Возвращение солдата фото: кадры из фильма, постеры, фотографии со съемок — Фильм Про

Возвращение солдата — Областная газета OGIRK.RU

Два красноармейца – Михаил Карелин и Осодой Булутов – воевали на фронтах Великой Отечественной, были награждены боевыми медалями за подвиги, не вернулись с войны и считались пропавшими без вести. Много лет спустя их имена были увековечены на мемориалах Калининградской и Ленинградской областей. Семья Татьяны Булутовой, ведущего экономиста по финансовой работе казначейско-финансового управления АО «Верхнечонскнефтегаз», не только разыскала их, но и добилась восстановления исторической справедливости.

 

Неизвестные страницы истории

АО «Верхнечонскнефтегаз» (дочернее предприятие «Роснефти») реализует различные социальные проекты, направленные на поддержку ветеранов – участников боевых действий и тружеников тыла, чей героический труд обеспечил бесперебойное снабжение армии, флота и авиации горючим. В послевоенные годы фронтовое поколение занималось восстановлением отечественной экономики: в Сибири были открыты новые нефтяные месторождения, построены нефтеперерабатывающие заводы и магистральные трубопроводы, благодаря которым был укреплен топливно-энергетический комплекс страны.

Многие работники АО «Верхнечонскнефтегаз» являются постоянными участниками акции «Бессмертный полк». Семья Татьяны Булутовой в первый раз приняла участие в шествии в 2013 году и с этого времени участвует в акции ежегодно, с гордостью поднимая над головой фотографии своих героев.

– Мой дед, Иван Абакумович Карелин, в составе 16-го отдельного танкового корпуса сражался на Сталинградском фронте. Дошел до Будапешта. Награжден медалями «За отвагу», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены». На фронт в 1943 году ушел и его брат Михаил в 18-летнем возрасте, но он не вернулся с войны и считался пропавшим без вести. Так получилось, что у моего двоюродного деда не было детей, его судьбой никто не интересовался, –

рассказывает Татьяна Булутова.

Похожая история была и в семье мужа Татьяны. Сын Артем заинтересовался историей фотографии 1934 года, на которой был прадед и его братья.

– Прадеда расстреляли в 1937 году, его младшего брата репрессировали. А про старшего, Осодоя Булутовича, который их вырастил и заменил отца, никто ничего не знал. Он ушел на фронт и не вернулся. Жена его умерла, а детей у них не было. Получается, двоюродные прадеды Артема отдали свою жизнь за мир на Земле и свободу будущих поколений, а память о них оказалась утрачена. Мы решили исправить эту несправедливость, –

рассказала Татьяна.

 

Увековечить память

Начать поиски семья Булутовых смогла в 2015 году, когда Министерство обороны РФ запустило сайт «Память народа». Здесь были опубликованы архивные документы о боевых действиях, приказы, доклады командующих, оперативные описания боевой обстановки, наградные листы с описаниями подвигов и др.

Найти Осодоя Булутовича оказалось далеко не просто. Точного совпадения по фамилии, имени и отчеству не было. Вероятнее всего, в архивных документах были допущены грамматические ошибки. Используя похожие имена с помощью сайта «Память народа», Артем сделал выборку из огромного количества архивных документов. Долгое время он кропотливо изучал каждый документ, сортировал по хронологии, анализировал всю информацию. Собранные данные Артем с родителями направил в Министерство обороны РФ, чтобы им подтвердили, что речь в архивных документах действительно идет о бойце Осодое Булутове. Кроме того, правнуком были изучены фотографии с тысячами фамилий на мемориальных плитах воинских захоронений Ленинградской области, но о бойце не было найдено никаких упоминаний.

– Мы получили ответ, в котором нам все подтвердили, а также сообщили, где будет увековечена память о нем. Эта новость нас так вдохновила, что прямо крылья за плечами выросли, –

призналась Татьяна.

Оказалось, что красноармеец Осодой Булутов был зачислен в состав 123-й стрелковой дивизии, принимавшей участие в боях в районе Финского залива, на Карельском перешейке, на Ленинградском фронте. Медаль «За оборону Ленинграда» он получил после участия в наступательных боях под Синявино в июле 1943 года. Также из архивных документов стало известно, что красноармеец Булутов был переведен в 11-ю Ленинградскую стрелковую дивизию, которая в октябре того же года атаковала вместе со штрафными ротами дорогу на Синявино – это был опорный пункт обороны фашистских войск. Здесь, по всей вероятности, и состоялся последний бой стрелка Осодоя Булутовича Булутова, в котором он пал смертью храбрых. Татьяна вместе с мужем и сыном побывали в Ленинградской области, посетили места боевой славы, почтили память героев минутой молчания. А накануне Дня Победы 2019 года пришла хорошая новость: на мемориале «Синявино-1» на новой гранитной плите появилась строчка с фамилией их героя.

– Мой отец, Карелин Анатолий Иванович, узнав о месте гибели и захоронения дяди Миши, загорелся мечтой во чтобы то ни стало посетить Калининградскую область. Сначала про Михаила Абакумовича мы нашли информацию на сайте «Prussia39». С дальнейшими поисками нам помогли командир поискового отряда «39 армия» Юрий Валентинович Васьков и полковник в отставке Геннадий Владимирович Полубедов, – говорит Татьяна.

По архивным данным, Михаил Абакумович воевал в составе 96-й Гвардейской стрелковой дивизии, которая в июле 1944 года успешно осуществила прорыв вражеской обороны на Бобруйском направлении, позднее отличилась в боях по освобождению Минска. За участие в боевых сражениях красноармеец Карелин был награжден медалью «За отвагу». Он участвовал в Восточно-Прусской операции, в ходе которой в феврале 1945 года был убит и похоронен в братской могиле. Татьяна с семьей, не найдя о нем сведений на мемориальных плитах воинских захоронений, приложили все силы, чтобы имя гвардии красноармейца 295-го Гвардейского стрелкового полка 96-й Гвардейской стрелковой дивизии М.А. Карелина было увековечено на мемориале, расположенном на улице Центральной поселка Корнево Багратионовского района Калининградской области. Посещение этого мемориала, а также места первичного захоронения для семьи Татьяны и ее родителей было очень волнующим. Они возложили цветы и поклонились подвигу Михаила Абакумовича и его боевых товарищей.

 

Погиб, но не забыт

В клубе села Люры Баяндаевского района для родственников и земляков семья Булутовых провела вечер «Возвращение солдата», на которой поделилась с ними своим опытом: где искать, куда писать обращения. Пришло около сотни человек. Встреча получилась душевной и полезной. Земляки тоже рассказывали об истории своих семей, о тех, кто воевал на фронтах Великой Отечественной войны.

Сын Артем рассказал о своих легендарных прадедах на многочисленных конкурсах. В копилке его наград победа во всероссийском конкурсе «Мой вклад в величие России», который проводится под патронажем Министерства просвещения РФ. Также он стал лауреатом стипендии мэра города Иркутска. Артем победил и во всероссийском открытом конкурсе юношеских исследовательских работ имени В.И. Вернадского, который проходит при поддержке Российской академии наук и МГУ.

– Мы хотим, чтобы наш сын, а потом его дети и внуки помнили о героях своей семьи. Сегодня полно тех, кто стремится переписать историю Второй мировой войны, кто старается украсть Победу, завоеванную нашими солдатами. Нам важно сохранить память и правду о событиях прошлого для будущих поколений, чтобы они знали, какой ценой были завоеваны мир и свобода, –

убеждены в семье Булутовых.

Возвращение солдата

23 апреля в поселке Нижняя Омра Троицко-Печорского района состоялись торжественно-траурный митинг и церемония перезахоронения солдата Великой Отечественной войны Николая Алексеевича Мезенцева. Останки воина были обнаружены поисковиками в Псковской области в августе 2020 года.

Как рассказал «Республике» командир поискового отряда «Наследие» имени летчика-истребителя Николая Лошакова Сергей Таскаев, останки воина – уроженца Коми края были найдены в одном километре от Ступинской высоты, около старой дороги, ведущей к селу Поречье. Здесь работали бойцы местного поискового отряда «Штурм» (командир Валерий Гудков). Вместе с каской, саперной лопаткой, фляжкой, ремнем с подсумками с патронами и отстрелянными винтовочными патронами был найден солдатский смертный медальон. Медальон открыли и нашли записку: «По моей смерти сообщите домой матери по адресу Коми АССР, Троицко-Печорский район, с. Усть-Илыч Мезенцевой Клавдии Константиновне».

Поисковикам пришлось приложить немало усилий, чтобы установить имя воина и найти его родственников. По словам Сергея Таскаева, сведения о земляке отыскали в обобщенном банке данных «Мемориала». Николай Мезенцев погиб в 1942 году при освобождении Великолукского района Псковской области и считался без вести пропавшим.

В Троицко-Печорск останки красноармейца Николая Мезенцева доставила делегация города Великие Луки. По просьбе родственников, останки солдата с воинскими и духовными почестями были перезахоронены на кладбище сельского поселения Мылва, рядом с могилами родной тети Апполинарии Константиновны Бажуковой, которая провожала его на фронт из Троицко-Печорска, родной сестры Веры Алексеевны Мезенцевой (Першиковой) и других родственников.

Привезенные вместе с останками воина его личные вещи – котелок, саперная лопатка и записка, вложенная в солдатский медальон, переданы в музей района. Они займут почетное место среди других экспонатов по истории Великой Отечественной войны.

Троицко-Печорский районный музей на своей странице в соцсети «ВКонтакте» разместил информацию о земляке. Николай Мезенцев родился в 1919 году в селе Усть-Илыч в многодетной семье. В 1939 году он женился на Александре Поповой. Началась война. Ушедший на фронт старший брат Семен пропал без вести. 23-летний Николай был призван 2 февраля 1942 года Троицко-Печорским райвоенкоматом. Воинское звание – стрелок. Пропал без вести 28 июня 1942 года в ожесточенном бою за взятие неприступной Ступинской высоты.

Спустя 79 лет после того, как солдат покинул отчий дом, он вернулся домой.

Всего за время Вахты памяти поисковиками были подняты останки двадцати солдат и торжественно перезахоронены на родине в Коми.

Лина ПЕРОВА

Фото Троицко-Печорского районного музея

Самара | Возвращение солдата — БезФормата

Накануне даты воинской славы – дня разгрома Красной Армией фашистских войск в Курской битве – ребята из поискового отряда «Сокол» передали Ирине Яковлевой папку с информацией из архивов о боевом пути её родственника Владимира Матросова.

 

Самарские поисковики помогают найти сведения о пропавших без вести фронтовиках

Жительница Самары Ирина Валентиновна Яковлева еле сдерживает слёзы от нахлынувших чувств. Много лет она ничего не знала о фронтовом пути родного дяди – участника Великой Отечественной войны Владимира Максимовича Матросова. А на этой неделе к ней приехали активисты поискового отряда «Сокол» Самарского университета имени С.П. Королева. Ребята передали племяннице фронтовика папку, в которой вся информация о пропавшем без вести солдате. Сведения собирали в различных архивах. Для Ирины Валентиновны важно, что весточку о родном человеке она получила в Год памяти и славы, когда отмечается 75-летие Великой Победы, а ещё в нынешнем году Самара получила почётное звание «Город трудовой доблести».

«Дядя Володя – старший брат моего отца. Семья была многодетной, жили они под Псковом, воспитывали двух мальчиков и трёх девочек. Когда началась вой­на, только Владимир по возрасту мог встать на защиту Родины. Домой с фронта он не вернулся, а его очень ждали, надеялись на весточку», – вспоминает Ирина Валентиновна.
Когда она была маленькая, взрослые избегали разговоров про войну при детях – берегли их чувства. И только годы спустя наша героиня поняла, как важно знать о том, что случилось с родным человеком. И очень жалела, что мало расспрашивала о нём старших родственников. «Ведь мы даже места не знали, где можем поклониться памяти дяди», – говорит она.
Владимир Максимович Матросов был единственным фронтовиком в семье Ирины Валентиновны.
«Какая замечательная и трогательная акция приурочена ко Дню Великой Победы – шествие Бессмертного полка. Я все­гда смотрю, как идут потомки с портретами победителей. Видно, что все эти люди берегут память о своих героях, возможно, у них даже есть записи, которые они передадут следующим поколениям. А у меня и моих родных нет ничего, кроме одного довоенного письма от Владимира, датированного 1940 годом. И мне было горько до слёз. Но благодаря Бессмертному полку я решила искать сведения о дяде Володе. С помощью интернета наша семья узнала о поисковом движении и об акции «Судьба солдата. Онлайн». Мы заполнили анкету и стали ждать», – продолжает Ирина Яковлева.
«Нечасто нам удаётся собрать в архивах такую богатую информацию. Мы узнали, что Владимир Максимович Матросов, 1923 года рождения, был призван на фронт в 1941 году. Боевой путь начал в Белоруссии. Участвовал в обороне Москвы, затем в боях под Вязьмой и под Смоленском. Дослужился до звания старшего лейтенанта, командовал взводом. А погиб и похоронен в Вяземском районе Смоленской области, в деревне Митьково», – рассказал активист отряда «Сокол» и старший организатор по архивному поиску Даниил Богданов.
«Я от души благодарю неравнодушных земляков, которые помогли мне найти сведения о дяде. Вряд ли я смогла бы сделать это самостоятельно», – говорит Ирина Валентиновна.
В планах у неё и её семьи – посетить братскую могилу в Смоленской области, где похоронен Владимир Матросов. Она также намерена разыскать фотографию фронтовика.
«Есть вероятность, что снимки могли храниться в архиве ушедшей из жизни тёти, поскольку там были фото даже царских времён. Возможно, удастся найти снимок», – выражает надежду Ирина Валентиновна.
В следующем году она надеется присоединиться к Бессмертному полку.
А ещё на этой неделе весточка о пропавшем герое пришла в тольттинскую семью. В Автограде активисты поискового отряда «Сокол» передали родным найденную информацию об участнике Великой Отечественной войны красноармейце Степане Ивановиче Кудашове.

