Дима марков фотограф: Дмитрий Марков | Фотограф в Москве | Инстаграм

В отделении полиции, куда его увезли от здания суда, Марков сделал фотографию, мгновенно ставшую мемом и одним из символов этих дней: полицейский в полной амуниции и балаклаве сидит под портретом президента России

Дмитрий Марков, известный фотограф-документалист и волонтер, живет в Пскове. Он снимает на айфон и выкладывает в Instagram для сотен тысяч подписчиков снимки, раскрывающие красоту и сложность обыденной, непарадной жизни в России. Марков стал первым российским фотографом, получившим грант от Getty Images и Instagram, выставки его работ проходят в Нью-Йорке и Париже. По настоящему широкую известность Дмитрию принесли съемки в документальном фильме

– Вы специально приехали в Москву, чтобы прийти к суду?

– Нет, я уже был в Москве по своим делам. Когда был объявлен митинг 31 января в поддержку Алексея Навального, у меня был запланирован эфир в этот вечер для благотворительной организации, с которой я работаю 14 лет, со дня основания. Я просто не мог пойти, потому что понимал, что, если меня загребут, я не смогу из автозака провести этот эфир. Поэтому я остался дома. Но 2-го числа, когда было объявление приговора, я решил пойти. И поехал к суду с самого утра, в 11 часов. Меня действительно это очень волнует. Это не какая-то моя журналистская работа, а мое человеческое отношение, моя гражданская позиция.

Можно было выйти, но я чувствовал, что мне важно пройти всю эту историю как обычному человеку, каких было там большинство

Я специально оставил удостоверение дома, чтобы не иметь никаких преференций по сравнению с людьми, которые вышли. Когда нас привезли в отделение и всех посадили, начали оформлять, в какой-то момент полицейский говорит: «Стоп, стоп, а есть у нас тут иностранцы или журналисты?» И я отмолчался. То есть я понимал, что, в принципе, можно было выйти, но я чувствовал, что мне важно пройти всю эту историю как обычному человеку, каких было там большинство.

– Что вы успели увидеть до того, как вас забрали?

Народ был набит, как шпроты в банке

– Да ничего я не успел увидеть. Вокруг суда была воронка из оцепления, и подойти нельзя было ни с какой стороны. Я пытался обойти, минут двадцать плутал. На основной дороге, которая к суду вела, стояла группа, человек десять, и я вместе с ними встал, закурил. И, собственно, постоял я там минуты четыре. От оцепления отделилась группа «космонавтов» (надо сказать, все вежливо было), они подошли: «Пройдемте» – меня просто из толпы выцепили. Мы пошли к автозаку. Возле автозака один «космонавт» другому говорит: «Так троих надо было взять, а не одного!» А меня уже погрузили внутрь. Там я вспомнил себя в мытищинской электричке в начале нулевых: когда я ездил на учебу, то садился в Пушкино, в 8 утра ты в тамбуре стоишь, и можно было ноги поджать – и ты бы не упал, потому что тебя со всех сторон подпирают. Здесь реально было то же самое, народ был набит, как шпроты в банке.

– И долго вы так простояли?

– Да нет, недолго, полчаса или минут 40. После меня как раз тех двух счастливчиков еще привели, которых надо было добрать.

А те думали, что просто объяснят: «Товарищ майор, произошла чудовищная ошибка, у нас и пропуска, вот у нас это…»

Забавно очень, что я стоял с тремя ребятами, электриками, и ирония в том, что у них были паспорта с пропусками именно к этому суду, где они должны были налаживать какую-то электрику. И они объясняли «космонавтам», что у них есть пропуска, что они работают на объекте, они к «Московской электросети» относятся, государственное предприятие. И они, такие наивные, пытались объяснить все вежливо, а «космонавты» кивали, кивали, но совершенно никак не реагировали. А те думали, что просто объяснят: «Товарищ майор, произошла чудовищная ошибка, у нас и пропуска, вот у нас это…» Им в ответ: «Да-да, сейчас в отделении пропуска вы и покажете». И еще такой момент был. Мы едем, ребята составляют в «ОВД-Инфо» списки, и главный из электриков в какой-то момент говорит: «А кто из вас вообще работал руками?» Ну, типа, собралась хипстота: «Вы тут дармоеды все, делать вам нечего, митингуете». И когда он начал все это высказывать, ребята сказали: «Давайте не будем поддерживать этот троллинг, просто проигнорируем» и замолчали. А потом ему начальник сообщил, что к ним приедет адвокат, чтобы их забрать, и они такие: «Все, мы ждем адвоката». И мне очень хотелось сказать: «А что же ты слесарей и плотников, из народа, не позвал себя защищать, что же ты к адвокатам бежишь сразу?»

– Значит, личное незаконное задержание отрезвляюще на них не подействовало?

– Нет-нет, виноваты были не «космонавты», которые их забрали с улицы, не менты, которые им оформляли протокол под копирку, где было написано, что 500 человек орали: «Мусора – позор России!», как у меня в протоколе. Нет, виноваты были, конечно, эти вот 20–25-летние ребята, которых загребли за гражданскую позицию.

– Какие люди пришли на акцию?

Вот когда будет двадцать таких политиков, как Навальный, можно будет выбирать – вот такого или с перламутровыми пуговицами

– Я там встретил Риту, с которой мы работали, она из «Кружка». Это благотворительная организация – ребята, которые ездят по деревням, по сельским школам и учат детей программированию. На вид все были молодые, 25 лет, мне показалось, средний возраст. По разговору такие неглупые. Я, конечно, выборку не составлял, но несовершеннолетних точно не было. И человека три-четыре было, может быть, лет сорока-пятидесяти. Я считаю себя сторонником Навального. Я постоянно слышу разговоры в духе: я Навального не поддерживаю, потому и потому. «Он, конечно, правильно говорит, но есть вопросы, по которым мы не сходимся». Блин, вот когда будет двадцать таких политиков, как Навальный, можно будет выбирать – вот такого или с перламутровыми пуговицами. А сейчас в реальности он такой один. Поэтому, да, я его поддерживаю, даже несмотря на какие-то несогласия. Может быть, действительно, люди до конца не понимают всю трагедию нашей ситуации? Если мы начнем еще при тех немногочисленных вариантах, что есть, докапываться до мелочей и искать различия, а не моменты пересечения, это только обернется еще большим разобщением.

– В 2013 году, когда как раз был вынесен приговор по делу «Ив Роше», несколько человек в Пскове вышли к Летнему саду поддержать Алексея, вы были среди них. И вдруг реальный срок был заменен на условный. Сейчас поддержка еще более массовая, но уже не помогает, почему?

Наша власть держит нас в постоянном изумлении абсурдностью своих решений

– У меня нет какой-то аналитики, которой я мог бы сейчас блеснуть и сказать, почему так. Может быть, это какая-то личная обида за его последние расследования. Может быть, уже перешли грань… Человека пытались убить – точка невозврата пройдена. Правда, я не знаю, что сказать. Наша власть держит нас в постоянном изумлении абсурдностью своих решений. Поэтому уже не удивляет ничего.

– Что думаете о перспективах протеста? Насколько в России люди готовы жить так, как они живут, и дальше поддерживать своего «нацлидера»?

– По моим ощущениям, у нас местами какая-то шизофрения. Мы сейчас были в Гдове, снимали там, и у нас был сюжет про автолавку. Мы приехали с автолавкой в деревню, где есть магазин, но уже полгода не могут найти того, кто будет в магазине работать продавцом. И вот туда дважды в неделю приезжает автолавка. Мне хотелось показать этот сюжет со всем местным колоритом, потому что очень многие не знают, что бывает автолавка – автомобиль с продуктами, который ездит по отдаленным деревням, и у многих бабушек, которые там живут, это единственный способ купить себе колбасу или хлеб. Одни люди там тепло с нами разговаривали, а другие, наоборот: «Вот, если это будет у Навального, я вам!… Знаем мы, вы приехали смотреть, как мы плохо живем. А мы хорошо живем!» Я говорю: «Так плохо или хорошо? Если вы хорошо живете, почему вы тогда против того, чтобы это снимали?» Вот такая шизофрения в головах у людей: они кричат одно, думают другое, по факту происходит третье.

