробы — пусто! Хожу по поселку — в домах все пограблено. В оградах, там и тут, люди заколачивают ящики, посылки с добром. 

Подхожу к капитану медицинской службы из нашего полка. Он заколачивал ящик со швейной машиной. Другой ящик уже стоял рядом, готовый к отправке. Подняв голову, капитан поздоровался со мной и спросил:

— Товарищ майор, а что вы не посылаете домой ничего?

— Мне нечего посылать. А вот ты — мародер, последнее взял у латыша-трудяги! Сволочь! — И еще бы несколько секунд, я мог пустить в ход свой «вальтер» — любимый мой пистолет на войне. Но тут меня позвали к комполка решать «боевую задачу»… Так латышский поселок был начисто ограблен нашими тыловиками, но не боевыми офицерами, которые жали врага на всех участках фронта. Хотя многие командиры полков оказались нечистыми на руку, отправляли домой то, что попадало в руки.

***

Война подходила к завершению. Подполковник с 1941 года московский осетин Иван Григорьевич Ермишев, казалось, «без меня никуда». Поселил меня к себе в трофейный огромный блиндаж. Тогда-то я познал впервые в полной мере: лучше быть хоть маленьким начальником, чем даже большим заместителем начальника. Да еще такого капризного, как Иван Григорьевич. По мельчайшему поводу он приходил в «кавказскую» ярость. Мог (как князь горский) запустить в молоденькую девушку, личного повара, тарелку с непонравившимися ему супом или щами. Аж осколки по блиндажу! Командирского в нем было мало. Ни знаний, ни храбрости, ни фигуры, ни голоса. Все так, серединка на половинку! Он исчезал к своей супруге на десяток деньков, возвращался, и спустя день снова исчезал в своем «домике» далеко от полка.

***

В полку появилась рота снайперов… из девушек и молодых женщин! По обязанности распределяю их по батальонам, а там уже комбаты — по ротам и «гнездам»… Стоят передо мной высокие блондинки, грудь — чудо, а на ней по одному, по два ордена аж Красного Знамени. Если бы я был снайпером, то награда мне была бы не выше медали «За отвагу». А тут у женщин-снайперов через одну ордена Красного Знамени, Красной Звезды, а медалей «За отвагу» — не перечесть… А сами такие глазастые, так и смотрят по сторонам в поисках кавалеров. Снайперши! Все подобные ситуации я повидал на фронте…

Развели их по местам. И они исчезли. Ни днями, ни на рассвете на наших передовых линиях не слышно стрельбы. Иду по траншее в 1-м батальоне, на постах стоят свои, и ни одной женщины-снайпера! Которые расположились по блиндажам с командирами взводов, старшинами рот или с командирами…

Прошла неделя. Командир снайперской роты заявляется ко мне на КП полка. И не может собрать своих снайперов — исчезли в окопах, и все. Наконец нашел, но три — как в воду канули! Все ведающий помначштаба Алексей Цветков подсказал: «Одна скрывается у того-то, другая у того-то и третья там-то…»

Нашли. Командир роты принес мне их книжки с отметками об «убитых» фрицах, подтверждаемых подписями солдат и сержантов. Возвращая ему эту, грубо говоря, туфту, я сказал, чтобы он увозил своих снайперов, и побыстрее.

Иначе я их разоружу и снайперские винтовки, так необходимые нам в батальонах, отберу. На весь батальон у нас была лишь одна такая винтовка. А тут целый арсенал…

«Бессмертный полк» в Санкт-ПетербургеAndrey Pronin / ZUMAPRESS.com /  Global Look Press

И еще один момент. Полковые интенданты сдавали белье в стирку по прифронтовым селам женщинам и девушкам, которым после окончания работы выдавались справки, что они были в таком-то полку, дивизии и т. д. Спустя годы эти «воины» из прачек стали «участниками Великой Отечественной войны». Или поработали несколько девушек на полковой кухне в 10 километрах от позиции и, получив такие справки, возвращались по домам. И они тоже, оказывается, «активные участники ВОВ»! Почти подростки, рядовые 1926 и даже 1927 годов рождения, только что прибыли в часть в ту же нашу оборону, и кончилась война. Но они, побыв здесь сутки или меньше, тоже «участники ВОВ», и теперь многие из них «инвалиды ВОВ». А мы, настоящие воины Красной армии, которые дрались по году, по два, а я три года и четыре месяца, были посажены на полуголодную пенсию. Ведь никакого бюджета на всех, у кого были справки, не хватит.

***

Мне задавали не раз вопросы корреспонденты газет и телевидения: почему фронтовики после Великой Отечественной войны часто спивались? Журналисты, прежде чем взяться за перо или микрофон, изучили бы азы истории войн человечества, а особенно Великой, нашей войны! Узнали бы хоть что-нибудь о боевой службе командиров рот и батальонов. Взводные вообще погибали или получали раны вместе с бойцами в первых боях на все 100 процентов, за исключением единиц. Оставались в живых только по стечению обстоятельств те, кто не месяц-два, а годы находился в первых линиях траншей под бешеным воздействием огня противника, да какого — оголтелого, самоуверенного в своей безнаказанности и в победе над «руссиш швайн», русскими свиньями, как они орали нам из своих «гнезд»… Три года пробыть на фронте — это было мало кому дано из тех, кто не поднялся выше комбатов, командиров батальонов и батарей! Месяц-два, а то и сутки-двое, и твоя гибель неизбежна!

Командиры указанных рангов в других странах получали после войны большие пенсии, льготы, привилегии, у них смотрели не на возраст, а на степень участия во Второй мировой войне. А у нас? Стыд и позор. Ребята возвращались к своим более чем скромным очагам, в страшенную бедность. Их ждали неуютность, голодное существование.

Из армии их увольняли по состоянию здоровья… И никаких реабилитационных центров. Короче говоря, подыхай как хочешь! И многие фронтовики находили утеху, чтобы ускорить свою погибель, в водке, в разных алкогольных суррогатах.

И гибли, гибли на глазах аппаратчиков из ВКП (б), а потом КПСС — «руководящих и направляющих», но кого и куда?

Фронтовики натолкнулись на каменную стену чиновников от партии, которая придавила Советскую власть на местах и верхах, толкнула на эшафот своих защитников, настоящих, не обозников, а тех, кто лежал у пулеметов, палил из орудий прямой наводкой по врагу, кто не щадил своей жизни ради правды на земле!.. Теперь ходишь в великие праздники и видишь: одни полковники, подполковники, здоровенные, ядреные участники обозов в Великую Отечественную, лезут на экраны телевидения, на страницы газет, ибо нас уже мало остается и некому таких «поправлять».

Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com

Зверские казни детей: как гитлеровцы пытались уничтожить будущее России

https://ria.ru/20200601/1572265592.html

Зверские казни детей: как гитлеровцы пытались уничтожить будущее России

Зверские казни детей: как гитлеровцы пытались уничтожить будущее России — РИА Новости, 01.06.2020

Зверские казни детей: как гитлеровцы пытались уничтожить будущее России

В годы войны на оккупированных территориях СССР нацисты уничтожили сотни тысяч советских детей. Изучение региональных архивов позволяет уточнить масштабы и… РИА Новости, 01.06.2020

2020-06-01T04:31

2020-06-01T04:31

2020-06-01T09:54

общество

велижский район

ссср

смоленская область

германия

российский государственный гуманитарный университет

вторая мировая война (1939-1945)

великая отечественная война (1941-1945)

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn25.img.ria.ru/images/155326/69/1553266945_0:117:3228:1933_1920x0_80_0_0_4ed7096e6799fd93432640d7d5ff8610.jpg

МОСКВА, 1 июн — РИА Новости. В годы войны на оккупированных территориях СССР нацисты уничтожили сотни тысяч советских детей. Изучение региональных архивов позволяет уточнить масштабы и обстоятельства тех преступлений. В Международный день защиты детей РИА Новости публикует интервью с деканом факультета архивного дела Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета, членом рабочей группы проекта «Без срока давности» Еленой Малышевой о том, что нового узнали историки о зверствах фашистов.Сколько детей погибло от рук оккупантов, неизвестно до сих пор.»В научной литературе говорится, что на территории СССР целенаправленно в ходе карательных операций было уничтожено более 216 тысяч детей. Эту цифру приводит в своих исследованиях о потерях в годы Великой Отечественной войны Григорий Кривошеев. На самом деле погибших значительно больше», — отмечает Малышева.По ее словам, изучение региональных архивов в рамках проекта «Без срока давности» поможет скорректировать имеющиеся данные, установить обстоятельства преступлений.»Так, в Брянском государственном архиве нашли справку о том, что в период оккупации Брянщины в 1941-1943 годах погибли 4665 детей. Это в три с половиной раза больше того, о чем сообщалось ранее в научных исследованиях. А ведь по некоторым районам области информации нет и в этой справке — напротив них стоит прочерк», — приводит пример Малышева.Казни в детском доме и смерти от болезнейОдно из чудовищных преступлений оккупантов — уничтожение воспитанников Аношенского детского дома в Вяземском районе Смоленской области.»С 4 октября 1941 года по 10 марта 1943 года немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками в Аношенском детском доме <…> расстреляно, замучено, умерло от голода 113 человек», — сообщает архивный документ. Причем в 1942 году 42 ребенка умерли от голода.О геноциде, творимом гитлеровцами в отношении детей, свидетельствуют и показания врача-педиатра Бараненко, записанные им в 1943 году после освобождения Смоленска Красной армией.По его словам, если чернорабочий получал от оккупантов в сутки по 350 граммов хлеба, а иждивенцы — по 200, то детям полагалось лишь по 70 граммов. «Истощенные дети при заболеваниях в 60% случаев погибали», — отмечал врач.Особенно страдали они от инфекционных заболеваний, вспоминал Бараненко, в частности от дифтерии, притом что дифтерийной сыворотки у врачей практически не было. Многие дети, особенно в возрасте до трех лет, гибли от желудочно-кишечных заболеваний.Детская кровь для оккупантовО том, что гитлеровцы забирали у детей кровь, сообщало Совинформбюро в сводке от 24 сентября 1942 года. В деревне Захаровке Курской области немецкий комендант с помощью солдат согнал во двор местных жителей.»Немецкие врачи отобрали 26 человек, в том числе Солнцева Петра — 14 лет, Грачеву Веру — 11 лет, Дворникову Екатерину — девяти лет и других и взяли у них большие дозы крови, не считаясь ни с какими медицинскими нормами. От большой потери крови умерло девять человек, в том числе пять подростков», — отмечалось в сводке.Наказания за «преступления»В Курской области оккупационные власти издали распоряжение, по которому дети в возрасте от десяти до 16 лет «за совершенные ими преступления» направлялись в принудительно-воспитательные лагеря.О каких «преступлениях» шла речь, тоже рассказывают архивы.Так, в селе Погожее Тимского района Курской области несовершеннолетние «были подвергнуты зверскому избиению, порке шомполами за то, что они не хотели работать на оккупантов». А в Ново-Оскольском районе гитлеровцы расстреляли семью колхозника из шести человек, в том числе четырех детей, «за то, что одним из мальчиков во время налета советской авиации был выпущен голубь».Выколотые глаза и отрезанные ушиГитлеровцы убивали детей с изощренным зверством. В январе 1942 года, отступая под ударами Красной армии из населенного пункта Кресты Велижского района Смоленской области, оккупанты замучили семью Даниловых: сорокалетнюю мать Анну и ее дочерей — 16-летнюю Лидию, 12-летнюю Софию, пятилетнюю Валентину и двухлетнюю Варвару.Вблизи деревни Ильино Батуринского района Смоленской области в ноябре 1942 года расстреляли более 100 мирных жителей — женщин, детей и стариков. Тела фашисты спрятали под снегом.»Когда снег был раскопан и сняты хворост и сено, перед нами встала страшная картина преступления, <…> 109 растерзанных трупов были беспорядочно нагромождены друг на друга, разрывными пулями изуродованы лица, раздроблены головы невинных жертв фашистских убийц. Среди расстрелянных женщины, подростки, два старика 60-65 лет, 17 детей в возрасте от пяти до десяти лет, шесть детей грудного возраста, в том числе девочка двух месяцев с размозженной головой», — позже написала советская комиссия.