* * *

Самарское отделение «Поискового движения России» проводит в нашем регионе акцию «Судьба солдата. Онлайн». Активисты движения принимают заявки от родственников на поиск фронтовиков, пропавших в годы Великой Отечественной войны. Обратиться к поисковикам можно через сайт РФ-поиск.рф (интернет-портал поискового движения России) либо через социальную сеть ВКонтакте (паблик: vk.com/rfpoisk , ссылка на форму заполнения заявления: vk.cc/asdpS6 ).
Больше 180 заявлений на архивный поиск принято в Самарской области начиная с апреля 2020-го. О двадцати бойцах Красной Армии была найдена подробная информация.

Юлия СУМКИНА.
Фото Романа ГРАМОТЕНКО.

Новости соседних регионов по теме:

Воины-интернационалисты осмотрели экспонаты музея поискового отряда «Витязь»

Музей «Вехи войны» поискового отряда «Витязь» посетила группа воинов-интернационалистов.
11:50 27.08.2020 Обручевский район ЮЗАО Москвы — Москва

В Коминтерне пропал 9-летний мальчик

Волонтеры поисково-спасательного отряда рассказали о пропавшем ребенке. 26 августа около 20 часов ушел из дома и не вернулся 9-летний житель Коминтерна Виктор Тарасенко.
07:21 27.08.2020 Newsler.Ru — Киров

«Найти солдата»

В марте 2020 года начал свою деятельность Всероссийский центр приема и обработки обращений граждан Российской Федерации на поиск информации о погибших и пропавших без вести родственниках в годы Великой Отечественной войн
10:40 26.08.2020 Администрация Кольчугинского района — Кольчугино

В Мурманске пропал мужчина

В Мурманске пропал Максим Николаевич Максимов 1987 года рождения. С 20 августа он перестал выходить на связь с родными, сообщает поисковый отряд «МурманСпас».
15:52 25.08.2020 Вечерний Мурманск — Мурманск

Поисковый отряд «Чапаевец» вернулся из Севастополя

Найденные артефакты времен Великой Отечественной войны будут переданы в музей ДОСААФ города Чебоксары.
14:47 25.08.2020 Единая Россия — Чебоксары

Героическое возвращение домой! Фарид Новрузи отыскал солдата, для которого купил «Мерседес» — ФОТО | 1news.az

Недавно мы рассказывали трогательную историю о поступке бизнесмена Фарида Новрузи.

Он увидел распространившееся в социальных сетях видео, на котором азербайджанские солдаты проезжали по опустевшему центру Гадрута, и один из них воскликнул: «Смотрите, какой «Мерседес»! Я всегда о таком мечтал!»

«Возвращайся живым и невредимым, и я обещаю подарить тебе, как своему брату, такой же автомобиль», — написал Ф.Новрузи на своей странице в Facebook, и сотни его подписчиков восхитились этим красивым жестом. Спустя несколько дней обещание было исполнено – двухдверный «Мерседес» был куплен и ждал своего нового владельца.

Очень хотелось, чтобы солдат, сражающийся за освобождение наших оккупированных территорий, благополучно вернулся домой и получил заслуженный подарок. И сегодня Фарид поделился радостной вестью – он нашел этого молодого человека и даже встретился с ним:

«Друзья, мой брат-герой нашелся!

Начну с того, что Аллах его спас. Он был госпитализирован с огнестрельным ранением в ногу, но решил вернуться на фронт, не дождавшись полного выздоровления. Руководство армии, оценив его состояние, отправило парня домой в отпуск для прохождения полного курса лечения.

А вчера…

Один из моих подписчиков написал мне в «мессенджере», что несколько дней назад случайно увидел этого солдата в госпитале и отправил мне его контакты, добавив, что он снова отправился на фронт. С одной стороны, мне было жаль, что я не успел его увидеть, а с другой – меня переполняла гордость. Я решил позвонить ему, познакомиться по телефону и сообщить о своем подарке. И что же могло быть лучше? Брат сказал, что находится в городе и сможет вечером со мной увидеться!

Верите, я испытал такое счастье! В тот день, наконец, и состоялась наша встреча», — написал Ф.Новрузи.

Фарид отметил, что не может показать лицо этого молодого человека по понятным причинам. Вспоминая произошедшую в Гадруте историю, солдат признался, что при виде машины сказал идущие от сердца слова, не зная, что этот момент был заснят на камеру.

«Он рассказал мне еще кое-что, чем я не могу не поделиться. Его боевой товарищ был еще серьезнее ранен пулей в ногу. Несмотря на то, что наш брат тоже был ранен, он дотащил на себе своего товарища до безопасного места, утаив от него собственное ранение. По дороге товарищ сказал ему: «Вытащи нас отсюда живыми и невредимыми». И в шутку добавил: «Но главное – береги себя, не забывай, тебя ждет двухдверный автомобиль».

Что я могу сказать… Нашему государству никто не сможет нанести вред, ни один враг не сможет перед нами устоять, потому что у нас имеются такие сыновья. Пусть Аллах хранит наших героев и дарует победу нашей славной армии!» — написал Ф.Новрузи.

Лейла Мамедова

Возвращение солдата | Локнянский район

 

8 сентября 1941 года — трагическая дата начала блокады Ленинграда. В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов район посёлков Ивановское и Отрадное на левом берегу реки Невы стал местом ожесточённых боёв за прорыв блокады Ленинграда.К концу августа 1941 года фашистские захватчики вышли здесь к Неве, стремясь полностью завершить окружение Ленинграда. Гитлеровцы надеялись переправиться через Неву и соединиться с белофинскими войсками, наступавшими на Карельском перешейке. Однако советские воины сорвали планы врага. Геройски сражались здесь и воины 4-й дивизии народного ополчения, сформированной в Дзержинском районе Ленинграда. До сих пор поисковые отряды поднимают останки бойцов в местах кровопролитных боёв за Ленинград. Далеко не все имена удается установить. Каждый найденный и расшифрованный медальон – большая ценность.

Капсула с запиской
27 и 28 августа  этого года, на левом берегу реки Тосны, в районе  города Отрадное, в местах боев за Ленинград, как и много лет до этого, работали поисковые отряды: «Поисковое движение России» — поисковики ленинградского регионального отделения и  «Поиск – Мужество, Героизм и Воля» —  кадеты Сибирского кадетского корпуса из Новосибирска. Многие бойцы отряда на отрадненской земле впервые начали непростую поисковую работу.
Игорь Познахарёв из Новосибирска, который был впервые на вахте, обнаружил в горсте земли капсулу с запиской. К счастью, запись можно было прочитать: «Боец Егоров Николай Семёнович, 1912 года рождения,  деревня  Машутино, Локнянского района, Калининской области. Призван 24 июня 1941 года Локнянским райвоенкоматом».

Поисковики нашли родственников
Сразу же  после того, как нашли капсулу с запиской, руководители поискового отряда  обратились за информацией к специалистам сельского поселения «Михайловская  волость». Лариса Натынчик и Татьяна Богданова быстро, в течение часа, установили, что погибший солдат – из деревни Машутино, сообщили поисковикам о том, что в настоящее время одна из дочерей погибшего солдата – Нина Николаевна Васильева — живёт в деревне Машутино, уточнили, что родился Николай Семёнович Егоров в деревне Альфимово, а проживал  до войны в деревне Машутино Рыкайловского сельсовета Локнянского района. Николай Семёнович прошёл советско-финскую войну, вернулся домой, где его ждала жена и две дочери. Вскоре началась Великая Отечественная война, с первых дней Николай Семёнович призван в действующую армию. Было солдату 29 лет, а младшей дочери не исполнилось ещё и 2-х недель.
Красноармеец Николай Семенович Егоров пропал без вести в декабре 1941 года во время боев за Ленинград.  Об этом есть запись в «Книге памяти пропавших без вести» (том 15). Последнее, что было известно в семье о пропавшем без вести, это то, что он в 1941-м находился в Ораниенбауме. Были почти уверены, что и погиб там же. Но оказалось, что в сентябре 1941-го из второй дивизии народного ополчения в Ленинграде была сформирована 85-я гвардейская Ленинградско-Павловская стрелковая дивизия. С 15 сентября она обороняла Ораниенбаумский плацдарм. С ноября 1941 года два месяца и двадцать дней бойцы дивизии отбивали контратаки фашистов в районе реки Тосны, где и воевал Николай Семёнович Егоров. В хаосе войны на протяженном Ленинградском фронте красноармеец Егоров был объявлен пропавшим без вести.

Братская могила героя
3 сентября  2019 года прошло перезахоронение на мемориальном комплексе «Ивановский пятачок» (братская могила  советских воинов, павших на Ивановском пятачке). Три дочери Николая Семёновича находятся в преклонном возрасте, поэтому  не смогли приехать на траурную церемонию. От семьи красноармейца на перезахоронении присутствовали внуки Николая Семёновича. В этот день поисковик Игорь Познахарёв передал внуку солдата, полковнику в отставке  Игорю Тонкелю,  найденные капсулу и записку погибшего дедушки.
15 сентября отдали последнюю честь погибшему воину на кладбище  в  деревне Машутино, где  похоронены родители, жена. Привезенную  горсть земли с места, где нашли останки красноармейца,   подхоронили к родным могилам.
Дождливым сентябрьским днем в доме Нины Николаевны Васильевой в деревне Машутино за одним общим столом собрались все жители деревни, родственники из деревни Рыкайлово, приехала глава Локнянского района Нина Степанова. Ведь для нашего района, где каждая семья потеряла погибшими или пропавшими без вести мужей, братьев, сыновей, где всё ещё надеются отыскать могилы родных, установление места гибели и захоронения защитника своей родины – большое событие. Помянули погибшего солдата, послушали рассказ внучек воина о чудесной находке поисковиков, своими глазам увидели капсулу, записку, другие найденные вещи, подержали в руках теперь уже семейные реликвии, бережно оформленные поисковиками в рамку с памятной надписью, посмотрели фотографии с торжественно-траурной церемонии на мемориальном комплексе в Ленинградской области, по-хорошему позавидовали дочерям и внукам погибшего солдата. Теперь у большой семьи красноармейца Егорова, его внуков, правнуков и праправнуков, появилось место, куда можно прийти, склонить голову в память о герое.
Статья подготовлена по материалам  газеты «Отрадное вчера, сегодня, завтра» муниципального образования «Город Отрадное».
Вера ГРИГОРЬЕВА

Наши герои. Дороги войны Ивана Будулуцы (фото)

5 мая 2020 г. в 15:34Рассказывает правнук героя – Сергей Кобылянский.

О событиях того времени я знаю не только из страниц учебника истории, художественных произведений, кинофильмов, но и из рассказов моего прадедушки Будулуцы Ивана Ивановича.

Сам он родом из села Дойбаны-1 Дубоссарского района, родился в многодетной семье колхозников. В 1940 году после окончания семи классов Дойбанской школы прадед поступил в Балтское педучилище, которое вскоре было переведено в Тирасполь.

В июне 1941 года, когда началась война, прадед уже закончил 1 курс педучилища и вернулся на каникулы в родное село. Вскоре оно оказалось оккупированным немецко-румынскими войсками. Прадедушка рассказывал, что румыны были очень жестокими: за неподчинение и неисполнение приказов наказывали: избивали и отправляли на принудительные работы.