Идет набор шизоблоков: проплачено Западом, воровали и всегда будут воровать, с этим ничего не сделаешь

Конечно, это результат пропагандистской работы. Даже в отделении мы с полицейским разговаривали – просто идет набор таких шизоблоков: проплачено Западом, воровали и всегда будут воровать, с этим ничего не сделаешь. Я даже начал что-то говорить, а потом чувствую, что у меня просто нет сил по сто раз переубеждать человека. Хотя многие полицейские пытались диалог завязать, послушать позицию. Одна девочка по-доброму пыталась меня переубедить, и я, конечно, поблагодарил ее за усилия. Но сложно работать и выполнять какие-то действия, которые противоречат твоим внутренним убеждениям и мироощущению. Наверное, бытие определяет сознание.

– То есть силовики считают, что они на стороне добра и они лупят зло своими дубинками?

– Ну да. Даже вот эта фотография очень показательная. Для полной картинки не хватает, конечно, видеть людей, которые сидели в зале напротив этого омоновца. Там молодежь 25 лет, а мужику, очевидно, под 50. И он стесняется, боится показать свое лицо, в помещении сидит в балаклаве, жара. Показательно же очень. Навальный очень много говорил про страх, и это – одна из иллюстраций этого страха. Хотя, я не знаю, чего они боятся-то? Пластиковых стаканчиков в голову? Никто не кидается на ОМОН, кроме этих непонятных видеороликов, очевидно постановочных. Может, их накачивают, объясняя, что среди тех, кто выходят протестовать, есть какие-то убийцы и им стоит серьезно опасаться за свою жизнь?..

– Появилось много фотожаб на ваш снимок…

Я опубликовал картинку, и прошло минут 40, смотрю – менты идут, в телефоны уставившись, друг другу показывают и хохочут

– Ну, забавные. Мне больше нравится то, как это разошлось. Раньше, если ты автор и тебе нужно получить аудиторию, то у тебя должен был быть посредник в виде средств массовой информации, а сейчас с социальными сетями ты минуешь этот этап. Я опубликовал картинку, и прошло минут 40, смотрю – менты идут, в телефоны уставившись, друг другу показывают и хохочут, и наши ребята, которые сидят, тоже начинают смотреть в телефон, потом смотреть на меня. И прибежал омоновец, злой такой, он не понял кто это снял, обратился в ту часть этого зала, откуда снимали, как он понял: «Вот, вы тайком!.. И вообще, это все очень!.. Короче, плохо!» И убежал, я подумал, чуть ли не плакать. Он очень был оскорблен. Конечно, прекрасно было бы ответить ему в этот момент: «Чувак, извини, ничего личного. Я делаю свою работу!»

– Собираетесь еще участвовать в акциях протеста?

– Да, наверное. Получить уголовку за многократные административные нарушения – тоже есть перспектива, и этого, конечно, не хочется. Как журналист, как фотограф я точно продолжу в этом участвовать, и это одна из форм моей поддержки протеста. И конечно, я буду поддерживать ФБК.

биография фотографа, личная жизнь, инстаграм, фото, интервью

Дмитрий Марков – фотограф из Подмосковья, который стал известен благодаря работам, посвященным быту российской глубинки. Ведет фотоблог в инстгараме. Получил признание на выставках во Франции и в Италии. Его работы были использованы для рекламы iPhone. Мужчина активно занимается волонтерской деятельностью.

Биография Дмитрия Маркова

Будущий фотограф родился в поселке Пушкино Московской области (рядом с гордом Мытищи) в 1982 году. О детских и юношеских годах Маркова известно очень мало, но о тех временах он отзывается нелицеприятно. Юношей он стал свидетелем и непосредственным участником сложной дворовой жизни 90-х.

В молодом возрасте он увлекся журналистикой. Поработав в издании «Аргументы и Факты», 25 летний парень понял, что эта профессия в реальности не столь прекрасна, как ему казалось. Дмитрию хотелось делать мир лучше, но не него возложили совершенно иные функции.

В 2004-2005 годах Дмитрий заинтересовался волонтерским движением. В свободное от работы время он ездил вместе с благотворительными фондами в социальные учреждения и снимал фотоотчеты. Это показалось ему очень интересным занятием, что в последующем определило тематику его фотокарьеры.

С 2007 по 2012 год начинающий фотограф работал в благотворительной организации «Росток», которая занималась помощью детским домам и реабилитацией детей-сирот. Через пять лет такой работы мужчина решил окончательно переквалифицироваться в фотографа. Он отправился в Москву, но понял, что темп мегаполиса чужд ему. Золотой серединой стал город Псков, где Дмитрий приобрел свое жилье.

Карьера фотографа Дмитрия Маркова в Инстаграм

Марков увлекся фотографии в возрасте около 20 лет. Полезное применение своему хобби он нашел во время поездок по социальным центрам, а затем и в работе с детьми-сиротами.

В 2012 году Дмитрий узнал о призыве американского фотографа Дэвида Алана Харви начать демонстрировать в своих портфолио повседневные кадры. Идея приглянулась Маркову. Условием челенджа стала демонстрация фотографий здесь и сейчас. Участники не выкладывали архивы и снимали все на телефон. В последующем именно таких принципов придерживается Дмитрий в своей работе.

В 2015 году российский фотограф выиграл грант от фотоагенства Getty images. Он получил 10 тыс. долл. США на развитие своего инстаграма. Это стало мощным триггером для карьерного роста и признания отечественной и зарубежной аудиторией.

Дмитрий зарабатывает на жизнь фотографией. У него есть агент в Париже, который ведет его европейские продажи. Пик дохода припадает на международные выставки. Однако, до 70 % выторга уходит агенту и маркетплейсу.

Интервью Дудю

В ноябре 2020 года вышло интервью Дмитрия Маркова Юрию Дудю. Работа интервьюера вышла за рамки обычного диалога. Блогеры сделали совместный тур по российской глубинке, где пообщались с интересными и колоритными персонажами. Выпуск был посвящен не так фотографу, как жизни простых россиян.

В интервью вскрылись темные стороны жизни псковского фотоблогера. Оказалось, что он с юных лет употреблял запрещенные вещества. В 2020 году он проходил очередной курс реабилитации.

Мужчина поделился взглядами на работу фотографа. Он уверен, что вся ценность этой профессии в художественно демонстрации действительности. Отечественная реальность, по его мнению, находится не в столице, а в провинции; не в аэропорту, а на автовокзале.

Журналист Светлана Прокопьева и личная жизнь Дмитрия

Благодаря интервью у Дудя, широкая публика узнала о дружбе Маркова с псковской журналисткой Светланой Прокопьевой. Она была рядом во время съемок и давала лестные комментарии о работе своего друга. Характер общения этих людей установить не удалось, но очевидно, что они в хороших теплых отношениях друг с другом.

Напомним, что Светлана Прокопьева – журналистка, которую обвинили в призывах к терроризму. Незаконные деяния в ее действиях правоохранители углядели (точнее услышали) во время ее размышлений в эфире радио «Эхо Москвы в Пскове».

Фотограф Дмитрий Марков сейчас

Мужчина продолжает жить в Пскове и не проявляет желания покидать пригретое место. Он часто путешествует по России в поисках новых колоритных ситуаций, отображающих российскую действительность.

У Дмитрия успешная инстаграм-страница. В будущем у него есть все шансы пополнить ряды блогеров-миллионников, особенно после интервью, когда о нем узнала огромнейшая аудитория.

Дмитрий Марков: биография фотографа и сложный быт российской глубинки

«Я снимаю Россию среднестатистическую»

​“Говорят, я снимаю “Россию без прикрас”, но я нахожу эту оценку довольно поверхностной. Если уж пытаться описать мои сюжеты в подобном ключе, будет более точным сказать, что я снимаю “Россию среднестатистическую”. Потому что именно так она и выглядит за пределами крупных городов и мегаполисов”. Это цитата из книги псковского фотографа Дмитрия Маркова. Его фотовыставка “Россия. #Черновик” состоялась в Сахаровском центре в Москве и стала событием в мире российской документалистики.

​В 2007 году московский фотограф Дмитрий Марков вместе с группой волонтеров приехал в летний лагерь при психоневрологическом интернате в Порховском районе Псковской области. А уехал только через пять лет. Марков остался работать при интернате – вместе с благотворительной организацией “Росток” стал помогать выпускникам-сиротам вернуться к нормальной жизни в обществе вместо того, чтобы до самой смерти быть запертыми в системе государственного соцобеспечения.