https://ria.ru/20200508/1571132534.html

https://ria.ru/20200528/1572126733.html

https://ria.ru/20200506/1571004765.html

https://ria.ru/20191114/1560908713.html

https://ria.ru/20200208/1564397027.html

https://ria.ru/20200127/1563818354.html

https://ria.ru/20200408/1569723713.html

велижский район

ссср

смоленская область

германия

россия

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2020

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdn23.img.ria.ru/images/155326/69/1553266945_249:0:2980:2048_1920x0_80_0_0_ec46795346d101e86fca1735d49a739e.jpg

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

общество, велижский район, ссср, смоленская область, германия, российский государственный гуманитарный университет, вторая мировая война (1939-1945), великая отечественная война (1941-1945), совинформбюро, россия, без срока давности

МОСКВА, 1 июн — РИА Новости. В годы войны на оккупированных территориях СССР нацисты уничтожили сотни тысяч советских детей. Изучение региональных архивов позволяет уточнить масштабы и обстоятельства тех преступлений. В Международный день защиты детей РИА Новости публикует интервью с деканом факультета архивного дела Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета, членом рабочей группы проекта «Без срока давности» Еленой Малышевой о том, что нового узнали историки о зверствах фашистов.

«Для нацистов уничтожить наше государство можно было, только уничтожая его будущее — детей. Дети с исторической самоидентификацией, помнящие своих родителей, дом, страну, — вот что было самым опасным для врага», — подчеркивает Малышева.

Сколько детей погибло от рук оккупантов, неизвестно до сих пор.

8 мая 2020, 05:5775 лет Великой ПобедыИсторик объяснил, почему немецкие генералы не поверили в окончание войны»В научной литературе говорится, что на территории СССР целенаправленно в ходе карательных операций было уничтожено более 216 тысяч детей. Эту цифру приводит в своих исследованиях о потерях в годы Великой Отечественной войны Григорий Кривошеев. На самом деле погибших значительно больше», — отмечает Малышева.

«Детей казнили вместе с их родными, с матерями. И неслучайно при оценке потерь мирного населения добавляют фразу «в том числе и дети», — поясняет историк.

По ее словам, изучение региональных архивов в рамках проекта «Без срока давности» поможет скорректировать имеющиеся данные, установить обстоятельства преступлений.

28 мая 2020, 15:53

Зверства нацистов под Ленинградом: взрывчатка в игрушках и яд для больных

«Так, в Брянском государственном архиве нашли справку о том, что в период оккупации Брянщины в 1941-1943 годах погибли 4665 детей. Это в три с половиной раза больше того, о чем сообщалось ранее в научных исследованиях. А ведь по некоторым районам области информации нет и в этой справке — напротив них стоит прочерк», — приводит пример Малышева.

Казни в детском доме и смерти от болезней

Одно из чудовищных преступлений оккупантов — уничтожение воспитанников Аношенского детского дома в Вяземском районе Смоленской области.

«С 4 октября 1941 года по 10 марта 1943 года немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками в Аношенском детском доме <…> расстреляно, замучено, умерло от голода 113 человек», — сообщает архивный документ. Причем в 1942 году 42 ребенка умерли от голода.

6 мая 2020, 03:3475 лет Великой ПобедыИсторик рассказал, как в Маутхаузене зарабатывали на смерти заключенныхО геноциде, творимом гитлеровцами в отношении детей, свидетельствуют и показания врача-педиатра Бараненко, записанные им в 1943 году после освобождения Смоленска Красной армией.

«Сердце сжималось от боли при виде этих малышей, страдающих от жестоких условий жизни. Если взрослый мог кое-как влачить жалкое существование, то дети в большом проценте случаев гибли и от голода, и от заболеваний», — писал Бараненко.

По его словам, если чернорабочий получал от оккупантов в сутки по 350 граммов хлеба, а иждивенцы — по 200, то детям полагалось лишь по 70 граммов. «Истощенные дети при заболеваниях в 60% случаев погибали», — отмечал врач.

14 ноября 2019, 03:03

ФСБ рассекретила дело о зверствах эстонских карателей под Псковом

Особенно страдали они от инфекционных заболеваний, вспоминал Бараненко, в частности от дифтерии, притом что дифтерийной сыворотки у врачей практически не было. Многие дети, особенно в возрасте до трех лет, гибли от желудочно-кишечных заболеваний.

Детская кровь для оккупантов

«Оккупанты массово пользовались детьми как источником донорской крови для лечения собственных раненых, что зафиксировано во многих документах. Это одно из злодеяний против детства, потому что такая потеря крови влекла за собой в итоге смерть ребенка», — говорит Елена Малышева.

О том, что гитлеровцы забирали у детей кровь, сообщало Совинформбюро в сводке от 24 сентября 1942 года. В деревне Захаровке Курской области немецкий комендант с помощью солдат согнал во двор местных жителей.

8 февраля 2020, 08:00

Бежавшие из ада. Советские офицеры, спасшиеся из немецких концлагерей

«Немецкие врачи отобрали 26 человек, в том числе Солнцева Петра — 14 лет, Грачеву Веру — 11 лет, Дворникову Екатерину — девяти лет и других и взяли у них большие дозы крови, не считаясь ни с какими медицинскими нормами. От большой потери крови умерло девять человек, в том числе пять подростков», — отмечалось в сводке.

Наказания за «преступления»

В Курской области оккупационные власти издали распоряжение, по которому дети в возрасте от десяти до 16 лет «за совершенные ими преступления» направлялись в принудительно-воспитательные лагеря.

О каких «преступлениях» шла речь, тоже рассказывают архивы.

27 января 2020, 08:00

Ад рукотворный. Что увидели красноармейцы, освободив лагерь Освенцим

Так, в селе Погожее Тимского района Курской области несовершеннолетние «были подвергнуты зверскому избиению, порке шомполами за то, что они не хотели работать на оккупантов». А в Ново-Оскольском районе гитлеровцы расстреляли семью колхозника из шести человек, в том числе четырех детей, «за то, что одним из мальчиков во время налета советской авиации был выпущен голубь».

Выколотые глаза и отрезанные уши

Гитлеровцы убивали детей с изощренным зверством. В январе 1942 года, отступая под ударами Красной армии из населенного пункта Кресты Велижского района Смоленской области, оккупанты замучили семью Даниловых: сорокалетнюю мать Анну и ее дочерей — 16-летнюю Лидию, 12-летнюю Софию, пятилетнюю Валентину и двухлетнюю Варвару.

«На глазах у матери самую маленькую девочку Варвару фашистские гады изрезали всю ножом, отрезали уши, выкололи глаза, старшей дочери комсомолке Лиде эти же изверги разбили лицо, разрубили нос, вырезали язык. Замучив всех четырех дочерей, гитлеровские бандиты предали смерти мать», — говорится в акте об этом преступлении.

Вблизи деревни Ильино Батуринского района Смоленской области в ноябре 1942 года расстреляли более 100 мирных жителей — женщин, детей и стариков. Тела фашисты спрятали под снегом.

«Когда снег был раскопан и сняты хворост и сено, перед нами встала страшная картина преступления, <…> 109 растерзанных трупов были беспорядочно нагромождены друг на друга, разрывными пулями изуродованы лица, раздроблены головы невинных жертв фашистских убийц. Среди расстрелянных женщины, подростки, два старика 60-65 лет, 17 детей в возрасте от пяти до десяти лет, шесть детей грудного возраста, в том числе девочка двух месяцев с размозженной головой», — позже написала советская комиссия.

8 апреля 2020, 03:3675 лет Великой ПобедыИсторик рассказал, как Гитлер планировал славянский холокост

Солдаты шли дорогами войны : Министерство обороны Российской Федерации

Солдаты шли дорогами войны

Правду о войне я начал узнавать от своего деда по матери. Алексей Ильич Старых, ныне покойный, был самый что ни есть рядовой войны — артиллерист, подносчик боеприпасов к орудию. Правду о войне я узнавал скупую, ибо рассказывать дед не любил, а может быть, не умел. И все же отдельные эпизоды засели в памяти крепко. Однажды зашел разговор об отступлении нашей армии.

ТОГДА захотелось узнать, почему же, в конце концов, мы победили, если солдата пленил страх, если танки врага наводили ужас, узнать точку зрения самого рядового участника той большой Отечественной войны 1941-1945 годов. Как же все-таки мы выстояли, переломили ход борьбы…

«Как выстояли? — переспрашивал дед и отвечал. — Да просто выстояли. У нас же приказ был — не отступать. Помню, танки прут, а сержант Потапов — земляк наш, откуда-то с Рязанщины, голос луженый у него такой, кричит: Старых, снаряд, снаряд и матерится. Чуть замешкался, Потапов тут же: застрелю… Пушка бабахает, сержант орет благим матом, мне не до танков, подноси снаряды успевай. Все страшно было — и танки, и пушка стреляющая, и сержант страшен. Сначала отступали, а потом… Мы хоть и рядовые, а понимали: все время пятиться-то нельзя, так всю Россию проотступаешь, и где могли — держались.

А немец-то в этом деле маху дал. Он ведь по-другому воевал. Вот прет он, мы подбили его две машины, и он назад, считает, что завтра реванш возьмет, обойдет нас. На рожон-то не лез, боялся. Страх-то, он, видно, с двух сторон был… А как мы поняли, где слаб фриц, то тут все и решилось…

Вот так просто бывший солдат объяснил причину того, что потом, через 1 418 дней и ночей после памятного 22 июня 1941-го, приведет к Великой Победе: мол,

«переломили себя». Дед мой, к слову, ушедший на фронт в июле 1941-го из своего родного села Дубового Рязанской области (ныне Чаплыгинского района Липецкой области), до Берлина не дошел (дошли другие), свои фронтовые сто грамм за победу опрокинул под Кенигсбергом, оттуда с полком был переброшен на Дальний Восток, воевал, как он говорил сам, с японцем.