В апреле 1944 года, после освобождения села от оккупантов, прадед был призван в ряды Красной Армии.

Прошел трёхмесячные курсы артиллериста и в начале августа 1944 года попал в только что созданный 703-й полк 233-й стрелковой дивизии III Украинского фронта. И закружились, завертелись военные пути-дорожки дойбанского парня – рядового Ивана Будулуцы. Его дивизия принимала активное участие в завершении Ясско-Кишиневской операции, освобождала столицу Югославии — город Белград, сдерживала натиск гитлеровских войск у венгерского озера Балатон…

Тяготы фронтовой жизни скрашивались редкими минутами отдыха, когда можно было помечтать, поговорить о сокровенном… Каждый в душе надеялся на скорое освобождение родной земли от ненавистного врага и долгожданное возвращение домой. В такие минуты прадедушка доставал свои фронтовой блокнот и сочинял стихотворения, неумело рифмуя строки о любви, о доме, о родной земле. Эти стихи были его отдушиной, этот маленький фронтовой блокнот стал его летописью о жизни на войне. Он вклеивал туда фотографии: свои, однополчан и людей, с которыми его свела судьба на войне. Этот блокнот сохранился, он передал его моей маме. Мы с трепетом и гордостью храним эту семейную реликвию, которая вместе с прадедом прошла войну.

Мне очень дороги дедушкины записи: это его фронтовая хроника, живая история моей семьи, а значит, и моей страны.

 Однажды, прадедушка рассказал мне о том, как отбивал контратаки немецкой армии у реки Дунай в районе станции Батина на югославской земле, а затем с товарищами форсировал эту водную преграду. В этой схватке с врагом погиб командир пушки, и прадед взял командование на себя. Он был наводчиком и лично вел огонь, смог выдержать несколько контратак противника. Именно в этом сражении получил прадед свое первое ранение и Орден Славы III степени. Совсем недавно, на сайте о Великой Отечественной войне «Подвиг народа» в разделе «Люди и награждения» я нашел исторический документ об этом событии.

Я спрашивал у прадедушки: что было самым тяжелым на войне? Но всегда получал один и тот же ответ: на войне было тяжело, но думать о ней спустя десятилетия, вспоминать о погибших товарищах ещё тяжелее, а не вспоминать невозможно.

 А что помню я? Помню, когда я был еще совсем маленьким, мы собирались всей семьей за праздничным обеденным столом и прадедушка вел свой подробный неторопливый рассказ о том, что пришлось пережить во время Великой Отечественной войны.

Я помню его слегка подрагивающий подбородок, выдававший сдерживаемые усилием воли слезы.

Никогда ни в одном из его рассказов, ни в его записях не было ни одного слова отчаяния, уныния. Вера в победу, в несокрушимость духа русского солдата-освободителя была сильна и неизменна! Я горжусь тем, что таким был мой прадед!

Прадедушка участвовал в освобождении Молдавии, Румынии, Югославии, Венгрии, Австрии. 6 апреля 1945 года он получил второе ранение и Победу встретил в госпитале, который находился в Венгрии в Секешфехерваре. Мой прадед награжден медалью «За отвагу», Орденом Великой Отечественной войны I степени, Орденом Славы III степени, медалью «За Победу над Германией».

В этом году моему прадеду исполнилось бы 95 лет. Но, к сожалению, его не стало в 2017 году, но я часто смотрю на его портрет на стене. Его глаза бывают грустными, когда мне горько и обидно, и лучистыми, когда у меня всё хорошо. Это моя маленькая тайна. Моя и прадедушкина.

Прадедушка! Я перед тобой в вечном долгу за мирное небо над головой, за счастливое детство, которого ты не видел. Ты — мой герой, мой жизненный ориентир! Обещаю вырасти настоящим патриотом своей Родины и, если будет надо, пойду ее защищать, а работать, как и ты, буду на совесть!

Вы можете листать страницы, используя стрелки ← и → на клавиатуре.

Солдат вернулся домой

12 июля в селе Боровка состоялся памятный митинг, посвященный возвращению солдата Войны на родную землю.

23 февраля поисковый отряд «Пионер», под Ржевом поднял останки четверых солдат, у одного из них был с смертный медальон. Николай Алексеевич Огородов, 1918 года рождения, из Кировской области, Морозовского сельсовета.Было установлено, что прямых родственников у бойца не осталось. Николай, числился пропавшим без вести в июле 1942 года.
Оказалось, что его все эти годы помнили, очень ждали и мечтали узнать хоть что то о месте его гибели…
У Николая Алексеевича была супруга, Таисия Ивановна. В 1942-ом году у них родился сын, которому к сожалению не суждено было долго пожить. В год и четыре месяца мальчик умер.

Николай учился на курсах младших командиров кавалерии. 27 июля пишет письмо, что их досрочно выпускают и о месте распределения он узнает по факту. Это было последнее его письмо, дальнейшая связь с ним пропадает.
Впоследствии придет извещение, что он пропал без вести и многие будут считать Таисию Ивановну вдовой дезертира. Таисия останется жить с родителями Николая.
После воины в деревню возвращается сосед, фронтовик, прошедший всю войну, но узнав, что его жена не дождалась и родила от другого, уходит из семьи. Два одиночества, две судьбы, покалеченные войной, сходятся вместе и начинают жить. Вскоре у них рождаются две дочери, Валентина и Галина.

Таисия Ивановна в память о своем супруге оставляет фамилию Огородова и вписывает ее своим дочерям. Спустя 12 лет ее второй муж умирает от ранения, полученного на войне и мать с дочками остаются одни. Таисия Ивановна всю жизнь рассказывает о своей первой любви, как она познакомилась с Николаем, как они жили, перечитывают вместе по много раз его письма. Они вместе пишут запросы в военкомат и архив, но к сожалению приходит всегда один и тот же ответ «Николай Огородов пропал без вести». Таисия Ивановна ждала и надеялась всю свою жизнь и всю жизнь она берегла в сердце любовь к своему супругу. Она умерла в ноябре 2019 года, не дождавшись всего 3-х месяцев. Трудно представить, что пережили дочери Таисии, Галина и Валентина, когда узнали, что нашли Николая Алексеевича.
12 июля в селе Боровка состоялся траурный митинг и захоронение с воинскими почестями останков Николая Алексеевича рядом с супругой и их сыном.

(по информации mik-museum.ru)

Возвращение солдата

{ ссылка: "https://www.loc.gov/pictures/item/96519493/", thumbnail: { url: "// cdn.loc.gov/service/pnp/ppmsc/00800/00806_150px.jpg", alt: 'Изображение из онлайн-каталога эстампов и фотографий - Библиотека Конгресса' } }

Возвращение солдата

• Название: Возвращение солдата / С.W. ’46.
• Создатель (и): Уайт, Чарльз, 1918-1979, художник.
• Дата создания / публикации: [19] 46.
• Средний: 1 рисунок на доске: перо и тушь; 61,6 x 47,9 см (доска)
• Резюме: На рисунке изображен полицейский, которого поддерживает клановец с кнутом и направляет пистолет на трех афроамериканских солдат, возвращающихся домой после Второй мировой войны.
• Номер репродукции: LC-DIG-ppmsc-00806 (цифровой файл с оригинального чертежа) LC-USZC4-4886 (прозрачная цветная пленка для копирования)
• Информация о правах: Публикация может быть ограничена. Для получения информации см. «Чарльз Уайт» (http://www.loc.gov/rr/print/res/214_cwhi.html)
  
• Телефонный номер: Гольдштейн, нет. 1644 (размер C) [P&P]
• Репозиторий: Отдел эстампов и фотографий Библиотеки Конгресса Вашингтон, округ КолумбияC. 20540 США http://hdl.loc.gov/loc.pnp/pp.print
• Примечания:
  • Подпись «C.W. ’46» в правом нижнем углу чернилами.
  • (DLC / PP-1993.188.4).
  • Является частью: коллекции Фонда Бена и Беатрис Гольдштейн.
  • Опубликовано в: Глаза нации: визуальная история США / Винсент Вирга и кураторы Библиотеки Конгресса; исторический комментарий Алана Бринкли.Нью-Йорк: Кнопф, 1997.
  .
  • Выставлено: Музей Катоны: «Афроамериканская одиссея», Библиотека Конгресса, 1998 г.
  • Выставлено: «Жизнь народа: реалистичные гравюры и рисунки из коллекции Бена и Беатрис Гольдштейн, 1912-1948» в Библиотеке Конгресса, Вашингтон, округ Колумбия, 1999.
  • Выставка: «Чарльз Уайт: ретроспектива» в Чикагском институте искусств, Чикаго, Иллинойс, июнь — сентябрь 2018.
• Темы:
• Формат:
• Коллекции:
• Часть: Коллекция Фонда Бена и Беатрис Гольдштейн
• Добавить в закладки эту запись:
  https: // www.loc.gov/pictures/item/96519493/

Просмотрите запись MARC для этого элемента.

Библиотека Конгресса, как правило, не владеет правами на материалы в свои коллекции и, следовательно, не может предоставить или отказать в разрешении на публиковать или иным образом распространять материал. Для дальнейших прав информацию см. в разделе «Информация о правах» ниже, а также о правах и Страница информации об ограничениях ( http://www.loc.gov/rr/print/res/rights.html ).

• Консультации по правам : Публикация может быть ограничена. Для получения информации см. «Charles White», http://www.loc.gov/rr/print/res/214_cwhi.html.
• Номер репродукции : LC-DIG-ppmsc-00806 (цифровой файл с оригинального чертежа) LC-USZC4-4886 (прозрачная цветная пленка для копирования)
• Телефонный номер : Гольдштейн, нет. 1644 (размер C) [P&P]
• Средний : 1 рисунок на доске: перо и тушь; 61.6 х 47,9 см (доска)

• Телефонный номер: Гольдштейн, нет. 1644 (размер C) [P&P]
• Средний: 1 рисунок на доске: перо и тушь; 61,6 x 47,9 см (доска)

Выполните следующие действия, чтобы определить, нужно ли вам заполнить квитанцию ​​о звонке в Читальном зале эстампов и фотографий для просмотра оригинального товара (ов). В некоторых случаях суррогатный (замещающее изображение) доступно, часто в виде цифрового изображение, копия оттиска или микрофильма.

1. Товар оцифрован? (Уменьшенное (маленькое) изображение будет быть видимым слева.)

   • Да, товар оцифрован. Пожалуйста, используйте цифровое изображение вместо того, чтобы запрашивать оригинал. Все изображения можно просматривать в большом размере когда вы находитесь в любом читальном зале Библиотеки Конгресса. В некоторых случаях доступны только эскизы (маленькие) изображения. когда вы находитесь за пределами Библиотеки Конгресса, потому что элемент ограничен в правах или не оценивался ограничения прав.

     В качестве меры по сохранению мы обычно не обслуживаем оригинал при наличии цифрового изображения. если ты есть веские причины посмотреть оригинал, проконсультируйтесь с библиотекарь-справочник. (Иногда оригинал просто слишком хрупкий, чтобы служить. Например, стеклянные и пленочные фотографические. негативы особенно подвержены повреждению. Они также легче увидеть в Интернете, где они представлены как положительные изображений.)

   • Нет, товар не оцифрован. Пожалуйста, перейдите к # 2.

2. Указывают ли приведенные выше поля рекомендаций по доступу или номера вызова, что существует нецифровой суррогат, такой как микрофильм или копии?

   • Да, существует еще один суррогат. Справочный персонал может направить вас к этому суррогату.

   • Нет, другого суррогата не существует. Пожалуйста, перейдите к # 3.

3. Если вы не видите уменьшенное изображение или ссылку на другой суррогатная мать, пожалуйста, заполните квитанцию ​​о звонке в разделе «Распечатки и фотографии». Читальный зал.Во многих случаях оригиналы можно подавать в несколько минут. Другие материалы требуют предварительной записи на потом. в тот же день или в будущем. Справочный персонал может проконсультировать вас в как заполнить квитанцию ​​о звонках, так и когда товар может быть подан.

Чтобы связаться с сотрудниками справочной службы в Зале эстампов и фотографий, воспользуйтесь нашей службой «Спросите библиотекаря» или позвоните в читальный зал с 8:30 до 5:00 по телефону 202-707-6394 и нажмите 3.