​»Самоотверженность и увлеченность, с которыми я начал подражать Макаренко, довели до того, что мы вытащили всех более-менее толковых ребят из детского дома”, – пишет Дмитрий в “Черновике”. Опыт социальной работы в итоге сформировал его как художника. Его фотографии раскрывают в том числе закрытые для широкой публики миры – детей-сирот, военных, нищих, запертых в четырех стенах больных. Но большая часть снимков – это моменты из жизни обычных людей в провинциальных городах России.

В основном это Псков, где Марков живет сейчас. Но не только – география его аккаунта в Инстаграме охватывает всю страну, от Калининграда до Владивостока. В интервью Радио Свобода Дмитрий рассказал, какая Россия отражается в его фотокамере.

“Это жизни людей”

– Когда смотришь твой dcim.ru в Инстаграме, то на контрасте с другими аккаунтами, красочными и глянцевыми, складывается впечатление, что вот это просто две разные какие-то страны. Герои твоих снимков – это и есть подлинная Россия?

Вряд ли молодежь мечтает о таком будущем: отработать всю жизнь на фабрике и умереть на матрасе, под которым мешок из-под картошки

– Я думаю, что герои моих снимков приближены к усредненному портрету человека, который живет в России. Другое дело, что на фоне остального Инстаграма, где представлены немножко другие люди, другие ситуации, это выглядит достаточно необычно. Мне Инстаграм интересен как способ мгновенной коммуникации с огромной аудиторией. Но только и всего. А так, чтобы специально что-то противопоставлять кому-то, – нет, конечно.

– Тем не менее, часто твои фотографии, где даже “нет никакой жести”, производят какое-то безнадежное впечатление. Вот, например, комментарий под фото продавщиц на перекуре: “Так выглядит обреченность…”

​ – Смотри, недавно у меня умерла бабушка. Она всю жизнь работала швеей на фабрике. Под кроватью, где она лежала последние недели перед смертью, у нее был мешок из-под картошки – такие мешки она шила изо дня в день несколько десятков лет. Вот у бабули моей так прошла жизнь. Про это тоже, наверное, можно сказать обреченность, да? Вряд ли молодежь мечтает о таком будущем: отработать всю жизнь на фабрике и умереть на матрасе, под которым мешок из-под картошки.

При этом когда я вижу такие картины – этих теток, этот мешок из-под картошки у моей бабули – мне хочется видеть в этом смысл и красоту. Вообще, это же жизни людей, они проходят так. И это не какие-нибудь два-три человека, большинство людей так живут. Мне хочется их запечатлеть. Посмотри в любом магазине на журнальные стенды: звезды то, звезды это. А мне, наоборот, хочется показать простого человека, показать красоту обычной повседневной жизни.

(От редакции: чтобы посмотреть галерею фотографий Дмитрия Маркова просто кликните на следующий снимок)

Dmitry Markov Instagram foto

​– Что все-таки важнее для тебя как для фотографа: социальная проблематика или красота момента?

– Социальное поле – это фон, на котором я ищу и пытаюсь поймать какой-то момент. Само социальное содержание – без снимка, без формы – для меня не интересно. Просто у меня большой опыт социальной волонтерской работы, и раз уж я разбираюсь в социальной проблематике, раз уж она во мне лично отзывается, то логично, что я это, а не что-то другое, делаю своей основной темой в фотографиях.

– Вот, например, твоя серия фотографий про Руслана и Витю (Руслан – инвалид-колясочник, который попрошайничал на улицах вместе с умственно отсталым сыном на коленях. – РС). Когда ты встретил их в первый раз – ты увидел прежде всего проблему, которую надо решать, или все-таки прежде всего – красивый кадр?

– Я увидел, конечно же, красоту. Эта история отца и сына очень сильно у меня отзывается. Я увидел прежде всего их любовь друг к другу на фоне обстоятельств откровенно… тяжёлых.

​– История про двух инвалидов, которые живут в нищете, – что в этом может быть красивого?

– Их личные отношения, их любовь друг к другу… Ты знаешь, что у нас в городе есть женщина без лица? У нее вообще нет лица: был какой-то инцидент, она сгорела – у нее нет носа, нет ушей, нет губ. Причем я ее знаю и неоднократно был в местах, где она присутствовала. То есть если бы мне хотелось просто эпатировать на ровном месте – сделал бы пару кадров в обстоятельствах, в которых мы с ней встречались, и думаю, многим комментаторам просто поплохело бы.

– Ты ни разу ее не снимал?

– Нет, я не снимал ее ни разу. В помощи она не нуждалась, в смысле, не просила, поэтому незачем было привлекать к ней внимание. Я к тому, что мне очень печально слышать, когда говорят, что я снимаю исключительно для того, чтобы эпатировать публику. Это не так. Мне хотелось бы, чтобы глядя на Руслана с Витей, люди видели их отношения, а не коляску с гидроцефалией.

– Ты разместил про них пост в ЖЖ и за одну ночь собрал деньги на новую коляску Руслану. А что сейчас с этой семьей?

– Сначала они попали в ситуацию, когда Витю забрали в приют, а Руслану органы опеки поставили довольно сложные условия возвращения ребенка. Понятно, что пройти обследование, чтобы получить пенсию, ему на коляске было очень сложно. Пришлось вести диалог с опекой, чтобы они не только вели надзор, но и содействие оказывали. В конечном итоге всё разрешилось нормально, но вместе с тем Руслан – уже взрослый человек, и положение жертвы ему гораздо привычнее, чем то, к чему мы его призывали. Даже оформив все пособия, он продолжал ездить побираться, чем вызывал раздражение опеки. С той же коляской, на которую он жаловался, что на ней ездить сложно: получив новую, он все равно остался на старой, потому что на старой он более жалостливо выглядит.

– Подают больше?

– Да. А с другой стороны, опека и городские службы все-таки помогли Руслану оформить все эти пособия, устроить пацана в коррекционную школу. В общем, Руслан потом обиделся, когда я начал объяснять всем, что ему не надо давать денег. Мы с того момента не общаемся так близко. Иногда встречаемся, “привет-привет, как дела”. Он скупо констатирует какие-то события своей жизни, но по душам не разговариваем.​

“Когда уж совсем вилы, то решается всё сразу”

– Я рассматриваю твои фотографии и вижу набор социальных проблем, истоки которых мне как журналисту в принципе понятны. Но герои твоих фотографий, как они сами объясняют вот эту свою жизнь?

​– Мне сложно сказать. Вот ты родился при определенных условиях, которые ниже среднего, плюс иногда это может совпасть с какими-то неудачами в жизни. Ко многим вещам люди подходят как к чему-то, что есть, и всё. Вот ребята молодые, мои знакомые – многие сидят без работы, потому что в свое время не получили образования, потому что у них были неполные семьи, жрать нечего, родители пили или еще что-то. На неквалифицированной работе их постоянно обманывают. И они уже на грани того, чтобы пойти воровать начать. Думаешь, они размышляют о том, что бывают разные стартовые возможности или что все равны, а некоторые равнее других? Они сидят и думают, что делать! Там кинули, здесь кинули – ну ладно, окей, поехали в Питер, там тоже через раз кидают, и вот они сидят там, едят «Дошираки»… Но если ты ведешь к тому, чтобы они в этом увидели руку государства, то этого нет.

​– То есть о росте гражданского самосознания говорить не приходится?

– Знаешь, я хорошо помню 1996–98 год, когда мы ездили в Москву, а электрички приходили на Ярославский вокзал. Есть фильм “Дети Ленинградского” – я не могу в себе найти силы досмотреть его до конца, хотя, когда мне было лет 16, я это видел своими глазами. Я прекрасно помню, как дети, которым было от 8 до 12, лежали штабелями вдоль вокзала, все измазанные клеем. И я задаюсь вопросом, а где было гражданское самосознание у тех миллионов людей, которые каждый день туда-сюда ходили?

​Где было гражданское самосознание у людей, которые нам в Мытищах продавали трамадол – школьникам? Ну а поскольку денег иногда на него не хватало, то фармацевты нарезали пласты с таблетками. Где было гражданское самосознание, когда продавали сигареты поштучно? Их же явно продавали не взрослым людям, а школьникам, которые на большой перемене впятером сложились на две сигареты, покурить.