Переломили себя… Видимо, так. Рядовой сорок четвертого, победного сорок пятого отличался от рядового сорок первого, сорок второго… Он более смел и отважен, более смекалист и опытен. Но стал таким потому, что взял суровые уроки у солдата, которому пришлось познавать войну с самого ее начала. Без тех, кто встретил врага 22 июня 1941-го, не было бы и 9 мая 1945-го.

Однажды с группой экскурсантов я разглядывал фотографию в экспозиции о войне в одном из московских музеев — группу солдат сорок первого, молодых красноармейцев. Солдаты как солдаты, лица как лица, подобных снимков у нас в стране хранится много. И вот, когда уже перевел взгляд на другой экспонат, голос экскурсовода заставил вновь обратиться к снимку, а затем открыл такое, чего ранее не знал о войне, точнее, рельефно, осязаемо не представлял. А сказано было примерно следующее: на снимке вы видите группу солдат, начинавших войну в июне сорок первого, большинство из них погибли на полях сражений в первый год войны, до Победы дожили единицы.

Вот как оно, оказывается, обстояло дело. Первые составы, если так можно сказать, нашей армии полегли, усыпав своими телами просторы державы, погибли, и в сорок пятом брала Берлин и освобождала Прагу, по сути, другая армия, другие люди.

Полегли, сделав, кто больший, кто меньший вклад в Победу, но обязательно приблизив ее.

Они погибали, чтобы выстоять, чтобы победить. Они сражались, как львы, как дьяволы, как сверхчеловеки, — наши рядовые Победы. Вот как оценил стойкость советского солдата в боях за Сталинград рядовой немецкий солдат. Приведу выдержки из дневника:

16 сентября 1942 года. Наш батальон вместе с танками атакует элеватор, из которого валит дым — горит пшеница, говорят, русские сами подожгли ее. Батальон несет тяжелые потери. В ротах осталось по 60 человек. В элеваторе сражаются не люди, а дьяволы, которых не берут ни пуля, ни огонь.

ИЗ СВОДОК СОВИНФОРМБЮРО: В течение 16 сентября наши войска вели ожесточённые бои с противником на северо-западной окраине Сталинграда и в районе Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло.

18 сентября 1942 года. Бои идут в самом элеваторе. Русские внутри него обречены. Наш батальонный командир говорит, что комиссары приказали этим людям сражаться в элеваторе до конца. Если все здания в Сталинграде будут обороняться, как это, ни один из моих сослуживцев не вернется домой

.

Именно рядовой солдат, в первую очередь, сломал хребет гитлеровской машине. Он заплатил и самую большую цену за Победу. Конечно, погибали на фронте и генералы, даже в чине командующего фронтом, попадали в плен и уничтожались гитлеровцами, прежде всего, комиссары и политруки, и все же дороги Победы мостили главным образом они — рядовые войны.

За годы Великой Отечественной безвозвратные потери наших Вооруженных Сил составили — 8 млн 668 тыс. 400 чел., из них почти 7,5 млн рядовых, сержантов, старшин.


РЯДОВОЙ солдат сломал хребет гитлеровской машине, заплатил самую большую цену за Победу. И он, этот рядовой солдат, более всех выхлебал горького месива войны, проделал черновой работы. Ведь война — это не только бои, это еще и страшный каждодневный нечеловеческий труд. Что только не превозмог наш солдат. Он исколесил в своих кирзачах тысячи километров, вместо лошадей тащил на себе орудия через овраги и болота, месяцами в страшный холод жил в окопах, в жару кормил вшей и мошкару, погибал не только от вражеских пуль и осколков снарядов, но и умирал от тифа и дизентерии, рыл окопы и траншеи, прокладывал колонные пути…

Вот конкретика. Хочу обратиться вместе с читателем к воспоминаниям маршала Кирилла Мерецкова. Мне более всего запомнился его рассказ о действиях войск Волховского фронта, которые в январе 1944-го собирались прорвать вражескую оборону под Новгородом, продвинуться до Луги и расколоть группу немецких армий «Север». Написана главка сухим военным языком и запомнилась не яркостью стиля. Другим. Вот что вспоминал маршал о подготовке к операции.

МЕРЕЦКОВ К.А.
На службе народу. —
М., 1968.

«Было построено дополнительно много траншей и ходов сообщения, оборудованы позиции для ведения огня прямой наводкой и передовые наблюдательные пункты, подвезены сотни тонн боеприпасов. Инженерные войска отремонтировали все дороги, построили ряд новых мостов и соорудили паром для тяжелых танков через реку Волхов. К сожалению, свирепые морозы и метели сорвали впоследствии его работу. Тогда саперы, работая в ледяной воде, навели мост особой конструкции, и тяжелые танки были переправлены на левый берег.

…Исходный рубеж для атаки был оборудован на всем протяжении не далее чем в 300 метрах от переднего края вражеской обороны, а кое-где в 100 метрах, причем для каждого батальона сделали по три-четыре снежные траншеи в сторону противника. В минных полях проделали 150 проходов шириной от 12 до 30 метров, сняв 7 тысяч мин различного устройства. На правом фланге 59-й армии оборудовали ложный район сосредоточения войск»

Сколько солдатского труда за словами и цифрами, приведенными маршалом, и какого! Соорудили в свирепый мороз паром, так тот же мороз да метели не дали возможность им воспользоваться. Тогда полезли в ледяную воду… А работа на минном поле? Но, оказывается, это не все, солдат всего-навсего сделал для себя подготовительную работу.

«14 января, в 10.30 утра, после полуторачасовой артподготовки танки прорыва и пехота двинулись с рубежа Любцы, Слутка на фашистские позиции, — вспоминал маршал. — Плохая погода затрудняла артиллерии вести прицельный огонь, а из-за низкой облачности авиация вообще не сумела принять участие в подготовке наступления и вступила в действие только на второй день. Часть танков застряла в болоте: внезапная оттепель, необычная для января, превратила поросшие кустами кочковатые ледяные поля в грязное месиво. Я волновался. С переднего края передали, что отдельные полки 6-го и 14-го стрелковых корпусов вышли на рубеж атаки за несколько минут до окончания артподготовки, и когда артиллерия перенесла огонь в глубину, полки эти ворвались в оборону противника. Удар оказался столь мощным, внезапным и стремительным, что первая позиция гитлеровской обороны сразу же перешла в наши руки, а 15 января была перерезана железная дорога Новгород-Чудово».

Вот он русский чудо-солдат. Авиация бездействует, танки застряли, а он врывается в оборону противника. Да, без полководцев победы не бывает, но добывают ее они — рядовые.

Здесь, думается, уместными будут воспоминания командира саперного взвода 371-го стрелкового полка 3-й Московской коммунистической дивизии, подчеркнем, ополченской, фронтового сержанта Станислава Иофина. Беседа состоялась накануне 65-летия Победы.

«В ходе контрнаступления под Москвой мои однополчане, пехотинцы-ополченцы, проявляли волю, мужество, массовый героизм, — рассказывал Станислав Леонидович, — и бойцы, и командиры, и политработники. 22 февраля 1942 года совершил подвиг командир роты автоматчиков 528-го стрелкового полка младший лейтенант Анатолий Евгеньевич Халин. Он закрыл собой в ходе наступления амбразуру вражеского дзота. Перед этим крикнул политруку: «Принимай командование ротой, я к дзоту». И по-пластунски двинулся с гранатами вперед. Пытался подавить огневую точку гранатами, но огонь не прекратился. И тогда он бросился на амбразуру. Одновременно аналогичный подвиг совершил пулеметчик нашего 371-го полка сержант Дмитрий Окороков. Отмечу, это случилось за год до подвига Александра Матросова. В последующих боях такой же подвиг совершили воины нашего полка младший лейтенант Ф. Штрайхер и боец П. Лыжин.

Но я хочу сказать о другом: одного героизма на фронте мало, героизм нужно помножить на профессионализм, — нужно уметь бить врага, — и на каждодневный труд. Вот, к слову, фронтовая судьба сапера, она не самая легкая. Наступает стрелковый полк. Вам приказывают к утреннему наступлению подготовить зигзагообразные окопы в снегу для того, чтобы утром пехота могла наступать малой кровью, не поверху же им идти, действительно. И ты часами со снегом борешься. Пробираешься к объекту наступления, к деревушке, к примеру, а там минное поле… Обнаруживаешь на ощупь мину, «устраняешь» ее, делаешь безопасный проход. Встретилась колючая проволока — режешь ее.


Все это требовало большого напряжения — физического и нервного. Немцы регулярно пускали осветительные ракеты и стреляли наугад из пулемета трассирующими пулями веером. После выполнения задачи мы, совсем измочаленные, возвращались обратно, а утром шли в наступление вместе с пехотой. Если наступление удачное, то пехота отдыхает, а саперам — нужно построить НП, землянку для командования, и многое чего еще сделать. Зимой это очень непросто — нужно раскидать снег, продолбить шурфы, так как земля до метра в глубину мерзлая, в шурфы заложить взрывчатку, взорвать ее, потом поработать на славу лопатами, ломами. Поскольку болотистая местность и углубиться особенно нельзя, надо делать сруб в три-четыре, а то и в пять звеньев. Значит, нужно валить деревья, очистить их от сучьев, распилить, и сверху — тоже накат бревенчатый соорудить. Своих погибших боевых товарищей мы, в основном, хоронили. Такова фронтовая судьба сапера. У нас была такая поговорка: у отца было три сына — двое умных, а третий сапер: так над собой смеялись. И все же у пехотинца судьба была еще тяжелей».

А теперь возвращусь на миг к воспоминаниям о своем деде. Мне было интересно: сколько километров исколесил он по просторам Европы и Азии, сколько прошагал по фронтовым дорогам, сколько пудов снарядов перетаскал. Все, что я тогда выбил из деда: «Кто их считал, километры-то, не до этого было…» Но, оказалось, подсчитать километры примерно можно.

В преддверии 45-летия Победы я брал интервью у минометчика Великой Отечественной, полного кавалера ордена Славы бывшего сержанта Александра Акиньшина. Завел с ним разговор о черновой работе, что ложилась на солдатские плечи в годы войны. И он мне поведал, что по просьбе Константина Симонова (ему требовалось для фильма) подсчитывал эту самую тяжелую работу в километрах, килограммах. Подсчитал и сам удивился — чего только не пришлось хлебнуть матушке-пехоте.