Возвращение солдата (1982)

В этом фильме все великолепно, и это один из лучших фильмов, вышедших в Англии в 80-е годы.Алан Бейтс, Гленда Джексон и Джули Кристи — все они выступают с одними из самых ярких и вдохновляющих выступлений за всю свою карьеру. Фильм основан на захватывающем романе Ребекки Уэст (несомненно, основанном на реальных ситуациях, с которыми она столкнулась в молодости) по прекрасному сценарию Хью Уайтмора. Захватывающая атмосфера фильма необычайно мощна, чему в значительной степени способствовала отличная музыка Ричарда Родни Беннета, которая раскрывает аромат фильма, а соль, чеснок и розмарин подчеркивают вкус жареной баранины.Особенно хорош монтаж Лоуренса Мери-Кларка. Ян Холм, Фрэнк Финли и Джереми Кемп очень хороши в своих ролях второго плана, которые относительно невелики. Сюрпризом стала Энн-Маргрет в главной роли кузины Дженни. Для хорошо проводящей время американской девушки, участвовавшей в «Крысиной стае» в Лас-Вегасе, сыграть в совершенстве репрессированную английскую деву 1918 года было непросто и показать, что она была настоящей актрисой. Такая универсальность, и жаль, что она этого не сделала. Режиссура Алана Бриджеса чрезвычайно чувствительна и почти идеальна.Другими его крупными достижениями были режиссура «НАЙМ» (1973, см. Мой обзор) и «Вечеринка по съемкам» (1985). Он перестал работать еще в 1990 году. Он был поистине вдохновенным режиссером, большая часть которого была произведена на качественном телевидении, недоступном сегодня для просмотра. Эта трагическая история касается английского солдата, капитана Болдри (Алан Бейтс), который вернулся с Первой войны из-за контузии. Он не может вспомнить последние двадцать лет своей жизни. Такие случаи были, и все это не выдумка.Джули Кристи (которая в реальной жизни милашка) играет ужасно снобистскую, тщеславную, бесчувственную жену Бейтса, которая лично обижается, что не может вспомнить ее и не находит ее привлекательной. Она мало заботится о его благополучии или душевном здоровье, но продолжает пытаться заставить себя и его прежнюю жизнь вернуться к нему, приглашая соседей на ужин в ночь после его возвращения домой, конечно, с результатами, противоположными ее намерениям. Ее нечувствительность к другим превосходит только ее любовь к себе.Бейтс недооценивает свою роль, что делает ее еще более эффективной. Он не может поверить в пустоту своего прежнего существования, и, попросив Кристи рассказать ему, какой была их совместная жизнь и чем они обычно занимались весь день, он жалобно говорит: «Это все?» Они живут в большом загородном доме и очень богаты, в их доме полно слуг. Все, о чем он может думать, — это его первая большая любовь, когда ему было двадцать, девушка по имени Маргарет (Гленда Джексон). Она найдена и встречает его снова через двадцать лет.Она замужем, как и он, и в конце концов мы узнаем, что каждый из них потерял ребенка того же возраста в один и тот же год. В прекрасной и острой сцене с кузиной Дженни Джексон скорбно говорит о двух потерянных детях: «Как будто у каждого была только половина жизни». Джексон по-прежнему любит Бейтса и никогда не переставал. В молодости они потеряли связь из-за обстоятельств, и теперь их любовь вернулась. Бейтс продолжает говорить ей, что любит ее, и снова ведет себя как двадцатилетний мальчик, когда он с ней.Кристи кипит от гнева, но ничего не может сделать, так как все ее попытки оскорбить Джексона — это вода с утиной спины, которая просто сводит ее к нулю. Кузина Дженни полностью симпатизирует Бейтсу, но оказывается безнадежно неэффективной. Она живет скудным существованием в огромном доме, будучи семейным слугой, у которой нет собственного будущего. Тонкость, с которой все это разыгрывается и изображается, можно назвать «лучшим английским тактом». Каждое прикосновение деликатно, бесчисленные нюансы могут дрейфовать в очаровательном воздухе изолированной области большого дома.Все одеваются к обеду, и необходимость каждый вечер надевать белый галстук, чтобы прийти пообедать с женой и двоюродным братом, демонстрируется как пустой ритуал, который, однако, принимается как часть традиции, которую нельзя открыто ставить под сомнение. В конце концов, в этом давно исчезнувшем обществе формальность была признаком принадлежности, и если вы не надевали свой белый галстук на частные обеды с собственной женой дома, вы больше не были «одним из нас». Из-за того, что его недавняя память стерта, Бейтс опасно близок к тому, чтобы испытать исключение из приличного общества, потому что он не может никого вспомнить и, благодаря своей невиновности, полученной благодаря вражескому снаряду, нанесенному ему в голову, осмеливается подвергнуть сомнению то, что он никогда не осмеливался исследовать раньше.Как говорит его психиатр Ян Холм, вернуть такого человека к «нормальности» может просто означать вернуть его к несчастью. Не прочитав оригинальный роман, я чувствую под поверхностью этой истории жестокую атаку на нравы и нравы привилегированной элиты того времени. Предположительно Ребекка Уэст не зря была подругой социалиста Г. Дж. Уэллса, и они разделили бы план атаки на корень привилегий. Здесь это делается с огромной, но разрушительной тонкостью, что в конечном итоге становится басней, брошенной, как одна из немецких бомб, в крепость элиты, что воплощается в одиозном характере жадно эгоистичной и избалованной Джули Кристи.В отличие от этого, Джексон ведет относительно бедную жизнь в Уилдстоне (место, злобно осмеянное Кристи), замужем за скучным мужчиной, поглощена выпечкой и домашними делами. Ужасно одетая, Кристи называет ее «бедняжкой». Но Бейтс безумно любит ее и игнорирует Кристи. Этот фильм останется настоящей и непреходящей классикой.

Возвращение солдата: зажигательный, грозный дебют | Книги

«Я вызвала враждебность у очень многих людей», — сказала Ребекка Уэст в интервью Paris Review в 1981 году.«Я никогда не знал почему. Я не считаю себя грозным ».

Вест говорил о конце долгой продуктивной жизни. Она написала тревожные отчеты о Нюрнбергском процессе, рассказала о репрессиях при коммунистических режимах (и сделала то же самое с фашистскими за десятилетия до Второй мировой войны) и вышла на улицы с суфражистками (позже рассорившись со многими из них). лидеры). Она записала сотни тысяч ярких слов в романах, научно-популярных книгах, обзорах и журналистских материалах.И на протяжении всего этого она демонстрировала завидное умение все поджечь.

Вот она о феминизме, в 1913 году:

«Мне самой никогда не удавалось узнать, что такое феминизм; Я знаю только, что люди называют меня феминисткой всякий раз, когда я выражаю чувства, которые отличают меня от тряпки или проститутки ».

И о писательницах в 1952 году:

«Если кто-то писатель-женщина, ему нужно сделать определенные вещи. Во-первых, не будьте слишком хорошими; во-вторых, умри молодыми, какое преимущество у Кэтрин Мэнсфилд над всеми нами; в-третьих, покончить жизнь самоубийством, как Вирджиния Вульф.Нельзя простить и продолжать писать и писать хорошо ».

Ее дебютный роман «Возвращение солдата» (1918) — замечательная провокация. История вращается вокруг 36-летнего солдата по имени Крис Болдри, который вернулся с фронта во время Первой мировой войны физически невредимым, но контуженным. Он забыл последние 15 лет своей жизни и ничего не может вспомнить после 21 года, когда он был глубоко влюблен в значительно менее богатую женщину по имени Маргарет.Он забыл, что они с Маргарет потеряли контакт, и что он женился на другой женщине по имени Китти, от которой он родил и потерял ребенка. Он забыл, что провел обширный ремонт своего загородного поместья Болдри Корт, и поэтому теряет равновесие на новых ступенях в холле. Он забыл войну. В результате этой потери он стал намного счастливее.

Читая сегодня, эта потеря памяти ощущается как удобный сюжетный прием. Но, как напоминает нам Виктория Глендиннинг во введении к юбилейному выпуску романа Вираго, проблемы с воспоминаниями были частым симптомом контузии.К концу Первой мировой войны британская армия столкнулась с 80 000 случаев заболевания, а еще сотни тысяч молодых людей получили серьезные травмы. Итак, в 1918 году Уэст занялся одними из самых сложных вопросов того времени.

«Возвращение солдата» — это больше о жалости, чем о славе войны; ссылки на «затопленные» траншеи, небо, «полное летающей смерти», и пули, падающие «как дождь на гниющие лица мертвых», показывают, что Уэст не питает иллюзий по поводу «старой лжи». Но «Возвращение солдата» — не прямая антивоенная книга.Одно из самых трагических последствий этого состоит в том, что Крису лучше «заболеть» — он может заблуждаться, но его безумие имеет гораздо больше смысла, чем реальный мир. Эта идея ясно выражена врачом, который приходит к нему в конце книги:

«Моя профессия — приводить людей из разных отдаленных уголков сознания к нормальной жизни. Кажется, есть общее ощущение, что это то место, где они должны быть. Иногда я сам не вижу срочности.

Что выиграет Крис, вернувшись на войну или даже оставшись в своем несчастливом браке? Этому сопоставляются требования его жены, потребности воюющего общества и идея о том, что «правда есть правда, и он должен ее знать».Однако роман о его возвращении на военную службу в лучшем случае неоднозначен.

На пути к этому тревожному выводу, Уэст прибегает к всевозможным подрывным действиям. Есть намеки на лесбиянство и прелюбодеяние, а также на вечное табу на инцест. Она опровергает идею о том, что женщины должны существовать только для того, чтобы приносить мужчине счастье, и она вливает гелигнит в основы классовой системы, делая своего рассказчика Дженни ужасным снобом. Вот ее взгляд на гораздо более бедную Маргарет:

«Она была омерзительна, покрытая пренебрежением и нищетой, потому что даже хорошая перчатка, упавшая за кровать в отеле и пролежавшая нетронутой день или два, вызывает отвращение, когда горничная вытаскивает ее из пыли и пуха.”

И так далее, взрывая старые и новые предположения. И Уэст выполнил эту разрушительную работу в возрасте всего 24 лет и объемом менее 200 страниц. Если это не так уж сложно, скажите мне, что это такое.

Возвращение солдата (Факелоносцы из современной библиотеки): 9780812971224: Запад, Ребекка, Дин, Мишель: Книги

Глава I

«Ах, не суетись!» — причитала Китти. «Если бы женщина начала волноваться в эти дни из-за того, что ее муж не писал ей две недели! Кроме того, если бы он был где-нибудь интересным, в любом месте, где драки были действительно жаркими, он нашел бы способ рассказать меня вместо того, чтобы просто оставить это как «Где-то во Франции.«С ним все будет в порядке».

Мы сидели в детской. Я не собирался входить в нее снова, теперь, когда ребенок умер; но я внезапно набросился на Китти, когда она вставила ключ в замок, и я задержался, чтобы заглянуть в высокую комнату, такую ​​полную белизны и ярких цветов, такую ​​невыносимо веселую и знакомую, которая хранится во всех отношениях, как если бы в доме все еще был ребенок. Это был первый щедрый день весной, и солнечный свет лился сквозь высокие арочные окна и занавески с цветами так ярко, что в старые времена, несомненно, подняли бы толстый кулак, чтобы указать на новое, полупрозрачное великолепие бутона розы.Солнечный свет заливал большие лужи на синем пробковом полу и мягкие коврики, украшенные рисунком странных животных, и отбрасывал танцующие лучи, за которыми следовало серьезно наблюдать в течение нескольких часов, на белую краску и синие потемневшие стены. Он упал на лошадку-качалку, которая была идеальным подарком для своего годовалого сына, по мнению Криса, и показала, какой он хороший парень и как сильно он покрыт пятнами; он выбрал Мэри и ее маленького ягненка на ситцевой оттоманке. А вдоль камина, под любимым принтом рычащего тигра, в позах, одновременно угловатых и расслабленных, как будто они были готовы к игре по желанию своего хозяина, но с трудом удержались от дремоты в эту теплую погоду, сидели. Плюшевый мишка, шимпанзе, пушистая белая собака и черная кошка с закатывающимися глазами.Все было там, кроме Оливера. Я отвернулся, чтобы не шпионить за Китти, возвращающейся к своей мертвой. Но она позвонила мне вслед:

«Иди сюда, Дженни. Я собираюсь сушить волосы». И когда я посмотрел еще раз, то увидел, что ее золотые волосы спадали на плечи, а поверх платья она надела маленькую шелковую куртку, отделанную бутонами роз. Она была так похожа на девушку с обложки журнала, что можно было ожидать найти где-нибудь большие «15 центов», прикрепленные к ее персоне. Она сняла большой стул-корзину няни с места у стульчика для кормления и подтолкнула его к среднему окну.«Я всегда захожу сюда, когда Эмери моет мне волосы. Это самая солнечная комната в доме. Я бы хотела, чтобы Крис не сохранил ее как детскую, когда нет никаких шансов…» Она села, пригладила волосы сзади. кресло на солнечный свет и протянула мне расческу для волос черепахового цвета. «Почесывай его время от времени, как добрая душа; но будь осторожен. Черепаха так щелкает!»