– Но такая жизнь должна же, по идее, вызвать какой-то протест в конце концов…

– Я не знаю, что сказать, правда. С одной стороны, мне кажется, что когда тебя жизнь давит, тебе не до анализа внутренней политики. С другой стороны, история показывает, что когда уж совсем вилы, то решается всё сразу, в момент, без диагностики, без попыток диалога. Нет, протестных настроений там я не чувствую. Там может быть обсуждение некой данности: да, все воруют, все уроды, но мы великие вместе с тем. То есть как-то люди у себя это укладывают в голове и больше в этот чулан не суются.

“Для меня это был набор библейских сюжетов”

​– Очень люблю, когда в твоем остросоциальном Инстаграме вдруг возникают “сторублевые виды” Пскова, чисто туристические: крепость, храмы, река Великая. И тут понимаешь, что Марков-то тоже повелся…

​– Ну, ничто человеческое мне не чуждо! Поскольку мне уже, извиняюсь, вынесли все мозги за то, что я как-то “неправильно показываю Россию”, я некоторые красивые виды сохраняю в ленте для понимания контекста, где, собственно, всё это происходит.

– Разбавляешь то есть.

– Ну да. Но я и правда Псков люблю. Я иначе не переехал бы сюда.

– При этом ты объездил всю Россию. Расскажи, например, как ты попал в Сибирь?

​– В Сибирь я попал после того, как получил грант от фотоагентства Getty Images и познакомился с Петей Соколовым, это руководитель “Каритас” (католическая благотворительная организация, работающая в 198 странах мира. – Р.С) в Новосибирске. Сибирь я видел исключительно со стороны работы патронажной службы, которая занимается стариками, людьми после инсульта. Понятно, что картинка была тяжелой. Вообще, для меня эти несколько поездок имели терапевтическую ценность, в том смысле, что я увидел, как продолжают жить люди, у которых родные пережили инсульт. Девушки из патронажной службы помогают им жить за совершенно, честно говоря, неадекватные деньги. Для меня это был набор прямо библейских сюжетов – о милосердии, любви, взаимопомощи и так далее. И Сибирь у меня ассоциируется в первую очередь с этим.

(От редакции: чтобы посмотреть галерею фотографий Дмитрия Маркова просто кликните на следующий снимок)

Dmitry Markov. Патронажная служба «Каритас»

​– Хотя, я подозреваю, не каждый сибиряк знает об этой службе – все-таки эти люди живут в очень замкнутом сообществе, общаются с ограниченным кругом…

​– Да, была серия публикаций в “Таких делах”, которые мы делали с Митей Алешковским, и знаешь, что меня поразило: на десять комментариев “кошмар-кошмар” был один комментарий в виде такой “простыни”, когда человек пишет о том, что несколько лет назад у его родственника был альцгеймер или родственник пережил инсульт. Эти люди понимают то, что я увидел и пытаюсь этими картинками сказать. И мне в некотором смысле было приятно их таким образом не то что поддержать (не знаю, слово “поддержка” уместно тут или нет) – просто показать, что они не одни. Хотя для большинства, я так подозреваю, это выглядело как страшилка. Не дай бог, чтобы кого-то коснулась эта тема.

Я после всех этих поездок вообще перестал жаловаться на что бы то ни было. После таких сюжетов ты понимаешь, что наличие рук, ног, головы – это необходимое и достаточное условие для того, чтобы быть счастливым.

​– Самая первая ассоциация с Сибирью — это первозданная природа, нечто, что вообще не про человека. Ты видел Байкал, например?

– Видел Байкал, да. Но Байкал я видел еще задолго до этого, это мое любимое место, я там был уже, наверное, раз пять. Жалею только, что мне не удалось с севера заехать, но это, правда, очень дорого. Путешествовать по России – это дорого. И чтобы съездить в Северобайкальск, надо всерьез запланировать целую неделю-полторы, чтобы туда добраться на поезде либо самолетами, внутренними рейсами.

​На Байкале мне просто нравится быть. Первые пару раз я там вообще был без камеры. Просто ходил и смотрел. Снимать Байкал как озеро – это уже пейзажная фотография, мне она не очень интересна. А если снимать какие-то социальные темы – опять все упирается в деньги. Если брать какую-то одну тему, это надо приезжать, исследовать, долгое время там находиться, искать контакты… Я с удовольствием бы съездил на пару месяцев и попробовал исследовать какую-то социальную тему там, на озере.

“Жизни не хватит все это объехать”

– Чем та Россия за Уралом отличается от центральной части страны?

– Я в Инстаграме писал периодически, на эмоциях, что многих недовольных псковичей неплохо бы на недельку за Урал отправить.

– Почему?

– Потому что Псков, мне кажется, по крайней мере, историческая часть Пскова, Окольный город – очень неплох по сравнению с тем, что за Уралом. Ну и все-таки в Пскове поспокойнее ночами, чем в Гусиноозерске, например.

– Что это за город такой?

– Гусиноозерск – это неподалеку от Улан-Уде. В Забайкалье вообще пару раз мне было страшно. А как ты понимаешь, я достаточно уже пуганый человек.. Но если заранее смириться со всем происходящим…Так-то у меня никаких острых конфликтных ситуаций не было. Даже когда мы пересекались с какими-то пьяными чуваками и это, наверное, могло плохо кончиться, всегда все по-человечески, в диалоге удавалось проговорить.

– А из-за съемок у тебя когда-нибудь были конфликты?

– Из-за съемок – нет. Кстати, я тут недавно проходил по Октябрьскому (центральный проспект в Пскове. – РС), свернул во двор – там сидели мужики, бухали. И очень живописно: там дерево, часть которого выросла в виде столика, и у них прям там все было накрыто. Кадр потрясающий просто, сочный. И я подошел, начал фотографировать, а они возмутились, сказали, не дай бог выложишь в интернет. Очень продвинутые оказались, хотя по внешнему виду не скажешь. В конце концов мы с ними жахнули, они мне налили, сказали: не выкладывай ни в коем случае. Жалко, конечно. А я помню, что где-то в Забайкалье – наоборот, ты подходишь, говоришь, мол, вот я езжу, интересно смотреть, как люди живут, можно ли сфотографировать. «Да, давай!» – проблем с этим не было.

– Под одной из фотографий ты написал, что можно, мол, пролететь пять тысяч километров, выйти на улицу и оказаться у своего подъезда.

– Это было в Иркутске. Я в Иркутске был раза три, и все не выходил из центра, а там центр достаточно неплохой. А тут чего-то я поселился на окраине. Пошел погулять, и смотрю – ну вот, вроде, Байкал, и заплатил столько денег за билет – и чего ты получаешь? Ты получаешь тот же самый панельный лес вокруг тебя! Даже объявления про наркотики с адресом в Телеграме – как будто один и тот же человек все это делал.

– Вот еще вид: я сначала подумала, что это наше Дальнее Завеличье, а оказалось – Иркутск. И философская подпись: “А че не своя? Да снимать дороже. Взял бы в ипотеку. Не студент уже. В ипотеку возьми”.

​– Ну вот, смотри, есть у меня деньги, я могу их потратить на ипотеку, которая мне даст некую стабильность и социальное одобрение. А с другой стороны, гораздо веселее промотать эти деньги в путешествиях. Просто эта картинка в Иркутске – она меня поразила: эти гаражи, новостройки, такой муравейник!

– Это мог быть не Иркутск, а любой другой город России.

– Конечно. То, что сейчас происходит с застройкой, это ужасно. Поэтому я снимаю жилье в историческом центре. Самый классный вариант был на Октябрьском проспекте, когда каждое утро я просыпался, шёл на кухню и видел в окне храм Василия на Горке – я чувствовал, что я в Пскове, в старинном русском городе 903 года основания. Но на окраинах, где эти все небоскрёбы стоят, – с тем же успехом мог бы в Мытищах у себя оставаться.

– Все-таки в российских городах больше одинакового или больше разного?

– Мне кажется, смотря на что настраиваться. Например, югу свойственен такой эклектичный колорит, когда всякие пристройки к домам, когда в центре города всё очень хаотично, горячо. А на севере, наоборот, более сдержанно.

– Ты видел страну от края до края. Какая она?