В должности наводчика орудия сержант Акиньшин расстрелял за войну около 6 000 мин, то есть 100 тонн. Его расчет подавил и уничтожил 14 противотанковых орудий, 10 минометов, около полусотни пулеметов, восемь автомашин и бронетранспортеров, 500 человек пехоты.

Вот он солдатский труд в цифрах. У кого-то, видимо, километров поменьше, как и пудов перетасканного металла, но, безусловно, у кого-то эти цифры круче. Цифры, без которых не было бы Победы.

РЯДОВЫЕ Победы… Кого мы знаем из них?

Великую Героиню Зою Космодемьянскую!

Александра Матросова, чей благородный порыв спас жизни десяткам сослуживцев.

Юрия Смирнова, погибшего под пытками врага, но не сообщившего интересующих их данных.

Мелитона Кантарию и Михаила Егорова, водрузивших стяг Отечества над Рейхстагом.

И все-таки таких десятки, ну, сотни, что на слуху. А Победу добывали миллионы. Добывал ее тот НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ, что лежит у Кремлевской стены в Александровском саду в Москве.

34 млн 476,7 тыс. человек надели в течение войны шинели и в большинстве своем солдатские. Ежегодно находилось в строю — 10,5-11,5 млн чел., причем добрая половина — в действующей армии.

И все же первых среди равных мы обязаны помнить, ибо они подчеркивают колорит фигуры рядового бойца, вынесшего все тяготы войны и принесшего Победу.



РЯДОВЫЕ войны, рядовые Победы. Так много стоит за этими словами, как объемны они… Это первым почувствовал Александр Твардовский, когда начинал книгу о Василии Теркине, о чем и признался в поэме.

  Что еще? И все, пожалуй.
Словом, книга про бойца
Без начала, без конца.
Почему так – без начала?
Потому, что сроку мало
Начинать ее сначала.
Почему же без конца?
Просто жалко молодца.

Да, даже мастерски выписанный Твардовским Василий Теркин не может претендовать на собирательный образ нашего рядового солдата, принесшего на своих плечах Победу. Не может, потому что Победу ковала не просто армия великого народа, а сам народ, надевший форму рядового. Да, имя освободителя — народ, а точнее, народы нашей некогда единой державы.

Вглядитесь в публикуемые фото. На них рядовые войны — те, кто весной сорок пятого подарил нам Победу.

Анатолий ДОКУЧАЕВ,
внук рядового войны

Читать далее

Изнасилование Берлина: неизвестная история войны

Автор фото, BBC World Service

В России выходит в продажу примечательная книга — дневник офицера Советской Армии Владимира Гельфанда, в которой без прикрас и купюр описаны кровавые будни Великой Отечественной войны.

Некоторые полагают, что критический подход к прошлому неэтичен или просто недопустим, учитывая героические жертвы и гибель 27 миллионов советских граждан.

Другие считают, что будущие поколения должны знать истинные ужасы войны и заслуживают того, чтобы увидеть неприукрашенную картину.

Корреспондент Би-би-си Люси Эш попыталась разобраться в некоторых малоизвестных страницах истории последней мировой войны.

Некоторые факты и обстоятельства, изложенные в ее статье, могут быть неподходящими для детей.

_________________________________________________________________________

В Трептов-парке на окраине Берлина сгущаются сумерки. Я смотрю на возвышающийся надо мной на фоне закатного неба памятник воину-освободителю.

Стоящий на обломках свастики солдат высотой 12 метров в одной руке держит меч, а на другой его руке сидит маленькая немецкая девочка.

Здесь похоронены пять тысяч из 80 тысяч советских солдат, погибших в битве за Берлин в период с 16 апреля по 2 мая 1945 года.

Колоссальные пропорции этого монумента отражают масштабы жертв. На вершине постамента, куда ведет длинная лестница, виден вход в памятный зал, освещенный как религиозная святыня.

Мое внимание привлекла надпись, напоминающая, что советские люди спасли европейскую цивилизацию от фашизма.

Но для некоторых в Германии этот мемориал — повод для иных воспоминаний.

Советские солдаты изнасиловали бессчетное число женщин по пути к Берлину, но об этом редко говорили после войны — как в Восточной, так и в Западной Германии. И в России сегодня об этом мало кто говорит.

Дневник Владимира Гельфанда

Многие российские СМИ регулярно отвергают рассказы об изнасилованиях как миф, состряпанный на Западе, однако один из многочисленных источников, поведавших нам о том, что происходило, — это дневник советского офицера.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Владимир Гельфанд писал свой дневник с удивительной искренностью в те времена, когда это было смертельно опасно

Лейтенант Владимир Гельфанд, молодой еврей родом из Украины, с 1941 года и до конца войны вел свои записи с необыкновенной искренностью, несмотря на существовавший тогда запрет на ведение дневников в советской армии.

Его сын Виталий, который позволил мне почитать рукопись, нашел дневник, когда разбирал бумаги отца после его смерти. Дневник был доступен в сети, но теперь впервые публикуется в России в виде книги. Два сокращенных издания дневника выходили в Германии и Швеции.

Дневник повествует об отсутствии порядка и дисциплины в регулярных войсках: скудные рационы, вши, рутинный антисемитизм и бесконечное воровство. Как он рассказывает, солдаты воровали даже сапоги своих товарищей.

В феврале 1945 года воинская часть Гельфанда базировалась недалеко от реки Одер, готовясь к наступлению на Берлин. Он вспоминает, как его товарищи окружили и захватили в плен немецкий женский батальон.

«Позавчера на левом фланге действовал женский батальон. Его разбили наголову, а пленные кошки-немки объявили себя мстительницами за погибших на фронте мужей. Не знаю, что с ними сделали, но надо было бы казнить негодяек безжалостно», — писал Владимир Гельфанд.

Один из самых показательных рассказов Гельфанда относится к 25 апреля, когда он был уже в Берлине. Там Гельфанд впервые в жизни прокатился на велосипеде. Проезжая вдоль берега реки Шпрее, он увидел группу женщин, тащивших куда-то свои чемоданы и узлы.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

В феврале 1945 года воинская часть Гельфанда базировалась недалеко от реки Одер, готовясь к наступлению на Берлин

«Я спросил немок, где они живут, на ломаном немецком, и поинтересовался, зачем они ушли из своего дома, и они с ужасом рассказали о том горе, которое причинили им передовики фронта в первую ночь прихода сюда Красной Армии», — пишет автор дневника.

«Они тыкали сюда, — объясняла красивая немка, задирая юбку, — всю ночь, и их было так много. Я была девушкой, — вздохнула она и заплакала. — Они мне испортили молодость. Среди них были старые, прыщавые, и все лезли на меня, все тыкали. Их было не меньше двадцати, да, да, — и залилась слезами».

«Они насиловали при мне мою дочь, — вставила бедная мать, — они могут еще прийти и снова насиловать мою девочку. — От этого снова все пришли в ужас, и горькое рыдание пронеслось из угла в угол подвала, куда привели меня хозяева. «Оставайся здесь, — вдруг бросилась ко мне девушка, — ты будешь со мной спать. Ты сможешь со мной делать все, что захочешь, но только ты один!» — пишет Гельфанд в своем дневнике.

«Пробил час мести!»

Немецкие солдаты к тому времени запятнали себя на советской территории чудовищными преступлениями, которые они совершали в течение почти четырех лет.

Владимир Гельфанд сталкивался со свидетельствами этих преступлений по мере того, как его часть продвигалась с боями к Германии.

«Когда каждый день убийства, каждый день ранения, когда они проходят через деревни, уничтоженные фашистами… У папы очень много описаний, где уничтожали деревни, вплоть до детей, уничтожали маленьких детей еврейской национальности… Даже годовалых, двухгодовалых… И это не в течение какого-то времени, это годы. Люди шли и это видели. И шли они с одной целью — мстить и убивать», — рассказывает сын Владимира Гельфанда Виталий.

Виталий Гельфанд обнаружил этот дневник уже после смерти отца.

Вермахт, как предполагали идеологи нацизма, был хорошо организованной силой арийцев, которые не опустятся до полового контакта с «унтерменшами» («недочеловеками»).

Но этот запрет игнорировался, говорит историк Высшей школы экономики Олег Будницкий.

Немецкое командование было настолько озабочено распространением венерических болезней в войсках, что организовало на оккупированных территориях сеть армейских публичных домов.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Виталий Гельфанд надеется опубликовать дневник отца в России

Трудно найти прямые свидетельства того, как немецкие солдаты обращались с русскими женщинами. Многие жертвы просто не выжили.

Но в Германо-российском музее в Берлине его директор Йорг Морре показал мне фотографию из личного альбома немецкого солдата, сделанную в Крыму.

На фотографии – тело женщины, распластанное на земле.

«Выглядит так, как будто она была убита при изнасиловании или после него. Ее юбка задрана, а руки закрывают лицо», — говорит директор музея.

«Это шокирующее фото. У нас в музее были споры о том, нужно ли выставлять такие фотографии. Это война, это сексуальное насилие в Советском Союзе при немцах. Мы показываем войну. Не говорим о войне, а показываем ее», — говорит Йорг Морре.

Когда Красная армия вошла в «логово фашистского зверя», как называла тогда советская пресса Берлин, плакаты поощряли ярость солдат: «Солдат, ты на немецкой земле. Пробил час мести!»

Политотдел 19-й Армии, наступавшей на Берлин вдоль побережья Балтийского моря, объявил, что настоящий советский солдат настолько полон ненависти, что мысль о половом контакте с немками будет ему отвратительна. Но и на этот раз солдаты доказали, что их идеологи ошибались.

Историк Энтони Бивор, проводя исследования для своей книги «Берлин: падение», вышедшей в свет в 2002 году, нашел в российском государственном архиве отчеты об эпидемии сексуального насилия на территории Германии. Эти отчеты в конце 1944 года посылались сотрудниками НКВД Лаврентию Берии.

«Они передавались Сталину, — говорит Бивор. — Можно увидеть по отметкам, читались они или нет. Они сообщают о массовых изнасилованиях в Восточной Пруссии и о том, как немецкие женщины пытались убивать себя и своих детей, чтобы избежать этой участи».

«Жители подземелья»

Другой дневник военного времени, который вела невеста немецкого солдата, рассказывает о том, как некоторые женщины приспосабливались к этой ужасающей ситуации в попытках выжить.

С 20 апреля 1945 года женщина, имя которой не называется, оставляла на бумаге безжалостные в своей честности наблюдения, проницательные и местами сдобренные юмором висельника.

Автор дневника описывает себя как «бледную блондинку, всегда одетую в одно и то же зимнее пальто». Она рисует яркие картины жизни своих соседей в бомбоубежище под их многоквартирным домом.

Среди ее соседок – «молодой человек в серых брюках и очках в толстой оправе, при ближайшем рассмотрении оказывающийся женщиной», а также три пожилые сестры, как она пишет, «все трое – портнихи, сбившиеся в один большой черный пудинг».