Я взял кисть и повернулся к окну, прислонившись лбом к стеклу и незаметно глядя на вид.Вы, наверное, знаете красоту этого вида; потому что, когда Крис перестраивал Болдри Корт после женитьбы, он передал его архитекторам, у которых был не столько дикий взгляд художника, сколько понимающий подмигивший маникюрша, и между ними они растирали дорогое старое место в материю для бесчисленных фотографий в интерьере. иллюстрированные статьи. Дом расположен на гребне Харроувельда, и из его окон открывается вид на мили изумрудных пастбищ, мокрых и блестящих под линией гладких холмов на западе, голубых от расстояния и далеких лесов, а ближе к нему — учтивый декор лужайки. и ливанский кедр, ветви которого подобны осязаемой тьме, и тонкие изгибы самых верхних сосен в лесу, ломающемся вниз, его голые сучья похожи на коричневые и пурпурные, из пруда на краю холма .

В тот день его красота была для меня оскорблением, потому что, как и большинство англичанок моего времени, я мечтала о возвращении солдата. Пренебрегая национальными интересами и всем остальным, кроме острого цепкого жеста наших сердец по отношению к нему, я хотел вырвать моего кузена Кристофера из войны и запечатать его в этой зеленой милости, на которую мы с женой теперь смотрели. В последнее время мне снились плохие сны о нем. По ночам я видел, как Крис бежит по коричневой гнилой Ничейной Земле, начиная отсюда, потому что наступил на руку, даже не глядя туда из-за ужаса незахороненной головы, и только после того, как мой сон был полон ужасов видел ли я, как он бросился вперед на коленях, когда он достиг безопасного места, если это было так?Потому что в фильмах о войне я видел, как люди так тихо соскальзывают с окопов, и никто, кроме более мрачных философов, не мог сказать, что они достигли безопасности своим падением. А когда я проснулся, мне оставалось только лежать неподвижно и думать об историях, которые я слышал мальчишеским голосом современного подчиненного, который звучит неукротимо, но в большинстве своем веселые нотки сглаживаются: «Мы все были в сарае. Однажды ночью пролетел снаряд. Мой приятель закричал: «Помогите мне, старик, у меня нет ног!» и мне пришлось ответить: «Я не могу, старик, у меня нет рук!» «Что ж, таковы сегодня мечты англичанок.Я не мог жаловаться, но мне хотелось, чтобы наш солдат вернулся. Итак, я сказал:

«Я хотел бы услышать от Криса. Прошло две недели с тех пор, как он написал».

И тут Китти причитала: «Ах, не суетись!» и наклонился над ее изображением в ручном зеркале, как можно наклониться, чтобы освежиться над ароматными цветами.

Я пытался построить вокруг себя такой маленький шар легкости, который всегда обволакивал ее, и думал обо всем, что оставалось хорошим в нашей жизни, хотя Криса не было. Я был уверен, что мы защищены от упреков в роскоши, потому что сделали для Криса прекрасное место, одну маленькую часть мира, которая, насколько позволяли поверхности, была достаточно хорошей для его удивительной добродетели.Здесь мы взрастили ту необычайную любезность, которая была настолько привычна, что можно было принять это как одну из своих физических характеристик и расценивать любое проявление дурного настроения как бедствие, столь же поразительное, как перелом ноги; здесь мы сделали его счастье неизбежным. Я мог закрыть глаза и подумать о бесчисленных доказательствах того, насколько хорошо мы преуспели, потому что никогда не было человека настолько явно удовлетворенного. И я вспомнил все, что он делал однажды утром всего год назад, когда ушел на фронт.

Сначала он сидел в утренней комнате, болтал и смотрел на лужайки, на которых уже было запустение пустой сцены, хотя он еще не ушел; потом внезапно замолчал и пошел по дому, заглядывая во многие комнаты.Он пошел в конюшню, посмотрел на лошадей и приказал вывести собак; он воздерживался от прикосновения к ним или разговора с ними, как если бы он чувствовал себя уже зараженным нищетой войны и не хотел загрязнять их яркое физическое благополучие. Затем он подошел к опушке леса и остановился, глядя вниз на заросли темнолистных рододендронов, желтый клубок прошлогоднего папоротника и холодную зимнюю черноту деревьев. (Из этого самого окна я шпионил за ним.) Затем он задумчиво направился обратно в дом, чтобы быть со своей женой до того момента, когда он ушел, когда мы с Китти стояли на ступеньках, чтобы проводить его на машине до Ватерлоо.Он поцеловал нас обоих. Когда он наклонился надо мной, я еще раз заметил, что его волосы были двух цветов: коричневого и золотого. Затем он сел в машину, надел свой Tommy Air и сказал: «До свидания! Я напишу вам из Берлина!» и пока он говорил, его голова откинулась назад, и он пристально посмотрел на дом. Я знал, что это означало, что он любил ту жизнь, которую прожил с нами, и желал унести с собой в унылое место смерти и грязи полную память обо всем в его доме, которую его разум мог коснуться, когда все было на своем месте. худшее, как мужчина может проткнуть амулет через рубашку.Этот дом, эта жизнь с нами были сердцевиной его сердца.

«Если бы он мог вернуться!» Я сказал. «Он был так счастлив здесь!»

И Кити ответила:

«Он не мог быть более счастливым».

Было важно, чтобы он был счастлив, потому что, видите ли, он не был похож на других горожан. Когда мы в детстве играли вместе в том лесу, он всегда выказывал большую веру в неизбежность невероятного. Он думал, что береза ​​действительно будет шевелиться, сжиматься и превращаться в очарованную принцессу, что он действительно был красным индейцем и что его маскировка внезапно спадет с него на правильном закате, что в любой момент тигр может подняться красным. клыки через папоротник, и он ожидал этого с более сильным движением воображения, чем обычные детские выдумки.И из тысячи намеков, из его случайной ясной фиксации взгляда на хорошие вещи, как будто они вот-вот превратятся в лучшее, из страстного предвкушения, с которым он ездил в новые страны или встречался с новыми людьми, я знал, что эта вера сохранилась. в его взрослую жизнь. Он сменил свое ожидание стать красным индейцем на столь же тоскливое стремление полностью примириться с жизнью. Его безнадежная надежда была на то, что когда-нибудь он получит опыт, который подействует на его жизнь как алхимия, превратив в золото все темные металлы событий, и от этого откровения он пойдет своим путем, наполненный неугасимой радостью.Конечно, у него не было никаких шансов, что он когда-нибудь получит это. Буквально не было места для откровения в его многолюдной жизни. Во-первых, после смерти отца он был вынужден взять на себя управление бизнесом, который был отягощен потребностями толпы родственниц, которые все были бесполезны либо по-старому, с антимакассарами, либо по-новому, с золотом. -клубы; Затем подошла Китти и подхватила его концепцию нормальных расходов и небрежно растянула ее, как женщина натягивает на руку новую перчатку.

Уэст, Ребекка, Хайнс, Сэмюэл: 9780141180656: Amazon.com: Книги

Глава I

«Ах, не суетись!» — причитала Китти. «Если бы женщина начала волноваться в эти дни из-за того, что ее муж не писал ей две недели! Кроме того, если бы он был где-нибудь интересным, в любом месте, где драки были действительно жаркими, он нашел бы способ рассказать вместо того, чтобы просто оставить это как «Где-то во Франции». С ним все будет хорошо «.

Сидели в детской. Я не собирался входить в него снова теперь, когда ребенок умер; но я внезапно наткнулся на Кити, когда она вставляла ключ в замок, и задержался, чтобы заглянуть в высокую комнату, такую ​​полную белизны и ярких цветов, такую ​​невыносимо веселую и знакомую, которая во всех отношениях хранится как будто в доме еще был ребенок.Это был первый щедрый весенний день, и солнечный свет лился сквозь высокие арочные окна и занавески с цветами так ярко, что в старые времена, несомненно, подняли бы толстый кулак, чтобы указать на новое, полупрозрачное великолепие бутона розы. . Солнечный свет заливал большие лужи на синем пробковом полу и мягкие коврики, украшенные рисунком странных животных, и отбрасывал танцующие лучи, за которыми следовало серьезно наблюдать в течение нескольких часов, на белую краску и синие потемневшие стены. Он упал на лошадку-качалку, которая была идеальным подарком для своего годовалого сына, по мнению Криса, и показала, какой он хороший парень и как сильно он покрыт пятнами; он выбрал Мэри и ее маленького ягненка на ситцевой оттоманке.А вдоль камина, под любимым принтом рычащего тигра, в позах, одновременно угловатых и расслабленных, как будто они были готовы к игре по желанию своего хозяина, но с трудом удержались от дремоты в эту теплую погоду, сидели. Плюшевый мишка, шимпанзе, пушистая белая собака и черная кошка с закатывающимися глазами. Все было там, кроме Оливера. Я отвернулся, чтобы не шпионить за Китти, возвращающейся к своей мертвой. Но она позвонила мне вслед:

«Иди сюда, Дженни.Я собираюсь высушить волосы ». И когда я посмотрел еще раз, я увидел, что ее золотые волосы были сплошь до ее плеч, и что она носила поверх платья небольшую шелковую куртку, отделанную бутонами роз. Она была так похожа на девушку из журнала прикрыть ту, которую ожидала найти где-то рядом с ней большие «15 центов». Она взяла большой стул-корзину няни с его места у стульчика для кормления и подталкивала его к среднему окну. «Я всегда захожу сюда, когда Эмери вымыл мне волосы. Это самая солнечная комната в доме.Я бы хотел, чтобы Крис не сохранил ее как детскую, когда нет шансов… — Она села, отбросила волосы на спинку стула на солнечный свет и протянула мне свою черепаховую расческу для волос. чистить время от времени, как добрая душа; но будь осторожен. Черепаха так щелкает! »

Я взял кисть и повернулся к окну, прислонившись лбом к стеклу и незаметно глядя на вид. Вы, наверное, знаете красоту этого вида, потому что, когда Крис восстановил Болдри Корт после женитьбы, он вручил дело было передано архитекторам, у которых было не столько дикий взгляд художника, сколько понимающий подмигивающий мастер маникюра, и вместе они превратили дорогое старое место в материю для бесчисленных фотографий в иллюстрированных газетах.Дом расположен на гребне Харроувельда, и из его окон открывается вид на мили изумрудных пастбищ, мокрых и блестящих под линией гладких холмов на западе, голубых от расстояния и далеких лесов, а ближе к нему — учтивый декор лужайки. и ливанский кедр, ветви которого подобны осязаемой тьме, и тонкие изгибы самых верхних сосен в лесу, ломающемся вниз, его голые сучья похожи на коричневые и пурпурные, из пруда на краю холма .

В тот день его красота была для меня оскорблением, потому что, как и большинство англичанок моего времени, я мечтала о возвращении солдата. Пренебрегая национальными интересами и всем остальным, кроме острого цепкого жеста наших сердец по отношению к нему, я хотел вырвать моего кузена Кристофера из войны и запечатать его в этой зеленой милости, на которую мы с женой теперь смотрели. В последнее время мне снились плохие сны о нем. По ночам я видел, как Крис бежит по коричневой гнилой Ничейной Земле, начиная отсюда, потому что наступил на руку, даже не глядя туда из-за ужаса незахороненной головы, и только после того, как мой сон был полон ужасов видел ли я, как он бросился вперед на коленях, когда он достиг безопасного места, если это было так?Потому что в фильмах о войне я видел, как люди так тихо соскальзывают с окопов, и никто, кроме более мрачных философов, не мог сказать, что они достигли безопасности своим падением. А когда я проснулся, мне оставалось только лежать неподвижно и думать об историях, которые я слышал мальчишеским голосом современного подчиненного, который звучит неукротимо, но в большинстве своем веселые нотки сглаживаются: «Мы все были в сарае. Однажды ночью пролетел снаряд. Мой приятель закричал: «Помогите мне, старик, у меня нет ног!» и мне пришлось ответить: «Я не могу, старик, у меня нет рук!» «Что ж, таковы сегодня мечты англичанок.Я не мог жаловаться, но мне хотелось, чтобы наш солдат вернулся. Итак, я сказал:

«Я хотел бы услышать от Криса. Прошло две недели с тех пор, как он написал».

И тут Китти причитала: «Ах, не суетись!» и наклонился над ее изображением в ручном зеркале, как можно наклониться, чтобы освежиться над ароматными цветами.