​– Очень большая. Она настолько большая, что… Иногда я беру один регион – вот, собираюсь сейчас в Архангельскую область – и смотрю, какие есть города, где можно остановиться. В Яндекс-картах есть такая функция: ты можешь выбрать, чтобы Яндекс-карты показывали тебе фотографии с геотегом. И я вижу, что есть какие-то огромные старые церкви в деревнях, которых даже на карте не видно, ни дорог к ним, ничего. За каждым населенным пунктом стоит огромная история людей, которые там жили. Я удивляюсь, вот как – пять домов, а стоит там просто какой-то храм Христа Спасителя! Жизни не хватит всё это объехать.

Мне хотелось бы, чтобы обращали внимание на человека – на ценность одного человека, одной жизни

Понимаешь, все эти фотографии – они про человека, а не про страну в целом. Когда говорят о России, мне не нравится ни имперская риторика о том, что мы самые великие, ни русофобская. Всё это – про конкретного человека. Я публикую фотографию и смотрю: с одной стороны прибегают патриоты, с другой – русофобы, и вот они сошлись в битве. Читаю и думаю: ладно, главное, чтобы меня не трогали.

Правда, знаешь, мне кажется, что хватит уже вот этого русского-национального. Мне хотелось бы, чтобы обращали внимание на человека – на ценность одного человека, одной жизни.

Псковский фотограф получил грант за фотографии в Instagram

10 сентября 2015

Автор фото, Dmitry Markov Instagram

Первые гранты получили три фотографа

Блогер из Пскова Дмитрий Марков получил грант от американского фотоагентства Getty Images в размере 10 тысяч долларов.

Грант был придуман в качестве поощрения фотографам, использующим социальную сеть Instagram для того, чтобы рассказывать миру о малоизвестных местах.

«Два года назад я завел аккаунт для фотозаметок, и не мог представить, что он станет одним из самых любимых проектов. Спасибо всем, кто следил за ним все это время, ваше внимание мотивирует меня снимать больше. И сейчас к мотивации добавляется поддержка Гетти и Инстаграма. Спасибо за эту возможность», — написал сам Марков в своем фотоблоге dcim.ru.

Псковский фотограф снимает виды города и его жителей.

По информации Instagram, Дмитрий Марков является волонтером нескольких благотворительных организаций, помогающим детям в Пскове. Публикуя фотографии в фотоблоге, он надеется привлечь внимание людей к проблеме детей-сирот в России.

На блог Дмитрия Маркова подписаны более 33 тысячи человек.

В интервью журналу Time Дмитрий Марков рассказал, что полученный грант поможет ему рассказывать больше историй и расширить географию съемок.

Помимо Маркова первый совместный грант Getty и Instagram получил фотограф из Бангладеш Исмаил Фердус и фотограф Адриана Зебраускас, родившаяся в Бразилии и проживающая в Мексике.

Исмаил Фердус (ник afterranaplaza) получил грант на развитие своего проекта «Последствия Rana Plaza», посвященного людям, выжившим после обрушения восьмиэтажной фабрики в Бангладеш, в результате которого погибли более 1100 человек.

Фотоблог Адрианы Зебраускас (ник adrianazehbrauskas) рассказывает о повседневной жизни в странах Латинской Америке, а также освещает такие темы, как изменение климата.

Галерея Дмитрия Маркова — недетское детство

Дети из детских домов и психоневрологических интернатов не просто герои историй для молодого фотографа, журналиста и волонтера Псковской региональной общественной благотворительной организации «Росток» Дмитрия Маркова. Помощь и забота о детях и подростках стали смыслом его жизни.

Текст: Марина КРУГЛЯКОВА.

Фото: Дмитрий МАРКОВ.

Старшая группа на площадке дошкольного детского дома.

Кировская область, город Советск, 2007.

Недавно в Центре документальной фотографии «FOTODOC», созданном при Музее и общественном центре имени А. Д. Сахарова в Москве состоялась выставка его работ «Батор» (на сиротском жаргоне так называется детский дом), посвященная тем, чье детство лишено родительского внимания и ласки. Год назад на «Красном Октябре» его мультимедийный проект на эту же тему привлек внимание многих зрителей. Мы попросили Дмитрия ответить на несколько вопросов.

— Дима, что для тебя фотография?

— Думаю, что фотография — один из лучших инструментов для информирования общества о социальных проблемах. Для меня лично это своеобразная терапия. Не могу сказать, что у меня очень документальные и правдивые фотографии. Что-то хорошее я снимаю, а, например, плохое или то, что мне не нравится, — нет. В конечном счете мои снимки — это мое представление о жизни, и оно, может быть, мною слегка идеализировано.

— Ты говорил, что снимаешь детство. А почему именно в детских домах и психоневрологических интернатах?

— Сначала я снимал это как социальное явление. Но в детском доме не так много сюжетов, как может показаться. И они рано или поздно заканчиваются. Я имею в виду те, которые совершенно четко говорят об их принадлежности к детдомовским (например, когда дети стоят в очереди на раздаче в столовой). И в какой-то момент я осознал, что уже все снял и хожу по кругу. Учреждения разные, но везде одно и то же: те же коридоры, кровати… Это стало невыносимо. Я начал видеть, что есть похожие дети, какие-то типичные детдомовские лица. И понял, что надо показывать что-то другое.

На меня производили сильное впечатление сами дети и какие-то их состояния, по сути, просто детство. Поражали способность не отчаиваться и не впадать в депрессию, умение не озлобиться и сохранять человечность в любых условиях.

Это мы понимаем, что детский дом не очень правильное место. Дети же там живут. Он — их реальность, которую они принимают и как-то по-своему в ней радуются. Вот это меня зацепило. Что-то во мне откликалось в такие моменты, и я это фиксировал.

— Социальная ответственность фотографа — в чем, по-твоему, она проявляется?

— Мне кажется, это готовность делать то, что не приносит ни денег, ни каких бы то ни было материальных благ, а необходимо просто потому, что мы все — люди. Для меня это очень абстрактный термин. Не решаюсь про себя говорить, что я социально ответственный. Тогда, наверное, можно сказать, что я чересчур социально ответственен. Естественно, никого нельзя призывать делать то же, что и я. Мне просто это нравится. Я нашел себя в этом.

— Как ты думаешь, если на глазах фотографа происходит какая-то ситуация, например, связанная с совершением одним человеком насилия над другим, имеет ли право он снимать или должен остановиться и помочь?

— Я считаю, что здесь все определяется исключительно моральными качествами человека, который держит фотоаппарат. Мне вряд ли придет в голову мысль в таких ситуациях доставать камеру. Я обычно стараюсь это как-то остановить. Хотя не отрицаю той точки зрения, что этот момент надо зафиксировать и кому-то показать. Во время работы с детьми я часто видел сцены, когда ребята друг друга бьют, унижают. Ну, один раз я впрягся, второй, третий, остановил обидчиков, а потом ребенок получил еще больше, когда меня не было…

— Значит, в детском доме лучше ни за кого не вступаться?

— Вступаться необходимо. И я всегда это делаю — просто для того, чтобы остановить акт агрессии. Конечно, потом надо разбираться. Может, ребенок полгода воровал каждый день, его наконец поймали и сейчас отыгрываются. Но сами процессы насилия нужно пресекать. Хотя это не гарантирует их полного исчезновения. Такое явление не искоренить нашими благородными порывами. И, может быть, если это сфотографировать и донести до зрителей, то у кого-то наверху в сознании что-то изменится, и начнутся перемены.

Я не готов говорить, какая здесь точка зрения важнее и правильнее. Первое, что меня поразило, когда я попал в ПНИ (психоневрологический интернат), — это то, что ребенок, который умеет читать, находится рядом с детьми с различными нарушениями, которые не умеют делать элементарных вещей. При этом ребенок попал в ПНИ из обычного детского дома за плохое поведение. Вы понимаете, что за пару лет, проведенных там, он приблизится к тому, кто только раскачивается из стороны в сторону. Это меня очень сильно потрясло, и я поехал вытаскивать оттуда таких детей. Сейчас эти ребята более-менее пристроены, но в целом ситуация не изменилась. И здесь недостаточно одного фотографа. Допустим, он снимет. И что потом будет делать со снимками? Все же можно интерпретировать по-своему, неверно. И люди уже столько всего видели, что у них выработался иммунитет. Важно понять, что делать с отснятым материалом, как потом донести его до людей, кому показывать и что рассказывать.

— Есть ли какие-либо особенности фотосъемки в детских домах и психоневрологических интернатах?