Автор фото, BBC World Service

В ожидании приближавшихся частей Красной армии женщины шутили: «Лучше русский на мне, чем янки надо мной», имея в виду, что лучше уж быть изнасилованной, чем погибнуть при ковровой бомбардировке американской авиации.

Но когда солдаты вошли в их подвал и попытались вытащить оттуда женщин, те начали умолять автора дневника использовать ее знание русского языка, чтобы пожаловаться советскому командованию.

На превращенных в руины улицах ей удается найти советского офицера. Он пожимает плечами. Несмотря на сталинский декрет, запрещающий насилие в отношении гражданского населения, как он говорит, «это все равно происходит».

Тем не менее офицер спускается с ней в подвал и отчитывает солдат. Но один из них вне себя от гнева. «О чем ты говоришь? Посмотри, что немцы сделали с нашими женщинами! — кричит он. — Они взяли мою сестру и…» Офицер его успокаивает и выводит солдат на улицу.

Но когда автор дневника выходит в коридор, чтобы проверить, ушли они или нет, ее хватают поджидавшие солдаты и жестоко насилуют, едва не задушив. Объятые ужасом соседи, или «жители подземелья», как она их называет, прячутся в подвале, заперев за собой дверь.

«Наконец, открылись два железных засова. Все уставились на меня, — пишет она. — Мои чулки спущены, мои руки держат остатки пояса. Я начинаю кричать: «Вы свиньи! Меня тут изнасиловали дважды подряд, а вы оставляете меня лежать здесь как кусок грязи!»

В итоге автор дневника приходит к мысли, что ей нужно найти одного «волка», чтобы защититься от новых групповых изнасилований «зверьем мужского пола».

Она находит офицера из Ленинграда, с которым делит постель. Постепенно отношения между агрессором и жертвой становятся менее жестокими, более взаимными и неоднозначными. Немка и советский офицер даже обсуждают литературу и смысл жизни.

«Никоим образом нельзя утверждать, что майор меня насилует, — пишет она. – Почему я это делаю? За бекон, сахар, свечи, мясные консервы? В какой-то степени я уверена, что так и есть. Но к тому же мне нравится майор, и чем меньше он хочет получить от меня как мужчина, тем больше он мне нравится как человек».

Многие из ее соседок заключали подобные сделки с победителями поверженного Берлина.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Некоторые немки нашли способ приспособиться к этой ужасной ситуации

Когда в 1959 году дневник был опубликован в Германии под названием «Женщина в Берлине», этот откровенный рассказ вызвал волну обвинений в том, что он опорочил честь немецких женщин. Не удивительно, что автор, предчувствуя это, потребовала не публиковать больше дневник до своей смерти.

Эйзенхауэр: расстреливать на месте

Изнасилования были проблемой не только Красной Армии.

Боб Лилли, историк из университета Северного Кентукки, смог получить доступ к архивам военных судов США.

Его книга (Taken by Force) вызвала столько споров, что вначале ни одно американское издательство не решалось его опубликовать, и первое издание появилось во Франции.

По приблизительным подсчетам Лилли, около 14 тысяч изнасилований было совершено американскими солдатами в Англии, Франции и Германии с 1942 по 1945 годы.

«В Англии случаев изнасилований было совсем мало, но как только американские солдаты пересекли Ла Манш, их число резко возросло», — рассказывает Лилли.

По его словам, изнасилования стали проблемой не только имиджа, но и армейской дисциплины. «Эйзенхауэр сказал расстреливать солдат на месте преступления и сообщать о казнях в военных газетах, таких как Stars and Stripes. В Германии был пик этого явления», — рассказывает он.

— А были казнены солдаты за изнасилования?

— Но не в Германии?

— Нет. Ни одного солдата не казнили за изнасилование или убийство немецких граждан, — признает Лилли.

Сегодня историки продолжают расследовать факты сексуальных преступлений, совершенных войсками союзников в Германии.

В течение многих лет тема сексуального насилия со стороны войск союзников – американских, британских, французских и советских солдат — на территории Германии официально замалчивалась. Мало кто об этом сообщал, и еще меньше желающих было все это слушать.

Молчание

О таких вещах в обществе вообще говорить непросто. Кроме того, в Восточной Германии считалось едва ли не богохульством критиковать советских героев, победивших фашизм.

А в Западной Германии вина, которую испытывали немцы за преступления нацизма, затмевала тему страданий этого народа.

Но в 2008 году в Германии по дневнику жительницы Берлина вышел фильм «Безымянная – одна женщина в Берлине» с актрисой Ниной Хосс в главной роли.

Этот фильм стал откровением для немцев и побудил многих женщин рассказать о том, что с ними произошло. Среди этих женщин — Ингеборг Буллерт.

Сейчас 90-летняя Ингеборг живет в Гамбурге в квартире, полной фотографий кошек и книг о театре. В 1945 году ей было 20. Она мечтала стать актрисой и жила с матерью на довольно фешенебельной улице в берлинском районе Шарлоттенбург.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

«Я думала, что они меня убьют», — говорит Ингеборг Буллурт

Когда началось советское наступление на город, она спряталась в подвале своего дома, как и автор дневника «Женщина в Берлине».

«Неожиданно на нашей улице появились танки, повсюду лежали тела русских и немецких солдат, — вспоминает она. – Я помню ужасающий протяжный звук падающих русских бомб. Мы называли их Stalinorgels («сталинские органы»)».

Как-то раз в перерыве между бомбежками Ингеборг вылезла из подвала и побежала наверх за веревкой, которую она приспособила под фитиль для лампы.

«Неожиданно я увидела двух русских, направивших на меня пистолеты, — говорит она. – Один из них заставил меня раздеться и изнасиловал меня. Потом они поменялись местами, и меня изнасиловал другой. Я думала, что умру, что они меня убьют».

Тогда Ингеборг не рассказала о том, что с ней случилось. Она молчала об этом несколько десятилетий, потому что говорить об этом было бы слишком тяжело. «Моя мать любила хвастать тем, что ее дочь не тронули», — вспоминает она.

Волна абортов

Но изнасилованиям подверглись многие женщины в Берлине. Ингеборг вспоминает, что сразу после войны женщинам от 15 до 55 лет было приказано сдать анализ на венерические болезни.

«Для того, чтобы получить продуктовые карточки, нужна была медицинская справка, и я помню, что у всех докторов, их выдававших, приемные были полны женщин», — вспоминает она.

Каков был реальный масштаб изнасилований? Чаще всего называются цифры в 100 тысяч женщин в Берлине и два миллиона по всей Германии. Эти цифры, горячо оспариваемые, были эстраполированы из скудных медицинских записей, сохранившихся до наших дней.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Эти медицинские документы 1945 года чудом уцелели

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Лишь в одном районе Берлина за полгода было одобрено 995 просьб об абортах

На бывшем военном заводе, где сейчас хранится государственный архив, его сотрудник Мартин Люхтерханд показывает мне пачку синих картонных папок.

В них содержатся данные об абортах с июня по октябрь 1945 года в Нойкелльне, одном из 24 районов Берлина. То, что они сохранились нетронутыми – маленькое чудо.

В Германии того времени аборты были запрещены согласно статье 218 уголовного кодекса. Но Люхтерханд говорит, что после войны был короткий промежуток времени, когда женщинам было разрешено прерывать беременность. Особая ситуация была связана с массовыми изнасилованиями в 1945 году.

С июня 1945 по 1946 год только в этом районе Берлина было одобрено 995 просьб об аборте. Папки содержат более тысячи страниц разного цвета и размера. Одна из девушек округлым детским почерком пишет, что была изнасилована дома, в гостиной на глазах своих родителей.

Хлеб вместо мести

Для некоторых солдат, стоило им подвыпить, женщины становились такими же трофеями, как часы или велосипеды. Но другие вели себя совсем иначе. В Москве я встретила 92-летнего ветерана Юрия Ляшенко, который помнит, как вместо того, чтобы мстить, солдаты раздавали немцам хлеб.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Юрий Ляшенко говорит, что советские солдаты в Берлине вели себя по-разному

“Кормить, конечно, мы всех не могли, так? А тем, что у нас было, мы делились с детьми. Маленькие дети такие запуганные, глаза такие страшные… жалко детей», — вспоминает он.

В пиджаке, увешанном орденами и медалями, Юрий Ляшенко приглашает меня в свою маленькую квартирку на верхнем этаже многоэтажного дома и угощает коньяком и вареными яйцами.

Он рассказывает мне, что хотел стать инженером, но был призван в армию и так же, как Владимир Гельфанд, прошел всю войну до Берлина.

Наливая в рюмки коньяк, он предлагает тост за мир. Тосты за мир часто звучат заученно, но тут чувствуется, что слова идут от сердца.

Мы говорим о начале войны, когда ему чуть не ампутировали ногу, и о том, что он почувствовал, когда увидел красный флаг над Рейхстагом. Спустя некоторое время я решаюсь спросить его об изнасилованиях.

«Не знаю, у нашего подразделения такого не было… Конечно, очевидно, такие случаи были в зависимости от самого человека, от людей, — говорит ветеран войны. — Вот попадется один такой… Один поможет, а другой надругается… На лице у него не написано, не знаешь его».

Оглянуться в прошлое

Наверное, мы никогда не узнаем настоящих масштабов изнасилований. Материалы советских военных трибуналов и многие другие документы остаются закрытыми. Недавно Государственная дума одобрила закон «о посягательстве на историческую память», согласно которому любой, кто принижает вклад СССР в победу над фашизмом, может заработать денежный штраф и до пяти лет лишения свободы.

Молодой историк Гуманитарного университета в Москве Вера Дубина говорит, что ничего не знала об этих изнасилованиях до тех пор, пока не получила стипендию для учебы в Берлине. После учебы в Германии она написала работу на эту тему, но не смогла ее опубликовать.

«Российские СМИ отреагировали очень агрессивно, — говорит она. — Люди хотят знать только о нашей славной победе в Великой Отечественной войне, и сейчас становится все сложнее вести серьезные исследования».

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Советские полевые кухни раздавали жителям Берлина еду

История часто переписывается в угоду конъюнктуре. Именно поэтому свидетельства очевидцев столь важны. Свидетельства тех, кто осмелился говорить на эту тему сейчас, в преклонном возрасте, и рассказы тогда еще молодых людей, записавших в годы войны свои свидетельства о происходившем.

Виталий, сын автора армейского дневника Владимира Гельфанда, говорит о том, что многие советские солдаты проявили великий героизм в годы Второй мировой войны. Но это не вся история, считает он.

«Если люди не хотят знать правду, хотят заблуждаться и хотят говорить о том, как было все красиво и благородно — это глупо, это самообман, — напоминает он. — Весь мир это понимает, и Россия это понимает. И даже те, кто стоит за этими законами об искажении прошлого, они тоже понимают. Мы не можем двигаться в будущее, пока не разберемся с прошлым».