Я пытался построить вокруг себя такой маленький шар легкости, который всегда обволакивал ее, и думал обо всем, что оставалось хорошим в нашей жизни, хотя Криса не было. Я был уверен, что мы защищены от упреков в роскоши, потому что сделали для Криса прекрасное место, одну маленькую часть мира, которая, насколько позволяли поверхности, была достаточно хорошей для его удивительной добродетели.Здесь мы взрастили ту необычайную любезность, которая была настолько привычна, что можно было принять это как одну из своих физических характеристик и расценивать любое проявление дурного настроения как бедствие, столь же поразительное, как перелом ноги; здесь мы сделали его счастье неизбежным. Я мог закрыть глаза и подумать о бесчисленных доказательствах того, насколько хорошо мы преуспели, потому что никогда не было человека настолько явно удовлетворенного. И я вспомнил все, что он делал однажды утром всего год назад, когда ушел на фронт.

Сначала он сидел в утренней комнате, болтал и смотрел на лужайки, на которых уже было запустение пустой сцены, хотя он еще не ушел; потом внезапно замолчал и пошел по дому, заглядывая во многие комнаты.Он пошел в конюшню, посмотрел на лошадей и приказал вывести собак; он воздерживался от прикосновения к ним или разговора с ними, как если бы он чувствовал себя уже зараженным нищетой войны и не хотел загрязнять их яркое физическое благополучие. Затем он подошел к опушке леса и остановился, глядя вниз на заросли темнолистных рододендронов, желтый клубок прошлогоднего папоротника и холодную зимнюю черноту деревьев. (Из этого самого окна я шпионил за ним.) Затем он задумчиво направился обратно в дом, чтобы быть со своей женой до того момента, когда он ушел, когда мы с Китти стояли на ступеньках, чтобы проводить его на машине до Ватерлоо.Он поцеловал нас обоих. Когда он наклонился надо мной, я еще раз заметил, что его волосы были двух цветов: коричневого и золотого. Затем он сел в машину, надел свой Tommy Air и сказал: «До свидания! Я напишу вам из Берлина!» и пока он говорил, его голова откинулась назад, и он пристально посмотрел на дом. Я знал, что это означало, что он любил ту жизнь, которую прожил с нами, и желал унести с собой в унылое место смерти и грязи полную память обо всем в его доме, которую его разум мог коснуться, когда все было на своем месте. худшее, как мужчина может проткнуть амулет через рубашку.Этот дом, эта жизнь с нами были сердцевиной его сердца.

«Если бы он мог вернуться!» Я сказал. «Он был так счастлив здесь!»

И Кити ответила:

«Он не мог быть более счастливым».

Было важно, чтобы он был счастлив, потому что, видите ли, он не был похож на других горожан. Когда мы в детстве играли вместе в том лесу, он всегда выказывал большую веру в неизбежность невероятного. Он думал, что береза ​​действительно будет шевелиться, сжиматься и превращаться в очарованную принцессу, что он действительно был красным индейцем и что его маскировка внезапно спадет с него на правильном закате, что в любой момент тигр может подняться красным. клыки через папоротник, и он ожидал этого с более сильным движением воображения, чем обычные детские выдумки.И из тысячи намеков, из его случайной ясной фиксации взгляда на хорошие вещи, как будто они вот-вот превратятся в лучшее, из страстного предвкушения, с которым он ездил в новые страны или встречался с новыми людьми, я знал, что эта вера сохранилась. в его взрослую жизнь. Он сменил свое ожидание стать красным индейцем на столь же тоскливое стремление полностью примириться с жизнью. Его безнадежная надежда была на то, что когда-нибудь он получит опыт, который подействует на его жизнь как алхимия, превратив в золото все темные металлы событий, и от этого откровения он пойдет своим путем, наполненный неугасимой радостью.Конечно, у него не было никаких шансов, что он когда-нибудь получит это. Буквально не было места для откровения в его многолюдной жизни. Во-первых, после смерти отца он был вынужден взять на себя управление бизнесом, который был отягощен потребностями толпы родственниц, которые все были бесполезны либо по-старому, с антимакассарами, либо по-новому, с золотом. -клубы; Затем подошла Китти и подхватила его концепцию нормальных расходов и небрежно растянула ее, как женщина натягивает на руку новую перчатку.

Исключение как подрывная сила в фильме Ребекки Уэст «Возвращение солдата» (1918)

1При рассмотрении модернистских романов о войне на ум приходит одно из первых произведений Вирджинии Вульф « Mrs Dalloway » (1925). Запутанные истории Клариссы Дэллоуэй, члена высшего общества Лондона, и Септимуса Уоррена Смита, ветерана, страдающего от контузии, были признаны воплощением модернистской письменности: эстетические эксперименты Вульфа с нарратологией бросают вызов как традиционным конструкциям реалиста XIX века. романы и традиционная структура английского общества в отношении пола.Тем не менее предприятие Вульфа не было новым. В книге «Модернизм » (2000 г.) Питер Чайлдс указывает, что в книге Ребекки Уэст «« Возвращение солдата »(1918 г.) уже противопоставлено женское домашнее хозяйство высшего сословия и возвращение солдата, страдающего амнезией. С нетерпением ожидая возвращения своего кузена Криса с войны, Дженни Болдри знакомит читателя с щедрым, но обманчивым Балдри Корт, где проживают Дженни и Китти, жена Криса. Их настойчивое стремление к пышности и приличию свидетельствует об их дезориентации после зачисления Криса в армию и их невысказанной травме после смерти сына пары.Внешность, которую они отчаянно пытались сохранить, в конечном итоге оказывается под угрозой, поскольку в их жизни появляется призрак из прошлого Криса. Маргарет, женщина из среднего класса, у которой были отношения с Крисом пятнадцатью годами ранее, приходит, чтобы сообщить женщинам Болдри, что Крис был искалечен на поле битвы и страдает амнезией: таким образом, Крис возвращается в дом и к жене, которую он не может узнать, заявляя он отчаянно любит Маргарет. Три женщины сталкиваются с моральной дилеммой — вернуть память о Крисе, управляя трансформацией гендерных отношений и напряжением классовой политики.

2 «Возвращение солдата» само по себе является исключительным произведением: если поэзия Зигфрида Сассуна (1886–1697) или Вильфрида Оуэна (1893–1918) дает представление об опыте сражений, роман Уэста беспрецедентно объясняет это. женский опыт конфликта. Один из первых романов, написанных во время войны года, « Возвращение солдата» является свидетельством приверженности Ребекки Уэст феминистским и социалистическим вопросам.Когда роман был опубликован, она уже была известным журналистом The Freewoman и The Clarion (среди прочих). Перерыв в движении суфражисток во время конфликта задержал разговор о правах женщин и положении женщин в обществе, в результате чего писательницы, такие как Роуз Маколей, сожалели о беспомощности женщин в книге Non-Combatants and Others (1916). Однако роман Уэста нарушил имплицитное молчание, осуждая асимметричные гендерные отношения, которые были сплоченным лозунгом «Новой женщины» в конце XIX века.Крах патриарха-мужчины в году. Возвращение солдата — это отражение фрагментации общества и переопределения его структуры после Первой мировой войны. Уэст был не только одним из первых писателей о войне, но и «одним из первых английских романистов, использовавших психоаналитическую теорию как повествовательный прием» (Чайлдс, 180). Ее беспрецедентный взгляд на контузию, вероятно, является одной из главных причин, по которым критики посвятили свой анализ травме Криса. Вятт Бониковски (2005) проводит параллель между романом Уэста и эссе Фрейда «Мысли о времени о войне и смерти» (1915) и одной из его самых известных работ, Beyond the Pleasure Principle (1920), с надписью The Return of the Солдат как часть наследия психоанализа.Эта критическая тенденция уже была развита Кавкой Мишей в ее статье о травмированной маскулинности в романе, опубликованной в 1998 году. Бониковски сетовал на недостаточное количество исследований, посвященных важности психоанализа в романе, но годы, которые последовали за его собственной работой, показали важное развитие психоаналитических исследовательских работ, таких как «Травма и лечение в« Возвращении солдата »Стива Пинкертона» (2008). Кажется, что критика романа вращалась вокруг двух основных полюсов: психоанализа (в основном ориентированного на Криса) и гендерные отношения.Однако недавние исследования позволили объединить две оси, придав Китти такой же статус, что и Крис, как это делают Николь Риццуто (2012) и Ребека Пульсифер (2013). Тем не менее, анализ травмы все еще затмевает другие важные аспекты романа, которые почти не затрагиваются. Только Кристин Рейнье (2015) считает работу Уэста романом о «государстве нации», метонимией английской нации во время войны. Корреляция между событиями «Возвращение солдата » и событиями конфликта либо принималась как должное, либо воспринималась только через травму.Описание Ребеккой Уэст классовой борьбы перекликается с романами социалистического реализма XIX века, предлагая новую литературную и социальную перспективу как за счет стилистической фрагментации (о которой идет речь в третьей части этого исследования), так и за счет изображения нестабильных отношений, отражающих дестабилизированную нацию. «Возвращение солдата» «» — это не только военный роман, роман о травмах или гендерный роман, но, скорее, роман о положении нации, направленный на сопротивление нормативным дискурсам и структурам.

• 1 «Ни одна жизнь, безусловно, не может избежать отнесения к нормальности. Его отсутствие заложено в телах и спи (…)

3 Играя на пианино, Дженни замечает: «В течение этого вечера предложений, прерванных, потому что их завершенным смыслом всегда была печаль, обычная жизнь растворялась в слезах, аккорды Бетховена звучали безмятежно» (26). Возвращение Болдри к «нормальной жизни» здесь наделено меланхолией.В документе Vies ordinaires, Vies précaires Гийом Ле Блан пишет: «Certes, aucune vie ne peut écarter la référence à la normalité. C’est son Отсутствие qui s’incruste dans les corps, les esprits, les blessant irrévocablement et engendrant la mélancolie de la normalité ’ ¹ (2007, 55). Гегемония нормальности не оставляет возможности для несоответствия или исключительности, поскольку требует подчинения кодексам поведения. Стефан Легран определяет нормы следующим образом:

• 2 «Что превращает утверждение в норму? Ничего, кроме получаемой функции, в конкретном (…)

Qu’est-ce qui fait d’un énoncé une norme? Rien, sinon la fonction qu’il reçoit, в определенном контексте, pour autant qu’on report l’exigence qu’il signifie à un état de fait réel auquel elle objecte et à un état de fait possible qu’elle réclame (ou l’inverse). Un énoncé n’est jamais par lui-même une norme, seulement en vertu de la fonction qui lui est attribué dans une cononcture discursive et pratique2 (3)

4Легранд указывает здесь на противоречие между тем, что есть, и тем, что должно быть — последнее определяется набором моральных и социальных кодексов, характерных для данного общества и узаконенных институтами.Следовательно, исчезновение «нормальной жизни», как это пережили Болдри, неизбежно ведет к растворению «я», которое больше не может существовать полностью, как раньше. Амнезия Криса показывает расхождение между саморазвитием и соблюдением таких норм. Дестабилизация личности — и мужчины-патриарха в этом отношении — неизбежно ведет к разрушению отношений с другими, с обществом и его кодами в целом. Обращаясь к психологической и этической сложности контузного шока, книга «Возвращение солдата» направлена ​​исключительно на нарушение «нормальной» жизни и социальных ожиданий через «чрезвычайное» состояние одноименного солдата (18).Эта статья будет нацелена на то, чтобы показать, как вопросы исключения устанавливают нормы в романе Уэста: останавливаясь на первом определении исключения в OED как «ненормальное, необычное», я сначала сосредоточусь на противоречиях между тем, что считается «нормальным». и исключение (, т.е. Крис и его состояние), поскольку Первая мировая война расколола нацию. Травма Криса вносит хаос в идеально устроенный мир Китти, которая тоскует по стабильности прошлого (или, по крайней мере, по утрате контроля над своей жизнью).Но поскольку прошлое не может быть восстановлено, это стремление к «нормальности» достигает апории: нормы и ценности Китти больше не такие, как у Криса, что делает ее попытки восстановить связь с мужем тщетной. Исключение становится источником исключения (здесь рассматривается этимология исключения: ex-cipio, исключить, исключить), поскольку Китти и Дженни «отрезаны» (57) от жизни Криса, страдающей амнезией. «Дом» теряет значение для Криса вместе с его обитателями, делая Китти и Дженни такими же обездоленными, как и он сам.Смещение фокуса Уэста с травмы Криса на собственную борьбу Китти с идентичностью показывает ее исключительную позицию против устоявшихся дискурсов и предполагает, что через риторику упущения исключение ( ex-cipio: исключить) становится инструментом против коварной нормативности, вызванной Ле Блан.