— Детдомовские дети лишены внимания. Поэтому часто любого приходящего в детский дом человека они воспринимают как источник личностного, направленного лишь на одного ребенка внимания. В этом различие между съемками в детском доме и в детском саду. Там домашние дети, у них есть родители, и они воспринимают фотографа как фотографа. В детском доме фотографа хотят воспринимать как друга. И надо учесть, что это ребята, от которых один раз отказались, которые «сливаются» по учреждениям. Поэтому любой контакт с ними накладывает на человека, в него вступившего, определенную ответственность. Надо быть ответственным, держать слово. Если ты обещаешь дать ребенку фотографию, то надо ее привезти. В принципе, в его картине мира ничего не изменится, если его еще раз кто-то обманет, но все равно надо стараться этого не делать.

Еще важно помнить о том, что для нас это учреждение, а для них — единственное место жизни. Поэтому надо действовать очень деликатно, чтобы не задеть и не обидеть. Представьте себе, что к вам домой придут и начнут фотографировать в моменты, когда вы едите или чистите зубы. Вряд ли это вам понравится. Для них это такая же ситуация, поэтому надо быть очень тактичным.

— В чем основная трудность съемки в детских домах и психоневрологических интернатах?

— Мне сложно сделать первый кадр. Достать фотоаппарат и начать снимать. Собственно, в этом и есть трудность. Надо контролировать свое поведение, думать о том, что говоришь этим детям. Надо держать какой-то верный контакт с ними и при этом еще и фотографировать. Это непросто.

— Что значит «верный контакт» и как его найти?

— Во-первых, надо уделять детям какое-то внимание, а не приходить только за тем, чтобы сделать карточку. Однако и излишнее внимание не рекомендуется (если только вы не собрались там работать или посещать их регулярно), так как дети могут это интерпретировать по-своему. Например, у вас сложилась дружба, и вы теперь будете ездить постоянно, а у малышей может возникнуть мысль, что вы их заберете оттуда. Держать контакт с детьми и в то же время быть на определенной дистанции тяжело.

— Тебе не кажется, что снимки детей из детского дома могут помешать сохранить тайну усыновления?

— Я не снимаю маленьких детей. На выставке большинство снимков, которые я сделал, когда еще только начинал ездить и снимал все подряд и для всех.

Не думаю, что в домах ребенка надо фотографировать просто так, ради съемки. И не стоит выкладывать карточки в широкий доступ.

— Дима, у тебя есть фотографии курящих детей. Не правильнее было бы отобрать у них сигареты, вместо того чтобы снимать?

— Не берусь сказать, что в тот момент над этими вещами задумывался. Согласен, курение надо как-то пресекать. Хотя там у этих детей столько проблем, что вопрос с курением видится мне не самым страшным.

Думаю, что не надо на себя брать в однократных поездках функцию воспитателя. Лучше с ними просто пообщаться. Ну, курит он и курит…

Не буду утверждать, что все, что я делал тогда, было правильно. Но и дети там делали много таких вещей, которые я не снимал, но рядом с которыми курение меркнет.

— Какова цель твоей выставки? Привлечь спонсоров?

— Не только спонсоров. Я считаю, что необходимо в принципе поднимать эту проблему. Дети должны не помещаться в маленькие «концентрационные лагеря», а жить в семьях. Например, в Китае нет детских домов для нормальных детей — только учреждения для ребят с различными нарушениями. Все остальные живут по семьям.

И хотелось бы привлечь побольше людей, которые могли бы приезжать и работать с детьми. Понятно, что таких найдется всего двое из ста. А это значит, что все не так безнадежно… Нас немного, но мы организованны на уровне внутренних убеждений, веры в ресурс отдельных людей и гражданского общества в целом.

Первый день жизни в детской деревне Федково. Еще не подведен водопровод, и ребята моют руки водой из колодца.

Псковская область, деревня Федково, июнь, 2009.

Паренек из многодетной семьи, посещающий школу-интернат в первой половине дня.

Псковская область, город Печоры, 2008.

Женя, один из ребят, живущих в детской деревне Федково, благотворительном проекте БО «Росток», раскачивается в гамаке.

Псковская область, деревня Федково, сентябрь, 2009.

Сергей сушит белье во дворе детской деревни Федково.

Псковская область, деревня Федково, июнь, 2009.

Миша, выпускник интерната для умственно отсталых детей, обливает водой Егора, мальчика из речевого интерната, который приезжает в Федково на выходные.

Псковская область, деревня Федково, ноябрь, 2010.

Старшие ребята Саша и Миша «играют» с Ваней, младшим воспитанником.

Псковская область, деревня Бельское Устье, август, 2007.

Поля из деревки побывала в Мотыгино и записала видео 😃 | Проспект Мира

Блогер Поля из деревки и фотограф Дмитрий Марков побывали в Мотыгино и показали жизнь красноярского поселка. Их пригласила труппа местного театра — единственного профессионального в сельской местности. 

Поля из деревки записала небольшой ролик о поездке и опубликовала в инстаграме с подписью «На Сибирь». На видео она в шутливой форме рассказывает, как заселяется в гостиницу и моется в общем душе, пытается найти магазин и купить алкоголь, развлекается на местной дискотеке и едет в полицейской машине.

«Пропала я на отдыхах. Зажралась. А знаешь, где была? На Сибирь! Сказочное место. С партнером была. По бизнесу. Все максимально премиально. Душ Шарко. Ну, слушай, я же тебе не просто так поехала. У меня по лечебно-оздоровительной. Без нужных манипуляций в наше время никак. Не вывезем. Просекко не было, но выход был. Заграничкой так класснючно. Эти иностранцы такие умные. Вообще другая ментальность. Сразу хочется замуж выйти. Заграница — это класс, ребята. Путешествуйте». 

Фотограф Дмитрий Марков в своей манере опубликовал фоторепортаж о жизни в таежной глубинке и поделился своими мыслями. «Это самая что ни на есть подлинная Россия; не только географически и по содержанию. Крайности, свойственные нашему человеку, здесь на каждом шагу. С одной стороны, красивейшая природа Сибири — с другой стороны, кучи мусора вдоль дорог. С одной стороны, глава района, слишком занятой для встречи, с другой стороны — дружелюбные полицейские, подкинувшие нас на служебном авто и предложившие «охрану» на местной дискотеке». 

Вкратце Марков рассказал о труппе театра: несколько выпускников театральных вузов приехали из Петербурга работать в Мотыгино. Команда ставит спектакли, проводит творческие номера и занимается с молодыми людьми. «Видели бы вы, как расплакалась женщина после постановки ко Дню пожилого человека, или как людно на есенинских чтениях в поселковой библиотеке. Жизнь в провинции идет своим чередом, и подчас ее наполнение не уступает городскому».

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Таёжный посёлок Мотыгино известен своим театром — самый маленьким и самым труднодоступным драмтеатром в России. Ребята пригласили нас с @polyaizderevki познакомиться, показать свою работу и красоту осенней тайги. Дорога по Красноярскому краю сама по себе является впечатлением: почти 9 часов пути, три паромные переправы через Енисей, Ангару и реку Тасеева (фото 10) и традиционная для провинции грунтовка. Это самая что ни на есть подлинная Россия; не только географически и по содержанию. Крайности, свойственные нашему человеку, здесь на каждом шагу. С одной стороны красивейшая природа Сибири — с другой стороны кучи мусора вдоль дорог. С одной стороны глава района, слишком занятой для встречи, с другой стороны дружелюбные полицейские, подкинувшие нас на служебном авто и предложившие «охрану» на местной дискотеке (фото 6). Отдельного упоминания заслуживает труппа: несколько ребят-выпускников театральных ВУЗов приехали работать в Мотыгино из Петербурга (фото 4). Они не только играют в театре, но и занимаются с местной молодёжью (фото 7), которой, как это часто бывает в провинции, нечем заняться. При этом, районные чиновники поселили гостей в мрачной убитой общаге, да ещё и собирают деньги за проживание. И в качестве вишенки на торте: театр пробил федеральную дотацию, которая позволяет купить первоклассное оборудование и пригласить гостей, но не разрешает починить протекающую крышу. Но несмотря на минусы, русская провинция — это родные места, которые населяют близкие люди. Видели бы вы как расплакалась женщина после постановки ко дню пожилого человека (фото 5) или как людно на Есенинских чтениях в поселковой библиотеке. Жизнь в провинции идет своим чередом и подчас её наполнение не уступает городскому. Любые инициативы в регионах достойны поддержки и самой высокой оценки. Поэтому, если вы как-то ходите помочь театру или приехать в Мотыгино туристом, свяжитесь с худруком театра @dmitriy.turkov по почте [email protected]. Спасибо! P.S. Мы же с Полиной решили сделать поездки по России регулярными и открыты приглашениям.