_________________________________________________________

Примечание.25 и 28 сентября 2015 года этот материал был изменен. Мы удалили подписи к двум фотографиям, а также написанные на их основе посты в твиттере. Они не соответствуют редакционным стандартам Би-би-си, и мы понимаем, что многие посчитали их оскорбительными. Мы приносим свои искренние извинения.

Бесплатно: 9 фильмов о войне, которая не должна повториться — Что посмотреть

Это была страшная война. О ней снято много фильмов, напоминающих, как далась Победа, и о подвиге людей, которые привели к ней страну. Мы делимся некоторыми из них с вами и надеемся, что эти ужасы больше никогда не повторятся в реальности.

Летят журавли Мосфильм

Сильная и эмоциональная история о двух влюбленных, Борисе и Веронике, которые собираются пожениться, но разлучаются из-за войны, внезапно ворвавшейся в их жизни.

28 панфиловцев Gaijin Entertainment

Фильм посвящен подвигу, который совершили советские солдаты, чтобы не дать немецким войскам дойти до Москвы осенью 1941-го года. Двадцать восемь советских бойцов отважно противостояли фашистским танковым дивизиям.

Т-34 Централ Партнершип

1944 год. Немцы решили, что захваченные в бою танки Т-34 не должны пылиться без дела, и придумали использовать их на тренировочных полигонах. Плененный лейтенант Николай Ивушкин соглашается на роль живой мишени и организует немыслимый побег.

Иди и смотри Мосфильм

Фильм основан на документальных фактах и книге Олеся Адамовича, посвященной белорусским партизанам. Флёра — шестнадцатилетний мальчишка, который откопал среди военного хлама и сора карабин и отправился в лес к партизанам. Пройдя через весь ужас войны, он становится совершенно другим человеком.

Битва за Севастополь Кинороб

Студенткой Киевского государственного университета Людмила проявила невероятные успехи в стрельбе в тире, и ее тут же записали в стрелковую школу. Внезапно начавшаяся война не оставила девушке выбора — ее ждет фронт и участие в тяжелейшей обороне в составе стрелкового отряда.

Они сражались за Родину Мосфильм

Фильм Сергея Бондарчука, снятый по одноименному роману Михаила Шолохова, рассказывает об одной из самых страшных страниц той части Второй мировой, которую мы зовем Великая Отечественная — оборона Сталинграда.

А зори здесь тихие… Реал-Дакота

Май 1942 года. Вдалеке от линии фронта, у забытого богом разъезда, фашисты с целью пробраться на Кировскую железную дорогу выбрасывают десант элитных войск СС, «сверхлюдей». А против них — старшина Васков и пять молодых девчонок-зенитчиц.

Сталинград Мосфильм

Киноэпопея о крупнейшем военном событии Второй мировой войны — Сталинградской битве. В ее съемках приняли участие СССР, Германия, США и Чехословакия, а масштабность проекта соизмерима с масштабом битвы.

Батальоны просят огня Мосфильм

Осень 1943 года. Противоположная сторона Днепра давно и надежно занята немцами. Командование Красной Армии бросает на прорыв два батальона, чтобы отвлечь внимание противника. Без артиллерийского и авиационного огня, поддерживающего солдат, они будут обречены на верную смерть. Но в последний момент план меняется, и оба батальона оказываются брошенными на произвол судьбы.

Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Фильмы про войну 1941 1945 смотреть онлайн

«Если бы не было войны, о чём бы русские снимали кино», – сказал как-то выдающийся японский режиссёр Акира Куросава. Или не говорил, а молва приписала: в любом случае, фраза с редкой точностью описывает важность Великой Отечественной для советского и российского кинематографа. Превратившаяся в последнее время в базовую национальную скрепу, война – единственное в обозримом прошлом объединяющее событие, сцепляющее вместе людей с диаметрально противоположными взглядами. Поднятый государственной идеологией на щит День победы в официозной интерпретации зачастую превращается в парад достижений армейской техники и призывы «Можем повторить». Однако если вспомнить лучшие фильмы про Великую Отечественную, то все они были посвящены человеческому измерению Второй мировой.

Первые киноленты были созданы, ещё когда нацистские войска не ушли с территории СССР. Эвакуированные в тыл киногруппы создавали полные оптимизма ленты о скором конце боевых действий, не стесняясь в выразительных средствах. Творческая свобода военного времени после 1945 года превратилась в эпическую лакировку периода малокартинья. Иосиф Сталин в белом мундире, прилетающий в финале «Падения Берлина» на самолёте 9 мая в столицу Германии – апофеоз культа личности.

Оттепель принесла на экраны не только разнообразие приёмов, но и выстраданную человечность: половина культовых картин снята кинорежиссёрами, пришедшими в режиссуру прямо из действующей армии. В частных историях показан ужас и бессмысленность бойни: характерно, что в самом известном оттепельном кинофильме «Летят журавли» не появляется ни одного немецкого солдата, но менее драматичным сюжет не становится.

Возвращение масштаба связано с именем Юрия Озерова и его эпосами с использованием огромных ресурсов Министерства обороны: битвы на Курской дуге и под Сталинградом, воссозданные чуть ли не в соотношении один к одному, упор на стратегические планы Генерального штаба, монументальность стиля – всё это приближало кинокартины к эталонам соцреализма. На другом полюсе находятся киноопыты Алексея Германа: с его чутким воссозданием предметной среды, интересом к небанальным и полузапретным темам (коллаборационизм, быт партизанского движения, неприглядная серость повседневности), гуманистическим посылом.

Подборка фильмов про отечественную войну 1941 1945 поможет вам посмотреть на знаковое историческое явление с разных сторон.

14 фильмов о событиях Великой Отечественной — Статьи на КиноПоиске

27 января выходит «Спасти Ленинград» — фильм о событиях сентября 1941-го в блокадном Ленинграде и эвакуации его жителей. Мы выбрали еще несколько фильмов о войне, описывающих самые важные эпизоды 1941—1945 годов, и расположили их в порядке исторической хронологии.

«Брестская крепость»

Эпизод войны: Оборона Брестской крепости, июнь-август 1941

Российско-белорусский фильм Александра Котта оказался одним из самых удачных современных историко-патриотических кинопроектов. Фильм, который с самого начала хвалили за «историческую достоверность», берет совсем другим: это воспоминания ребенка, пропущенные через восприятие взрослого. Рассказчик, как божество, знает все о выживших, погибших и убийцах, но на экране он только перепуганный мальчик, играющий среди хаоса на простреленной трубе, случайно уцелевший и вынесший с собой боевое знамя.

«Живые и мертвые»

Эпизод войны: Отступление советской армии, июнь 1941 — зима 1942

Главный герой фильма — военный корреспондент Олег Синцов, которому довелось увидеть своими глазами первые месяцы войны, ее ужасы, панику среди солдат и мирных жителей. Александр Столпер, тогда уже корифей советского кино, снял этот фильм по роману Константина Симонова и при активном участии самого писателя. Герои книги, включая сыгранного Анатолием Папановым полковника Серпилина, прошли через репрессии 1930-х, и война стала для них шансом вернуться в мир живых. Двухсерийный фильм выдержан в камерной манере, без музыки, цвета и без масштабных батальных сцен. Лаконичные символы вроде катящегося горящего колеса говорят здесь больше, чем красочная реконструкция военных событий.

«Спасти Ленинград»

Эпизод войны: Эвакуация из окруженного Ленинграда, сентябрь 1941

Фильм рассказывает об одной из первых попыток эвакуации жителей осажденного Ленинграда и водном пути через Ладожское озеро — единственной артерии, питающей жизнь города во время блокады. Предлагается и ясная метафора: баржа с сотнями людей, на которой кружат немецкие самолеты и которая вот-вот пойдет на дно, но все же выживает. Это и есть Россия. Помимо людей, баржа с трудом несет чьи-то пожитки, технику, предметы искусства. На ее палубе и обыватели, и герои, и воин, и прекрасная девушка, и неизбежный сотрудник НКВД. Война еще только начинается, и, кажется, плыть им здесь вечно, а на горизонте уже показался девятый вал.

«Битва за Москву»

Эпизод войны: Контрнаступление под Москвой, сентябрь 1941 — апрель 1942

Военная киноэпопея Юрия Озерова, главного мастера этого жанра. Четырехсерийный фильм вышел на заре перестройки и потому воспринимается как последнее слово канонического советского кино (впрочем, за полтора года до конца СССР режиссер снял еще одну эпопею — «Сталинград»). Здесь множество линий: мудрая пара полководцев Сталин и Жуков (в роли последнего — Михаил Ульянов), разведчик Рихард Зорге, иностранные дипломаты, советские школьники на прогулке по Москве — и все эти множественные линии с десятками персонажей ведут к Московской битве. Наибольшее впечатление в картине производят, пожалуй, моменты парадоксального сочетания глобального и личного. Например, когда солдаты на передовой слушают живое выступление ансамбля Александрова по телефону.

«Битва за Севастополь»

Эпизод войны: Оборона Севастополя, 1941—1942

Режиссерская работа Сергея Мокрицкого, оператора, работавшего у Хамдамова и Серебренникова. Не столько описание сражения за важнейший морской город страны, сколько пересказ легенды о Леди Смерть, снайперше Людмиле Павличенко. Юлия Пересильд играет действительно существовавшую женщину, которая уничтожила три сотни фашистов, была командирована в США, где бросила обвинение в лицо американским властям: те «прячутся за ее спиной», не открывая второго фронта. Сперва мы застаем героиню в счастливое школьное время. В солнечном 1937-м она мечтает о том, чтобы изучать историю. Но вскоре историю будет делать она сама. Фильм смотрит и в прошлое, и в актуальное настоящее: российско-украинскую картину с обращением к американской публике нельзя не увязать с событиями 2014 года. Вдобавок ко всему (и это редкость для российских блокбастеров) в фильме использован не только героический, но и антивоенный пафос. В конце колышется не боевое знамя, а поднимается занавес в Большом театре.

«Проверка на дорогах»

Эпизод войны: Партизанские бои под Псковом, 1942

Главный советский фильм о партизанах в тылу (в данном случае, на оккупированной Псковщине), а также первая картина о трагедии пленных, лишенных права на свою долю победителей, и об искуплении предательства. Отец режиссера и автор оригинальной повести Юрий Герман не знал всех прототипов реальных участников событий, но один из них, Герой Советского Союза Владимир Никифоров, консультировал режиссера. Почти документальные по интонации зарисовки из партизанского быта и атак, бесконечных споров и оправданий складываются в сложную мозаику разной правды, разной веры и сталкивающихся взглядов. Из снежного безмолвия замерзшего мира оккупации, разрываемого порой взрывами и очередями, герои выходят в новую жизнь.