5 In medias res incipit of Возвращение солдата помещает историю и ее персонажей в разрыв между прошлым и настоящим.Александр Регье определяет перелом как

разрыв, расположенный на структурном уровне. Это не процесс, и в этом смысле он не включает в себя временной элемент. Он может быть исторически или генеалогически расположен, но это не его решающая особенность. Скорее, это разрыв структурного и логического характера, разрыв, который действует как непреодолимое разделение между двумя сферами. (7)

• 3 «Социальный факт легко узнаваем по своей нормативной природе, поскольку это не только норма (…)

6 Повторяющееся использование временных элементов повествовательницей Дженни на первых страницах романа подчеркивает разрушительную силу Первой мировой войны, поскольку она оплакивает конец «старых дней» (3). Разлом в «Возвращение солдата» действительно расположен в начале войны, «всего год назад, когда [Крис] ушел на фронт» (7), обнаруживая «исторически расположенный» разрыв между прошлым и настоящее повествования.Но описанное Регье «непреодолимое разделение между двумя сферами» идет дальше, поскольку уход Криса и начало войны влекут за собой изменение повседневной жизни. Прошлое становится синонимом нормальности и привычки, в то время как настоящее навсегда трансформируется сначала его отсутствием, а потом его болезнью. Нарушение «нормальной жизни» упоминается в самом начале сериала «: Возвращение солдата», , Китти Болдри: «Если бы женщина начала волноваться в эти дни из-за того, что ее муж не писал ей две недели!» (3) Гномическая ценность восклицания Китти предполагает ее соответствие тому, что женщина должна или не должна чувствовать или делать, i.е. ее соответствие социальным нормам. В книге Les normes chez Foucault Стефан Легран объясняет, что: «Le fait social est bien reconnaissable à son caractère normatif, c’est-à-dire à cela qu’il n’est pas seulement une norme signifiant une suree exigence, mais Entraînant, ou tendant à entraîner le comportement conorme à cette exigence ‘ ³ (4). Знакомство читателя с соответствием Китти с самой первой страницы романа не только предвидит многочисленные упоминания о ее соответствии социальным кодексам, но и создает нормативные рамки, в которых развивалась семья Болдри и состояние Криса вот-вот разрушится.Прежде чем поприветствовать Маргарет, Китти обнаруживает двусмысленность в отношении норм:

. . . Кити взяла с колен янтарные заколки и начала собирать волосы вокруг головы. «Мода прошлого года», — прокомментировала она; «Но мне кажется, это подойдет человеку с таким адресом». Она встала и набросила свой шелковый халат на лошадку-качалку. «Я встречаюсь с ней, потому что ей может что-то нужно, и я особенно хочу быть добрым с людьми, пока Криса нет.Хочется заслужить райский колодец ». (9)

7 Акцент Дженни на пышности Китти («янтарные заколки для волос», «шелковый пиджак») усиливает пренебрежительное отношение Китти к Маргарет, которая не заслуживает того, чтобы ее приветствовали с последними модными вещами. С помощью аксессуаров и одежды Китти устанавливает свое социальное господство над низшими классами, которое достигает своего пароксизма из-за ее лицемерной преданности нуждающимся. Выбор шпильки показывает ее полный контроль и использование социальных кодексов, в то время как ее утилитарное видение социальной и моральной ответственности показывает ее презрение к тем, кто ниже ее статуса.Поэтому возвращение Криса и любовь к Маргарет следует понимать как крайнюю форму унижения Китти и оскорбление ее статуса жены и женщины из высшего общества. Она не может понять, почему ее мужу понравится «этот дауд» (27) над ней, поэтому она отрицает те самые коды и нормы, которые придерживается Китти, и усугубляет ее непонимание его болезни.

8 На самом деле Китти не может справиться с амнезией мужа, которую она называет безумием: «Он не был недоволен, пока не сошел с ума» (72).Смешение амнезии и безумия иллюстрирует как непонимание Китти, так и неспособность Криса соответствовать тому, какими должны быть муж и мужчина, что наделяет его статусом исключения. Доктор Андерсон, который, наконец, отвечает за лечение Криса, отмечает эту потребность в соответствии: «Моя профессия — приводить людей из различных отдаленных уголков сознания к нормальной жизни. Кажется, есть общее ощущение, что это именно то место, где они должны быть »(72). Глагол «следует» подчеркивает недопустимость того, что выходит за рамки «нормального», i.е. исключений, таких как Крис, и напоминает о социальных моделях, описанных Леграном. Здравомыслие и обыденность становятся требованиями общества, которые выходят за рамки благополучия человека. Если кажется, что нормальное преобладает над исключением, обычность и соответствие тем не менее рассматриваются как источник страданий: в то время как Китти считает состояние Криса ненормальным, Маргарет, с другой стороны, видит в нем источник счастья: «Ты можешь». я его вылечить. . . Я имею в виду, сделай его счастливым. Все, что вы можете сделать, это сделать его обычным »(72).Исключение становится блаженством, поскольку амнезия позволила Крису освободиться от своих социальных ожиданий. Дженни вспоминает, что

Это была его безнадежная надежда, что когда-нибудь он получит опыт, который подействует на его жизнь как алхимия, превратив в золото все темные металлы событий, и от этого откровения он пойдет своим путем, наполненный неугасимой радостью. Конечно, у него не было никаких шансов, что он когда-нибудь получит это. В его многолюдной жизни буквально не было места для откровения.Во-первых, после смерти отца он был вынужден взять на себя управление бизнесом, который был отягощен потребностями толпы родственниц, которые все были бесполезны либо по-старому, с антимакассарами, либо по-новому, с золотом. -клубы; Затем подошла Китти и подхватила его концепцию нормальных расходов и небрежно растянула ее, как женщина натягивает на руку новую перчатку. (8)

9 Жизнь Криса была насыщена социальными обязанностями: как сын, как муж и как отец.Структура рассказа Дженни («Прежде всего…………..») Отражает то, что она называет его «насыщенной жизнью»: скопление задач и обязанностей, разделенных только запятыми и точкой с запятой, контрастирует с образ первого предложения, который постепенно похоронен под обязательствами Криса — так же, как шансы Криса на счастье. Предполагаемая логическая последовательность его социальных обязанностей характеризует структурирующую и уничтожающую силу нормы, как предполагает противопоставление Маргарет счастья и обыденности.Более того, повествование Дженни выдает меланхолию Криса, как она настаивает на протяжении всего романа, на успехе Лысых женщин в том, чтобы сделать его счастливым («Если бы он мог вернуться!» — сказала я. «Он был так счастлив здесь!» И Китти ответила: «Он не мог быть более счастливым» »[7]). Признание благополучия Криса действительно раскрывает процесс присвоения, который отрицал возможность его недовольства регулируемой и нормативной жизнью, разработанной его женой, двоюродным братом и обществом в целом. Амнезия, таким образом, позволяет вернуть себе личность, поскольку Дженни Болдри предполагает, что она превратила Криса в исключительное существо:

Это был наш особый позор, что он отверг нас, когда достиг чего-то более разумного, чем здравомыслие.Сама его потеря памяти была триумфом над ограничениями языка, которые не позволяют массе людей делать явные заявления о своих духовных отношениях. (58)

10 Слово «триумф» является знаком избавления: исключительность Криса, таким образом, одновременно освобождает и отчуждает его от остального общества. Превосходная степень, использованная Дженни, предполагает, что Крис переступил порог здравомыслия по-новому: он больше определяется не своей иррациональностью, а своей способностью выходить за рамки нормативного понятия вменяемости.Он отрицает «социальный факт», описанный Леграном, тем, что не соответствует нормам и ожиданиям. Лиминальность здравомыслия подрывается болезнью Криса, которая предполагает, что то, что считается разумным, на самом деле отрицает благополучие человека. Тем не менее, освобождение Криса от норм и ожиданий, по-видимому, является причиной его изоляции и изоляции его семьи: его « отказ » от Китти и Дженни представляет собой более символическое неприятие ограничивающего английского общества — бессознательное отрицание, которое неизбежно меняет социальную динамику.

11 Сама этимология слова «исключение» отражает его динамику включения и исключения, о чем свидетельствует приставка «ex», означающая «исходящий из» и «вне». Персонажи : Возвращение солдата особенно подвержены этой двойственности, поскольку возвращение Криса с войны меняет структуру семьи. На первый взгляд, Китти и Дженни непреднамеренно образуют сущность, которая отвергает Криса, когда он приходит «домой», все еще подтверждая его статус исключения: «.. . как будто он был изгоем, а мы, любившие его, крепкие полисмены »(25). Термин «изгой» отражает термины «исключение» и «исключение», поскольку он проливает свет на непричастность Криса. Сам дом — и, следовательно, его дом — становится символом его исключения:

Сквозь этот коричневый мрак, теперь затемненный угрюмым небом, Крис садился на лодку, стоял на корме и использовал весло, как гондольер. Он спустился сюда вскоре после завтрака, изгнанный из дома из-за необычности всех стен, кроме внешних, и недовольный садом, потому что все, кроме этого влажного, непокоренного пятна, несло на себе следы гения Китти.(38)

12Балдри Корт инкапсулирует жизнь, которая больше ему не принадлежит и которая больше не может содержать его — семейный дом становится неузнаваемым памятным подарком или, скорее, переполненным. «Признаки гения Китти» — это постоянное напоминание о его несоответствии действительности и его неспособности вступить в брак. Это усиливается на протяжении всего романа, поскольку рассказчик Дженни часто называет себя и Китти «мы»: «мы сделали для Криса прекрасное место», «мы питали», «мы сделали счастье для него неизбежным». (6).Постоянное повторение местоимения ограничивает Китти и Дженни их роль жены и двоюродного брата и показывает, что даже до амнезии Крис уже был исключением, поскольку он и его потребности считались важнее, чем потребности остальных членов семьи: «Ничего. может когда-либо действительно стать частью нашей жизни, пока на нее не обратят внимание Крис »(8). Их зависимость от Криса лежит в основе переворота динамики исключения в « Возвращение солдата», , которую вспоминает Дженни: «Ничто не могло смягчить путы нашего уныния» (57).Крис игнорирует Китти и Дженни, в которых он больше не признает себя, тем самым отрицая их собственную идентичность и делая их исключениями, исключенными из того, что он считает своей «нормальной жизнью».

13 Более того, разрушенный брак Китти и Криса погружает Китти в неизвестность, поскольку ее социальное положение как жены подвергается сомнению. Когда она разговаривает с Крисом, она колеблется из-за местоимения «мы», как если бы оно было пустым означающим, с которым она больше не могла отождествляться: «Мы — у нас много обязанностей, на вас и на меня» (26).Джудит Батлер объясняет этот процесс отчуждения, вызванный потерей другого:

Это не значит, что «я» существует здесь независимо, а затем просто теряет «вы» там, особенно если привязанность к «вам» является частью того, что составляет «я». Если я потеряю тебя в этих условиях, я не только оплакиваю потерю, но и становлюсь непостижимым для самого себя. (22)

14 Неспособность Криса признать Китти своей женой постоянно напоминает ей о ее социальной нищете и, следовательно, о ее разрушенной идентичности.Поскольку они встречаются впервые после его возвращения, она теряет все свои атрибуты:

В тени послышался шорох, и он уронил мои руки. Лицо, которое смотрело на него из полумрака, было очень белым, и ее верхняя губа была приподнята над зубами в горестной гримасе. Сразу было так же ясно, как если бы он кричал, что эта печальная маска ничего для него не значит. (22)

15 Китти выглядит почти искаженной, как если бы она была расплывчатым изображением, которое Крис не мог полностью разобрать.Она превращается в бессмысленное «лицо», «маску», открывающую как ее личное, так и социальное уничтожение, когда она становится чужой в собственном доме. Нарушение социальных кодексов и норм брака превращает Китти в исключение: она больше не похожа на « других женщин » (27), которые терпят унижение своих мужей, но становятся такими же нищими, как Крис, но не признаются в качестве такой. Поскольку она «лежала, как сломанная кукла» (55), можно усмотреть критику Уэста асимметричных гендерных отношений: травма Крис одновременно отрицает ее идентичность и заменяет ее собственную травму как матери и как жены, заключая ее «в тени». (22).Эту двойственность исключения можно рассматривать как символ феминизма и приверженности Ребекки Уэст, поскольку она восстанавливает женщин как жертв истории и проливает свет на их собственные травмы. Ее изображение хрупкого брака, основанного на социальном соответствии, показывает ее желание идти против нормы, идти против ожиданий — повестка дня, которая, кажется, достигает своего пароксизма через риторику упущения.

16 Взгляд Ребекки Уэст на травму и амнезию уступает место ловкой критике медицинских и научных дискурсов, требующих внимания и позволяющей нам определить ее работу как исключительную.Эстетика бездействия в действии в «« Возвращение солдата » действительно нацелена на разоблачение нормативной силы таких повествований. Их силу и значение лучше объясняет Стефан Легран:

.