Публикация от Dmitriy Markov (@dcim.ru) 7 Окт 2020 в 4:01 PDT

Поля из деревки — блогер с двумя миллионами подписчиков, которая переехала жить в деревню и записывает об этом забавные и ироничные зарисовки. 

Дмитрий Марков — псковский фотограф, блогер и волонтер. В своем инстаграме с помощью фотографии исследует социальные проблемы России. 

iPhone Фотография песчаных улиц России Дмитрия Маркова

Миша, один из детей-сирот, с которыми работал Марков. Сейчас он работает поваром на горнолыжном курорте.

Российский фотограф Дмитрий Марков использовал iPhone по необходимости. После того, как его фотоаппарат был украден из его комнаты в приюте, где он работал волонтером, его телефон удовлетворил его творческие потребности. И оттуда он не оглядывался. Теперь у него более 200 000 подписчиков в своем аккаунте в Instagram, где он документирует жизнь в маленьком русском городке.

Марков начинал как журналист, но перешел в фотографию из-за ее способности визуально показать то, что часто может быть упущено в письменной форме. «Фотография позволяет вам уловить состояния и чувства, которые трудно описать с помощью текста», — рассказывает Марков My Modern Met. А для Маркова фотография — это больше, чем творческий выход, это еще и социальный инструмент, позволяющий исследовать окружающий мир. Это особенно важно для фотографа, который семь лет проучился в детском доме в Пскове. Расположенный недалеко от границы с Эстонией, это город, который Марков теперь называет своим домом.

«Я фотографировал около года, когда решил посвятить свою страсть полезной цели», — делится он. «Я начала ездить с волонтерами в детские дома и снимать для них репортажи. Со временем я очень заинтересовался этой темой. Я начал работать с детьми-сиротами (в качестве репетитора) и сосредоточился на социальных проблемах в фотографии ».

Действительно, многие из главных героев фотографий Маркова — друзья и знакомые, в том числе некоторые из сирот, с которыми он работал. Фотографии Маркова, как они растут и развиваются в хорошие и плохие времена, являются свидетельством взлетов и падений его волонтерства.Фактически, он приравнял свое время с ними к выращиванию цифрового питомца тамагочи. «Вы получаете этого маленького монстра, которого кормите, кормите и кормите, а член растет, растет и растет, и кажется, что все в жизни не напрасно, не напрасно, не напрасно».

Хотя он перестал работать в приюте в 2012 году, Марков продолжает использовать свои фотографии, чтобы пролить свет на хорошее и плохое повседневной жизни на суровых улицах России. Хотя некоторые могут критиковать его работу как мрачную, его не беспокоят мнения.«Я выбрал для себя тему жизни и работы, тему, которая меня интересует и беспокоит меня как человека».

Возможно, работа Маркова не мрачна, а честна. От трогательных моментов до эмоционально заряженных виньеток — его объектив дает невероятно реальное изображение жизни без сахарного налета. Он может погрузиться прямо в эмоциональную суть каждой сцены, будь то портрет одной из сирот, о которых он заботился, или откровенная уличная сцена. А его преданность социальным проектам придает человеческое лицо тем, кого часто игнорируют или оставляют позади.

Для него, возможно, именно эта работа доводит дело до конца. Выросший в заводском городе Пушкино, он жил в мире, где было нормально тусоваться в заброшенных зданиях и регулярно вступать в драки. Только позже он понял, что окружающая среда ненормальная. Работая со старшими сиротами, помогая им интегрироваться в общество и жить независимо, а также делясь их историями с миром, он также дает им творческий образец для подражания, который он упустил, когда рос.Представьте себе, все это с айфона.

См. Больше фотографий Маркова в его книге #draft , которая теперь доступна на английском языке.

Фотограф Дмитрий Марков использует свой iPhone, чтобы освещать социальные дела в маленьких городах России.

Он провел много лет волонтерством в приюте, работая с детьми постарше, которых часто изображают на его фотографиях.

Сейчас он навсегда переехал в Псков, где находится детский дом, и продолжает документировать повседневную жизнь на песчаных улицах.

Его работа собрала у него большое количество подписчиков в Instagram, и он был награжден грантом Getty Images Instagram, чтобы продолжить свою работу.

Дмитрий Марков

Дмитрий Марков: Instagram

My Modern Met предоставил разрешение на использование фотографий Дмитрия Маркова.

Статьи по теме:

Грубые снимки, показывающие странствующий образ жизни поездов-хопперов 50 000 миль через США

Жесткие черно-белые фотографии передают динамичную энергию улиц Токио

Интервью: Фотожурналист использует поляроиды для документирования лиц кризиса с беженцами

История знакового протеста против Навального Фото

Фото: Дмитрий Марков (Courtesy Photo)

Делиться

‘Он почти плакал’: история культовой фотографии протеста Навального

Фотограф Дмитрий Марков объясняет, как он сделал фотографию полицейского в маске, которая мгновенно стала классикой во время недавних протестов в России.

2 февраля фотограф Дмитрий Марков, который считается одним из величайших летописцев современной России, присоединился к акции протеста против ареста антикоррупционного активиста Алексея Навального в Москве.

Марков сообщил North Desk Русской службы Радио Свобода, что он не согласен с позицией Навального по многим вопросам.

Но еще он сказал: «Блин, когда таких политиков 20, как Навальный, ты можешь выбирать: того или другого. А теперь такой, как он, только один.Так что да, я поддерживаю его, несмотря на некоторые разногласия ».

Марков находится под стражей после задержания 2 февраля.

Марков ходил вокруг здания суда в Москве, где 2 февраля содержался под стражей Навального, он говорит, что группа омоновцев «оторвалась от кордона — я должен сказать, все было сделано вежливо, — затем подошел и сказал»: Пойдем.’ Они просто вытащили меня из толпы и повели к полицейскому фургону «.

Марков говорит, что он слышал, как один полицейский сказал другому, что «нужно было схватить троих, а не одного!»

Фотограф говорит, что когда полицейский приказал: «Стой, стой, у нас здесь иностранцы или журналисты?» он молчал, хотя знал, что его, вероятно, могли отпустить.

«Я понимал, что, в принципе, уйти можно, но я чувствовал, что мне важно пройти всю эту историю как обычному человеку, как и большинству тамошних людей».

Молодые задержанные в полицейском фургоне, где держали Маркова.

Марков говорит, что внутри полицейской машины было так забито, что это напомнило ему о дешевом общественном транспорте 2000-х годов.

Оказавшись в отделении милиции и сидя рядом с десятками других молодых протестующих, он столкнулся с поразительным изображением полицейского в маске, сидящего под портретом Путина.Марков сказал, что милиционер «стесняется, боится показывать свое лицо, сидит в подшлемнике в помещении, в комнате жарко».

«Это было очень представительно, — сказал он. «Навальный много говорил о страхе, и это одна из иллюстраций этого».

Марков незаметно сделал снимок на свой iPhone, а затем сразу же разместил его в своих аккаунтах в социальных сетях. У фотографа почти 1 миллион подписчиков в Instagram и Facebook.

«Сорок минут спустя я увидел, что копы смотрели на свои телефоны, показывали друг друга и смеялись, и другие протестующие тоже начали смотреть на свои телефоны, а затем на меня.«

«ОМОН вбежал очень сердито. Он не понял, кто сделал снимок. Он повернулся к той части зала, откуда я сделал снимок, и, как он понял, сказал:« Вот, крадется! Это очень плохо!’ И он поспешил прочь. Он был очень обижен. Я думал, что он почти плакал ».

«Конечно, было бы здорово сказать ему сейчас:« Чувак, извини, ничего личного. Я просто делаю свою работу! »»

Дмитрий Марков свидетельствует о себе и России через фотографию

Дмитрий Марков родился в 1982 году в подмосковном городке Пушкине (СССР).