«Они сражались за Родину»

Эпизод войны: Воронежско-Ворошиловградская операция, лето 1942

Киновоплощение романа Михаила Шолохова (рукопись которого писатель собственноручно уничтожил, оставив лишь несколько глав) — это принципиальное высказывание Сергея Бондарчука о войне как причине разлада и разобщения в стране и ее народе. Чтобы снова ощутить единство с землей и людьми, надо пройти мытарства, как отступающие к Сталинграду солдаты, которых не признают местные жители. Натуралистические сцены боев в фильме сменяют короткие идиллические моменты отдыха на фоне южнорусской природы. Резкие слова, резкие жесты, грубый солдатский юмор и невинное почти чувство. Покрытые пылью и запекшейся кровью, герои картины сами как будто плоть от плоти униженной земли, над которой развевается сбереженное знамя. Впереди Сталинградская битва и поворотный момент войны. А еще это последняя роль Василия Шукшина — самого народного из кинохудожников первого ранга.

«А зори здесь тихие…»

Эпизод войны: Кампания в Карелии, 1942

Показанный в фильме «бой местного значения» мог случиться где угодно, но нам точно указывают где. Карельский фронт, который еще помнит Зимнюю войну. Сюжет известен: суровый старшина вынужден командовать специально назначенными к нему на службу зенитчицами, только что вышедшими из школы или института. Во время случайного столкновения в лесу с немцами девушки гибнут у старшины на глазах — странная и жуткая подробность войны, которыми был наполнен каждый день. В конце фильма по местам боев гуляют уже современные туристы в синтепоновых куртках, с гитарами. Их случайный разговор прямо намекает, что убитые девушки вошли в сонм бессмертных духов этих древних болот, лесов и камней.

«Сталинград»

Эпизод войны: Сталинградская битва, лето 1942 — зима 1943

Если Бондарчук-младший приходит к какому-то обобщению, то к такому: война — это ад. Всполохи инфернальных костров, на которых сгорают живые души, освещают почерневший город, превращенный в руины навсегда ушедшего мира. В таком доме — без стен и дверей, среди остатков лепнины и былой роскоши — собралось пятеро чужих друг другу солдат и одна девушка. Рядом бродит смерть, а еще сходящий с ума немец-интеллектуал с русской любовницей, но маленькая крепость в условном «доме Павлова» оказывается неколебимой. Мелодрама и преодоление собственных страхов занимают здесь куда большее место, чем история освобождения города и воинских подвигов. Внешнее же обрамление, визуальный ряд напоминают и комикс, и видеоигру, но, если угодно, и драматический агитплакат времен войны.

«Подвиг разведчика»

Эпизод войны: Разведоперация в Западной Украине, около 1943

Первый, а потому навсегда эталонный фильм о наших разведчиках в тылу врага, сразу разобранный на цитаты. По сути, это психологический триллер почти в хичкоковском духе, где все лишние обстоятельства, линии и психология максимально редуцированы в пользу интеллектуальной борьбы (впрочем, наравне со стрельбой). Разведчик Федотов (одинаково обаятельный и как советский герой, и как его немецкое амплуа) распутывает паутину врагов, из которых один другого гаже. Подобно Штирлицу, он находит себе противника под стать — хладнокровного немецкого контрразведчика Руммельсбурга. В конце концов наш парень крадет из оккупированной Винницы не только переписку немецкого генерала фон Кюна (в его роли снялся режиссер Барнет), но и самого генерала. И все это снято по мотивам реальных событий: знаменитый советский разведчик Кузнецов действительно захватил в плен генерала фон Ильгена в Ровно. Правда, в реальности он не смог вывезти его с захваченной территории и был вынужден расстрелять на месте.

«Жила-была девочка»

Эпизод войны: Блокада Ленинграда, 1941—1944

Фильм, съемки которого велись в блокадном Ленинграде, рассказывает о детстве маленькой Насти. Девочка-актриса Нина Иванова, прославившаяся позже ролью в «Весне на Заречной улице», здесь скорее живет, чем играет. Режиссеру удалось тонко запечатлеть детский страх, печаль и радость. Горе утраты матери лишь отчасти смягчается радостью победы и возвращением отца. Трагедия истории оказалась навсегда связана с судьбой ребенка, как и миллиона ее собратьев. Но сама жизнь здесь утверждается и на обломках, подобно вновь расцветающему дереву в разбомбленном питерском дворе.

«Иди и смотри»

Эпизод войны: Немецкие карательные операции в Белоруссии и партизанская война, 1943

Попытка рассказать о произошедшем в Хатыни и других деревнях с той же судьбой так, как это увидел чудом уцелевший подросток. Приближающееся к документализму в пристальном изображении страданий, надрыва и ужаса, повествование, ставшее последней работой Климова. Сюда вместились, кажется, все самые жуткие раны войны — не только геноцид, но и коллаборационизм, и беззащитность деревни, и душевные травмы, которые вынесли прежде всего дети.

«Собибор»

Эпизод войны: Восстание в концлагере Собибор, март 1943

Сравнительно редкий для советского и российского кино фильм о холокосте и режиссерский дебют Константина Хабенского, оставившего себе и главную роль. Эта история успешного восстания в лагере смерти широко известна и даже экранизировалась в США, но российская версия в этом случае выглядит правдоподобнее. Лейтенант Печерский в исполнении Хабенского — печальный человек, непохожий на супергероя, но при этом будто не знающий усталости. Он лидер и пример для сломленных пленных — евреев и красноармейцев. Здесь сошлись все образы и болезненные воспоминания о подобных событиях: газовые камеры, собранные с трупов вещи, садистски смеющиеся немцы.

«Торпедоносцы»

Эпизод войны: Битва за Север, 1944

По существу, это работа Алексея Германа. Не указанный в титрах, он написал сценарий по книге своего отца. Отсюда, видимо, важная поэтика бытовых сцен, что едва ли не сильнее боевого пафоса. В фильме снимали настоящие боевые машины времен Великой Отечественной из музея ВВС. Герои фильма — офицеры авиации Северного флота на базе где-то в Заполярье. По меркам войны это почти что безопасное место, но каждая атака на немецкий конвой уносит жизни и самолеты. Страх здесь в бесконечном ожидание победы в полярной ночи. Но каждый на этом маленьком куске земли знает другого и знает, за кого именно воюет.

«Падение Берлина»

Эпизод войны: Вся Великая Отечественная война, 22 июня 1941 — 9 мая 1945

Монументальное цветное полотно от классика сталинистского официоза Михаила Чиаурели. История падения столицы рейха начинается в момент «мюнхенского сговора», когда капиталистические державы заключили договор с дьяволом. Обречен же Берлин оказался, позарившись на плодородную советскую страну, населенную чудо-богатырями и управляемую мудрейшим из вождей. Сталин-полководец действует безошибочно и почти единолично, правда, его свиту составляют лучшие артисты СССР. Одухотворенные его волей солдаты, выходцы из всех советских народностей, крушат вражеские полчища, и наступает новая весна. В начале мая у стен сожженного Рейхстага русский богатырь с невестой просят у вождя благословения на дальнейшее счастье. Образец нерефлексивной пропаганды и привет из несуществующего — даже несуществовавшего — мира.

Вторая мировая война и Холокост, 1939–1945 — Мемориальный музей Холокоста в США

ТЕКСТ НА ЭКРАНЕ:
Вторая мировая война и Холокост, 1939-1945

РАССКАЗЧИК:
Когда нацистский режим реализовал свою давнюю цель территориальной экспансии, агрессия против соседей Германии поначалу увенчалась успехом, не встретив вооруженного сопротивления. Гитлер рассчитывал на сопротивление Великобритании и Европы вмешательству из опасения новой войны. Немецкая оккупация Праги, столицы Чехословакии, не оставила сомнений в намерениях Германии военное завоевание Восточной Европы.1 сентября 1939 года огромные немецкие войска вторглись в Польшу и за месяц захватили ее. Это было началом Второй мировой войны. В апреле 1940 года Германия оккупировала Данию и Норвегию. В мае немецкие вооруженные силы атаковали Францию, Нидерланды, Люксембург и Бельгию. В июне пал Париж, и Франция сдалась. Быстрая и неожиданная победа над Францией отомстила Германии за поражение и унижение в Первой мировой войне. Он поднял Гитлера на новый уровень популярности и доверия среди немецкого народа.В июне 1941 года немецкая армия с более чем тремя миллионами солдат вторглась в Советский Союз, чтобы развязать войну на уничтожение, которая охватила десятки миллионов мирных жителей. В условиях войны и военной оккупации нацистский режим мог преследовать свои политические и расовые цели с помощью более радикальных мер. По мере продвижения немецких войск в Восточную Европу власть Германии распространилась на миллионы еврейских жителей оккупированных земель, где немецкие власти могли использовать существующие антиеврейские настроения среди местного населения.

По всей Восточной Европе немецкие власти загнали тех, кого идентифицировали как евреев, в тесные районы, называемые гетто. Отделенные от нееврейского населения, евреи в больших гетто были заключены в тюрьмы за кирпичными стенами и колючей проволокой. Немецкое наступление на восток было названо крестовым походом против иудаизма и коммунизма — с точки зрения нацистов, двух аспектов одного и того же зла. Немецкие солдаты и полицейские чиновники относились к советским военнопленным как к недочеловекам, либо стреляя в них, либо умышленно вызывая их смерть в результате воздействия стихии и голода.Миллионы погибли в немецком плену. На восточном фронте расово-политическое обучение было частью регулярной подготовки всех типов немецких оккупационных войск. Шеф СС Генрих Гиммлер упомянул войну против Советского Союза в обращении к своим людям: «Это вторжение — идеологическая битва и борьба рас. В этой борьбе стоит национал-социализм — идеология, основанная на ценности нашей германской, нордической крови … С другой стороны, население в 180 миллионов человек представляет собой смесь рас, названия которых трудно произнести, и чье телосложение таково, что каждый может расстреливайте их без жалости и сострадания… »В июле 1941 года Герман Геринг — заместитель Гитлера — санкционировал все необходимые приготовления для« окончательного решения еврейского вопроса »на европейской территории под контролем Германии.

По мере продвижения немецких вооруженных сил, вместе с ними продвигались мобильные отряды убийц. Немецкая армия, военные СС и немецкие полицейские подразделения принимали активное участие в санкционированных массовых убийствах. Немцы и их сообщники собирали жертв, возили пешком или на грузовиках к месту убийства, часто заставляли снимать одежду и расстреливали. Среди участников убийств были местные коллаборационисты, особенно полиция, в Латвии, Литве, Эстонии, Украине и Беларуси. Немецкие отряды убийц и их помощники убили по меньшей мере два миллиона еврейских мужчин, женщин и детей в ходе массовых расстрелов.