• 4 «Переход из разряда правовой нормы в категорию биологической нормы, от релиза (…)

C’est dans le système de ce que Foucault nomme les Relations de pouvoir que devient понятный отрывок, qu’opèrent constamment les discours, du registre de la norme juridique à celui de la norme biologique, de la pertinence dans le Champ de la médecine mentale à la pertinence dans le champ de l’économie normative; dans ce système que réside le secret des usages sociaux du discours de la norme ainsi que des pratiques sociales de normalization.. .4 (23)

17 Исключения и нормы определяются игрой за власть и узакониваются институтами и агентами, которые передают такие нормативные концепции и модели поведения. Уэст ниспровергает эту практику, инсценировав неспособность медицинской науки адекватно отреагировать на состояние Криса. Несколько попыток врачей вылечить Криса от его амнезии характеризовались провалом: первый врач, который ухаживал за ним в больнице недалеко от Булони, «ничего не знал о заблуждениях Криса» (19), в то время как доктор Андерсон «[не знал] знать, «почему столкновение Криса с потерей сына будет иметь значение для его выздоровления, но« имеет значение »(73).Банализация научного и медицинского анализа — это способ для Уэста сместить фокус с нормативных и отчуждающих дискурсов на опыт травмированного и его семьи. Этот ниспровержение медицинского дискурса идет еще дальше, поскольку все врачи, встречающиеся в романах, — все мужчины: Маргарет — та, кто нашел решение амнезии Криса («Я знаю, как вы могли бы вернуть его…» [73]). Поручив Маргарет лечить Криса, Уэст бросает вызов «социальной практике нормализации», о которой говорил Легран.Неудача терпит не только медицинская профессия, но и мужчин, медиков. Эта двойная неудача делает историю Криса, а следовательно, и роман Уэста, исключением, противостоящим нормативности, поскольку историю Криса нельзя ограничить медицинским или патриархальным дискурсом.

18 Эта альтернативная история достигает своего пароксизма в самом конце романа, когда Уэст добровольно не учитывает ( ex-cipio ) результат лечения Криса:

«Он возвращается».
‘Дженни! Дженни! Как он выглядит? »
« О, — как бы это сказать? — «Каждый дюйм на солдата».
Она подползла ко мне к окну, посмотрела через мое плечо и увидела.
Я слышал, как она удовлетворенно втянула воздух.
«Он вылечился!» — медленно прошептала она. «Он вылечился!» (82)

19 Последнее упущение придает всему роману статус исключения, поскольку оно разрушает как научный, так и повествовательный код: читатель лишен как результата лечения, так и результата романа — неизвестно, что влечет за собой возвращение Криса. для себя и для своей семьи, за исключением того факта, что он больше не мужчина, муж, двоюродный брат или отец, а солдат.Элизабет Ривз Ковингтон прекрасно объясняет этот тревожный финал:

Из всех модернистских черт дебютного романа Уэста ее решение скрыть исцеление Криса является одновременно отрицанием присваивающих методов профессиональных ученых и писателей и самопровозглашением ее места как профессионального литературного автора. . . . Таким образом, повествовательные элиции Уэста твердо помещают этот текст в рамки модернистских текстов, появившихся в этот период.Уэст устанавливает свою литературность, стирая из повествования тот самый аспект текста, который является наиболее значимым с точки зрения научного и реалистического художественного дискурса. (66)

20 Ребекка Уэст, таким образом, противопоставляет себя норме и лишает своего читателя права на чувство завершенности и решения. Последнее упущение великолепно фрагментирует роман и перекликается с травмирующими упущениями, присутствующими в остальной части повествования, анализ которой заслуживает того, чтобы стать предметом другой целой статьи.Как «модернистский роман о государстве нации» (Рейнье), концовка «: Возвращение солдата» опровергает возможность надежды, которую можно найти, например, в романе Э.М. Форстера Howards End (1910). По словам Патрика Парриндера, повествования о нации 18-го века закончились браком, в то время как авторы 19-го века скорее выбрали «достижение отцовства» (294) как знак надежды и искупления для старого поколения. Здесь Уэст становится исключительным: ее фрагментарный рассказ не допускает ни счастливого брака, ни благоприятного ребенка, как сын Хелен Шлегель.В этом отношении «повествовательные исключения» Уэста идут дальше того, что предлагает Ривз Ковингтон: Уэст не только стирает наиболее важную часть научных и реалистических художественных дискурсов, но и помещает мертвого ребенка в центр лечения Криса и в центр романа. нерешительность. Ее риторика бездействия в отношении Оливера, покойного ребенка Криса и Китти, превращает серию «Возвращение солдата» в парадоксальный поиск надежды и решения.

21 На протяжении всего романа Оливер упоминается только три раза в начале (страницы 1, 4 и 8), а затем никогда не упоминается до страницы 52.Детская осталась такой же, и Китти постоянно «возвращается к своей мертвой» (4). Она говорит Дженни: «Я бы хотела, чтобы Крис не оставил ее в качестве детской, когда нет шансов…» (4). Тире символизирует модернизм Уэста, поскольку она использует типологическую фрагментацию, чтобы отразить травму своего персонажа. Но ее гений, ее исключительность заключается в том, что именно это самое первое упущение парадоксальным образом станет «противоядием» от болезни Криса. Ответ на его амнезию был прямо на глазах у Болдри, но Китти «не думала, что это имеет значение» (73), тем самым проливая свет на решающую роль упущения в романе.Кроме того, именно потому, что Маргарет сама потеряла ребенка, она может идентифицировать себя с утратой Китти и Криса: «Мы думали, что он встанет и примерно на следующий день, он просто …» (69). Та же самая техника используется в конце романа и перекликается с первыми страницами рассказа, как если бы символический рывок был единственным способом, которым Китти и Маргарет могли когда-либо соединиться. Упущение становится путеводной нитью всего романа и даже пронизывает классовые барьеры. Маргарет размышляет о потере сына и понимает: «Я думала, что, возможно, мой ребенок оставил меня, потому что я так мало могла ему дать.Но если бы ребенок мог все это оставить! »(76) Класс отменяется: все, что остается, — это отсутствие ребенка. Перелом не только исторический, медицинский или социальный, но и действительно генеалогический, независимо от пола или класса. Уэст предлагает альтернативный конец Howards End, , поскольку будущее нации больше не вращается вокруг брака и ребенка, а скорее вокруг противоположного: мертвого ребенка и распавшегося брака. Она заканчивает серию «Возвращение солдата » фрагментацией как отношений, так и повествования, поэтому «[принимая] неопределенность как положительную ценность и [сопротивляясь] замкнутости в борьбе до смерти, чтобы сохранить место для инаков [модернистские писатели] не могли даже начну вообразить »(Росс 56).Ее риторика упущения помещает Запад в самое сердце исключительного модернистского проекта, который после войны стремился выйти за рамки канонической литературы и бросить вызов ожиданиям.

22 Возвращение солдата показывает, что исключение, если оно множественное, всегда разрушительно. Как извержение ненормального в сильно закодированных социальных структурах, исключительность состояния Криса проявляется как метонимия для всей английской нации во время Первой мировой войны.Сеттинг романа — первый удар, нанесенный Западом по старым нормативным и репрессивным структурам: «игнорирование национальных интересов» (6) во время международных беспорядков, «Возвращение солдата» проливает свет на роль войны. как катализатор уже существующих социальных проблем, таких как класс, пол и забота о «девиантных». Состояние Криса является вторым препятствием в крестовом походе Запада против нормативности. Если динамика исключения в игре The Return of the Soldier действительно позволяет признать контузию и сложности его лечения, это, тем не менее, способ повернуть вспять основной исторический рассказ, выдвинув на первый план собственную травму Китти. , поскольку ей не разрешается оплакивать смерть сына или метафорическую смерть мужа.Николь Риццуто считает роман «контр-репрезентацией британской истории», которую

предполагает, что в разгар одновременного международного конфликта нация находится в опасности возникновения и увековечения исторической амнезии. Имперская политика и неравномерная гендерная и классовая структура, характерная для девятнадцатого и начала двадцатого веков, являются социальными, политическими и экономическими травмами, которые остаются неясными, когда государство и нация буквально и образно подвергаются атакам.(9–10)

23 Исключительность Уэст действительно заключается в ее риторике упущения: она использует доминирующие научные, социальные и исторические дискурсы только для того, чтобы опровергнуть их и разоблачить их этическую несостоятельность. Отсутствие решения в романе подрывает угнетающие повествования, заставляющие замолчать личные и интимные переживания истории. Более чем «контрпредставительство», «Возвращение солдата» кажется контр- нарративом , который предвидит призыв Лиотара к «petits récits» (небольшие нарративы) против тотализирующих метанарративов, таких как национализм или патриархальные дискурсы.Если исключение может сначала появиться как источник исключения и кажется наделенным негативом, исключение действительно позволяет переоценить устоявшиеся структуры и изменить точку зрения на социальные, исторические, научные и повествовательные способы выражения. Исключение противостоит как соответствию, так и комфорту: его цель — нарушить, нарушить, дезориентировать. Роман Ребекки Уэст — воплощение стремления модернистов разрушить ожидания. Как выразился Стивен Росс: «. . . модернист чувствовал массовое недовольство условиями, в которых они созревали, и стремился с почти маниакальной производительностью производить настоящих альтернатив / туземцев, воображать невообразимое, мыслить немыслимое и, прежде всего, представлять непредставимое » (52). ).

«Возвращение солдата» Ребекки Уэст

Как вы могли не наслаждаться книгой, которая включает в себя идею «слишком откровенного объяснения, сделанного потрепанным посетителем, когда он слишком рьяно использует дверной коврик»?

СЮЖЕТ
В этом тонком романе, действие которого происходит во время Первой мировой войны, Чарльз и Китти живут в изысканной роскоши вместе со своей кузиной Дженни, которая рассказывает историю потери памяти Чарльза. Он возвращается в Англию, не помня о последних 15 годах, отчаянно желая увидеть свою юную (и низшего сословия) любовь Маргарет, которая также теперь замужем за кем-то другим.

История реальна

Как можно не получить удовольствие от книги, которая включает идею «чрезмерно откровенного объяснения, сделанного потрепанным посетителем, когда он слишком рьяно использовал дверной коврик»?

СЮЖЕТ
В этом тонком романе, действие которого происходит во время Первой мировой войны, Чарльз и Китти живут в изысканной роскоши вместе со своей кузиной Дженни, которая рассказывает историю потери памяти Чарльза. Он возвращается в Англию, не помня о последних 15 годах, отчаянно желая увидеть свою юную (и низшего сословия) любовь Маргарет, которая также теперь замужем за кем-то другим.

История действительно о трех женщинах, их отношениях с Чарльзом, друг о друге и их отношении к его состоянию. Могут и должны ли они убедить его в правде, когда он кажется таким счастливым?

Он усилен некоторыми существенными и, несомненно, преднамеренными упущениями. В частности, мы никогда не знаем содержания некоторых писем, а Дженни не осведомлена обо всем, что происходит между Чарльзом и Маргарет, когда он возвращается.

ЛИРИЧЕСКИЙ ЯЗЫК
Отрывки из него больше похожи на стихи: «Сумерки переливались влажными и прохладными…. как бы для того, чтобы потушить огонь замешательства … и мебель, хорошо видимая сквозь мягкую вечернюю непрозрачность с наблюдательной яркостью старого, хорошо отполированного дерева, казалась ужасно осведомленной. Странность вошла в дом, и все были потрясены этим, даже время ».

Есть темные, но проницательные стороны (« унылое веселье невнимательно сыгранной пианолы ») и темные темы.

ПОТЕРЯ ПАМЯТИ
Боль замешательство, вызванное потерей памяти, является наиболее очевидным: «все обитатели этого нового отрезка времени были его врагами, все его обстоятельства — его тюремными решетками», и «его потеря памяти была триумфом над ограничением языка, которое не позволяет массам мужчины, прямо заявляющие о своих духовных отношениях «.

Что еще более странно, Дженни боготворила Чарльза слишком сильно для платонического кузена, хотя, как ни странно, это не вызывает никаких трений. Она говорит о своей «безумной любви», его «удивительной доброте», «нашей задаче освежить его» и «страсть к Крису была нашим делом чести».

КЛАСС
Отношение к низшим средним классам дурное. Дженни находит Маргарет физически отталкивающей, хотя внешне старается быть вежливой. В своем повествовании она упоминает «убожество» дома Маргарет (хотя Маргарет может позволить себе горничную на полставки), что она «не столько человек, сколько следствие унылой бедности» и что «это было бы такой агонией.