Вернувшись в Германию, СС и полиция депортировали оставшихся евреев на оккупированные восточные территории. В оккупированной немцами Варшаве обнесенное стеной гетто, в которое немецкие евреи вошли в качестве новоприбывших в 1942 году, уже было местом массовых страданий из-за ужасной перенаселенности, отсутствия санитарии, болезней и голода, навязанных немцами. Несмотря на все усилия заключенных евреев найти способы выжить и поддержать свои общины, эти условия все чаще приводили к смерти десятков тысяч человек.Наиболее уязвимыми были дети-сироты.

Первоначально немецкие оккупационные власти создавали гетто, чтобы сконцентрировать евреев и отделить их от нееврейского населения. Позже, во время войны, многие гетто служили плацдармом для перевозки евреев на восток, что немцы эвфемистически называли «переселением», обещая своим пленным лучшие условия и возможности для работы. Люди терпели невообразимые страдания в поездках, которые длились несколько дней, без еды, воды и туалетов.Многие из слабых, молодых и пожилых умерли, не доехав до места назначения.

Немцы и их пособники депортировали примерно 2,7 миллиона евреев и других людей в лагеря смерти в оккупированной немцами Польше. В самый крупный из лагерей, Освенцим-Биркенау, прибыли транспорты со всей Европы.

ЛИЛИ МАЛЬНИК, выживший в Освенциме:
Транспорты приходили каждый день, люди говорили на разных языках — венгерские, поляки, чехословацкие, из Голландии, из Франции, из Бельгии, из Германии, из Италии, русские.Они были отовсюду.

NORBERT WOLLHEIM, выживший в Освенциме:
Моя жена как-то махала мне рукой, и это последний раз, когда я ее видел.

FRITZIE FRITZSHALL, Освенцим Выживший:
Запах, газовые камеры. Когда я спросил: «Когда я увижу маму?» — мне показали дым. Так я узнал, куда она ушла.

ЭРНЕСТ КЕНИГ, Выживший в Освенциме:
Прошло много времени, прежде чем я начал понимать, что мы обречены на смерть. Все евреи приговорены к смерти.

РАССКАЗЧИК:
Те, кого СС сочли неспособными работать, были убиты, часто в течение двух или трех часов после прибытия. Те, кто мог работать, использовались для принудительного труда в суровых условиях. Когда они не смогут больше работать, их тоже предадут смерти. На нескольких объектах для убийств, предназначенных исключительно для убийства людей в промышленных масштабах, власти лагеря использовали отравляющий газ для убийства детей, женщин и мужчин. В этих центрах смерти умерла почти половина всех жертв Холокоста.

Лагеря Майданек и Освенцим были освобождены первыми, когда советские войска достигли Польши. Известие об освобождении Майданека летом 1944 года было встречено с недоверием. Газета New York Herald Tribunes сказала: «Может быть… нам следует подождать дальнейших подтверждений… это… звучит невероятно…» В апреле 1945 года американские войска в Германии и Австрии натолкнулись на концентрационные лагеря в Бухенвальде, Дахау, Нордхаузене, Маутхаузене и Ордруфе. Солдаты видели лагеря собственными глазами, и правда была неоспорима.Генерал Дуайт Эйзенхауэр, командующий освободительными силами союзников, писал: «То, что я видел, нищенское описание…. Визуальные свидетельства и словесные свидетельства голода, жестокости и зверства были… подавляющими… »В американских кинотеатрах кинохроника стала свидетелями еще тысяч. Один комментатор сказал: «Будущим поколениям нужно сказать: однажды человек сделал это со своими братьями. В ХХ веке существовала цивилизация, которая на двенадцать лет вернулась к варварству ».

Шок охватил лагеря, когда освободительные войска пытались захватить то, что они нашли.Солдаты делали все возможное, чтобы заботиться о погибших и поддерживать живых. Те, кто выжил, столкнулись с медленной задачей вернуть себе достоинство и каким-то образом вернуться к жизни.

ТЕКСТ НА ЭКРАНЕ:
Холокост омрачил взгляд мира на человечество и наше будущее. Пока мир пытался понять, что произошло, для обозначения этих преступлений потребовалось новое слово — геноцид — преступления, совершенные обычными людьми из общества, мало чем отличающегося от нашего.

Что будет делать Россия после войны? | Национальный музей Великой Отечественной войны

Изображение вверху: Советский и У.Встреча солдат С. на реке Эльбе. Предоставлено Sputnik.

Фон :

16 ноября 1933 года Соединенные Штаты установили дипломатические отношения с Советским Союзом. Хотя с самого начала это были натянутые отношения, отношения между двумя странами характеризовались тесным сотрудничеством между двумя странами во время Второй мировой войны (1941-1945 гг.), Которое имело важное значение для победы над нацистской Германией. Без жертвы почти 20 миллионов Советов на Восточном фронте Соединенные Штаты и Великобритания не смогли бы победить Германию.

Когда Советы подписали пакт о ненападении с Германией в 1939 году, казалось, что не было никакой надежды на какой-либо союз. Советская оккупация восточной Польши в сентябре и «Зимняя война» против Финляндии в декабре сделали потенциальный союз еще более трудным. Несмотря на растущую напряженность между двумя странами, президент Рузвельт всегда понимал, что нацистская Германия, а не Советский Союз, представляет собой величайшую угрозу миру. Рузвельт был ответственен за включение Советского Союза в закон о ленд-лизе, принятый в 1941 году.Когда нацистская Германия напала на Советский Союз в июне 1941 года, союз между Советским Союзом и США был скреплен. Первая помощь по ленд-лизу начала поступать в Советский Союз к октябрю. В декабре 1941 года, когда США вступили в войну, сотрудничество между тремя крупными державами (Советский Союз, Соединенные Штаты и Великобритания) усилилось. Их единственной целью была безоговорочная капитуляция Германии. Самым главным разногласием, возникшим между большой тройкой, стало открытие второго фронта.Советы истекали кровью на восточном фронте и выступали за скорейшее вторжение во Францию. Наконец, вторжение в Нормандию произошло 6 июня 1944 года.

Следующим напряжением между союзниками стали вопросы послевоенных границ. Поражение Германии стало очевидным к началу 1945 года. Уверенные в победе союзников в феврале 1945 года Рузвельт, Черчилль и Сталин встретились в Ялте, чтобы обсудить реорганизацию Европы по завершении войны. Черчилль хотел свободных и справедливых выборов, которые привели бы к демократическим правительствам в Центральной и Восточной Европе, особенно в Польше.Сталин хотел, чтобы правительства, лояльные и дружественные Советскому Союзу, действовали как буферная зона против потенциальной будущей агрессии Германии. Было решено, что Польша будет реорганизована под коммунистическое временное правительство, а свободные выборы будут проведены позднее. Также было согласовано, что Германия и Берлин будут разделены на четыре зоны оккупации между Соединенными Штатами, Великобританией, Францией и Советским Союзом. С 17 июля по 2 августа 1945 года в Потсдаме, Германия, проходила вторая конференция.Рузвельт умер в апреле того же года, и новый президент Гарри Трумэн представлял Соединенные Штаты. Трумэн очень подозрительно относился к советским действиям. Он не доверял Сталину и сомневался в его истинных намерениях.

Как вы думаете, как американцы ответили на этот опрос?

Результаты:

Советский Союз оккупирует Восточную Европу

В конце Второй мировой войны Советский Союз оккупировал Болгарию, Румынию, Венгрию, Польшу и восточную Германию.Великобритания, США, Франция и Советский Союз разделили Германию и Берлин на четыре оккупационные зоны, которыми управляли четыре страны. Советский Союз был полон решимости создать в Восточной Европе правительства, дружественные Советскому Союзу. Пока шла война, советские оккупационные войска помогли местным коммунистам привести к власти коммунистические диктатуры в Румынии и Болгарии. Югославия и Албания поддержали рост коммунистических диктатур в своих странах; однако обе эти страны оставались за пределами советской сферы влияния.В 1949 году в советско-немецкой оккупационной зоне была создана Коммунистическая Германская Демократическая Республика. Восточноевропейские сателлитные режимы зависели от советской военной мощи, чтобы поддерживать контроль над своими коммунистическими правительствами. В Восточной Европе оставалось более миллиона солдат Красной армии. 5 марта 1946 года Уинстон Черчилль, выступая в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, с президентом Гарри С. Трумэном на сцене вместе с ним, резюмировал ситуацию в Европе в так называемой речи «железного занавеса»: «Из Штеттина. от Балтики до Триеста на Адриатике, над континентом опустился железный занавес.Речь Черчилля, возможно, была первым выстрелом в холодной войне, которая продлилась до 1989 года.

Обзор | Великая депрессия и Вторая мировая война, 1929-1945 гг. | Хронология основного источника истории США | Учебные материалы в Библиотеке Конгресса | Библиотека Конгресса

Жена мигранта, 1938
Управление безопасности фермы / Управление военной информации Черно-белые негативы

Широкое процветание 1920-х годов внезапно закончилось крахом фондового рынка в октябре 1929 года и последовавшей за ним великой экономической депрессией.Депрессия поставила под угрозу рабочие места, сбережения людей и даже их дома и фермы. В разгар депрессии более четверти американской рабочей силы не работало. Для многих американцев это были тяжелые времена.

Новый курс, как назывались первые два срока президентства Франклина Делано Рузвельта, стал временем надежд и оптимизма. Хотя экономическая депрессия продолжалась в эпоху Нового курса, самые темные часы отчаяния, казалось, прошли. Отчасти это было результатом самого Рузвельта.В своей первой инаугурационной речи Рузвельт заявил о своей «твердой уверенности в том, что единственное, чего мы должны бояться, — это самого страха — безымянного, необоснованного, неоправданного террора». Поскольку Рузвельт был руководителем, большинство американцев оказали ему большое доверие.

Экономические неурядицы 1930-х годов по размаху и последствиям распространились по всему миру. Экономическая нестабильность привела к политической нестабильности во многих частях мира. Политический хаос, в свою очередь, породил диктаторские режимы, такие как режим Адольфа Гитлера в Германии и военные в Японии.(Тоталитарные режимы в Советском Союзе и Италии предшествовали депрессии.) Эти режимы еще больше подтолкнули мир к войне в 1930-х годах. Когда мировая война, наконец, разразилась как в Европе, так и в Азии, Соединенные Штаты пытались избежать втягивания в конфликт. Но такая могущественная и влиятельная страна, как Соединенные Штаты, вряд ли могла надолго избегать вмешательства.

Когда Япония атаковала военно-морскую базу США в Перл-Харборе, Гавайи, 7 декабря 1941 года, Соединенные Штаты оказались в войне, которой они пытались избежать более двух лет.Мобилизация экономики для мировой войны наконец вылечила депрессию. Миллионы мужчин и женщин присоединились к вооруженным силам, и еще большее их число перешло на хорошо оплачиваемую работу в оборонной сфере. Вторая мировая война сильно повлияла на мир и Соединенные Штаты; он продолжает влиять на нас даже сегодня.

Перейти к основному содержанию Поиск