Фотограф, социальный работник, журналист, Дмитрий работал волонтером в Псковской области в школе-интернате для умственно отсталых детей, а также воспитателем в детском поселке Федьково (Псковская благотворительная организация «Росток»). Обладатель Гран-при «Серебряная камера» и премии «Активист фотофилантропии». Дмитрий Марков завел аккаунт в Instagram как эксперимент, без каких-либо фотографических претензий. Все изменилось с тех пор, как Дмитрий принял участие в проекте Burn Diary, для которого он запечатлел повседневную жизнь Пскова (Россия).

В 2015 году Дмитрий Марков получил грант от Getty Images и Instagram для фотографов, работающих в сфере документальной фотографии. В 2016 году он стал первым российским участником кампании Apple’s Taken on the iPhone. Его первая книга # Черновик # Россия вышла в издательстве Treemedia в 2018 году.

Он участвовал в 2018 году на выставке HOPE в Фонде Мануэля Риверы-Ортиса, выставлялась Аньес б. в PARIS PHOTO 2018 (и 2019) и в ее галерее на Манхэттене в начале 2019 года.

О проекте «# Проект # Россия»:

«Это не просто социальная фотография, как их видят многие, это мои личные встречи и сцены. Каждая добавленная фотография — это как новая глава в моей собственной истории. И когда меня спрашивают, почему я обращаюсь к неприятной стороне жизни , я отвечаю: «Потому что я ее часть» ». Дмитрий Марков, 2017

Первая книга российского фотографа и социального работника Дмитрия Маркова посвящена провинциальным зарисовкам и социальной тематике.Герои книги — обычные люди из российской провинции. Книга вызывает интерес, уважение и немного чувства беспомощности.

Экстремальный жизненный опыт автора честно задокументирован текстами и фотографиями.

Открытость и отсутствие морализаторства по сложной теме — жизни людей, по разным причинам оказавшихся за бортом, тех, кого принято называть маргиналами, достойна восхищения. Этот проект оттуда, из коллективного прошлого России с его общими радостями и бедами.Мы все могли бы оказаться на месте героев книги. Кому-то просто повезло больше.

Все фотографии, включенные в книгу, сняты на iPhone.

Фотограф из России всю жизнь провел в глубинке. А потом он начал снимать это на iPhone и попал в рекламу Apple

.

В 2017 году Apple запустила рекламную кампанию с фотографиями, сделанными на iPhone 7. Она показала, насколько лучше стала фотосъемка в ночное время.

Дмитрий Марков был одним из фотографов, которому для этого доверили новое устройство.

В Купертино его заметили благодаря своей странице в Instagram (@ dcim.ru). На нем автор выложил портреты людей, оказавшихся заложниками ужасных обстоятельств: сирот, инвалидов, алкоголиков и бомжей. И все это он снимал на айфон.

Фото Дмитрия попали на выставку в Нью-Йорке, он снимался для многих проектов и журналов вроде Esquire и Poster, а в его Instagram подписчиков 446K .

Далее вы узнаете, где у фотографа появилась тяга к отвергнутому, почему он выбрал iPhone и как автору удается безнаказанно запечатлеть да интимных моментов из жизни людей, глубоко вовлеченных в повседневную жизнь.

👉 Подпишитесь на наш Instagram… Мы публикуем там и другие интересные истории, фото из обзоров и дополнительный контент из похожих статей.

Фотограф считает себя одним из героев своего творчества

Первые художественные фото Дмитрия в Instagram

Дмитрий Марков родился в 1982 году в подмосковном поселке Пушкино.

Столица была близка, но это не улучшило местной атмосферы.

Во время распада Советского Союза дети приходили в школу после того, как их избивали дома, а выпускники даже не надеялись поступить в институт.

После 9 класса Марков пытался получить образование в колледже, а затем в университете по поддельному аттестату.

Ситуация осложнялась дисциплиной и наркоманией, поэтому попытки не увенчались успехом.

Памятник Ленину, воздвигнут на центральной площади Смоленска

Всего через несколько лет фотограф устроился на работу в еженедельник «Аргументы и факты».

Взяли его в газету, потому что он был готов написать о тех же «проблемных» друзьях.Уже тогда жизнь Дмитрия и его творчество стали неотделимы друг от друга.

И с увлечением фотографией этот эффект усилился, потому что примерно половина персонажей на ранних фотографиях была ему также знакома.

Работа журналистом не давала необходимого погружения

В связи с тем, что периодические издания требуют выпуска текстов в постоянном потоке, сложно сосредоточиться на одном материале. На такую ​​работу Марков долго не продержался: трудно было воспринимать темы поверхностно.

То есть вы обо всем пишете, но ничего досконально не понимаете.

— Марков Дмитрий

В 2004 году он узнал о фотографах проекта. … Такие люди с головой уходят в ситуацию, могут несколько лет справляться с ней и полностью пропускают историю через себя.

Тогда первой серьезной камерой Дмитрия после мыльниц был Canon 350D. С ней почти сразу после покупки он пошел на вокзал, чтобы сфотографировать цыган и их детей, просящих милостыню.

❗️ Если вы не видите фото в блоках Instagram, обновите страницу.

Постепенно Марков начал фотографировать своих друзей, причем фотоаппарат держал в руках чаще, чем ручку.

Моя мотивация такая же, как у тех, кто, скажем, фотографирует еду — просто у меня есть определенные интересы.

— Марков Дмитрий

Дома с детьми-сиротами дали толчок к развитию

Съемка через стекло — один из приемов, который у автора получается особенно атмосферным.Псков

В 2005 году в Живом Журнале стали появляться блоги волонтерских организаций. Люди ходили в детские дома и колонии, документируя происходящее. И эти темы отзывались Маркову ярче всех остальных.

Сначала Дмитрий сотрудничал с организациями, чтобы просто снимать проблемные места для благотворителей. Его вклад был в основном творческим.

Но в 2007 году первой волонтерской экспедицией фотографа стала поездка в Псковскую область, где он стал учителем детей.

Лишь некоторые из них были умственно отсталыми, но никто не мог получить образование в пустыне без финансовой поддержки.

Благодаря правозащитникам со временем эти дети даже смогли ходить в обычные школы, а Марков приобрел огромный опыт общения с подростками.

Он нашел способ общаться с людьми, которые раньше понимали только язык власти.

Фотографии, сделанные только на iPhone. Так всем спокойнее

Озеро Себеж, Псковская область

Дмитрий проработал в деревне 5 лет, одновременно снимая жизни людей.Затем он вернулся в Москву, и только к 2012 году Instagram стал популярной площадкой, на которой формировались интересные проекты.

Одним из них был Burn Diary, где раз в неделю новому фотографу предоставляется доступ к странице, и он может загружать на нее свои фотографии.

Для работ данного формата существует отдельное определение — «социальная фотография»

Дмитрий был одним из участников эксперимента, который стал для него прорывным моментом в его творчестве.

После проекта он изменил концепцию своей страницы и посвятил ее не фотографиям из своей жизни, а окружающим его людям.

Фотографии из серии «Колокола звенят ежечасно» О Белгороде

Кто, город в России

Скорость публикации и простота съемки вышли на первый план, и iPhone быстро заменил полноценную камеру.

И хотя фотограф начал копаться в социальных сетях, небольшие квартиры и шумное метро не удерживали его в мегаполисе.

Прожив год в Москве, он выбрал что-то среднее между сельским спокойствием и столичной жизнью, переехав в Псков. Здесь его работа приняла свой нынешний вид.

Многих беспокоит профессиональный фотоаппарат с гигантским объективом, а невидимый в смартфоне им легче воспринимается… Поэтому Дмитрий часто запечатлевает жизнь людей такой, какая она есть.

Дети на детской площадке, снято во время самоизоляции

Страсть к фотографии переросла в настоящую работу, неотделимую от волонтерства.В связи с тем, что сам Дмитрий вырос в глубинке, ему легче контактировать с людьми.

Однако, если кто-то говорит, что не хочет быть на фотографии, он не нажимает.

Понимание и уважение чужих границ помогает создать комфортные условия для участников стрельбы с улицы или общественных мест, таких как армия и баня.

Фотограф поразил весь Запад. Apple и Instagram, включая

Ориентировочно, село Кабардино-Балкария.Некоторые кадры можно не заметить из-за слишком знакомых пейзажей

Но если задержать взгляд хотя бы на две секунды, и в композиции можно увидеть магический реализм

В 2015 году фотоагентство Getty Images и Instagram выдало Дмитрию Маркову и еще двум участникам гранты в размере 10 000 долларов на развитие их аккаунтов.

На эти деньги фотограф смог чаще путешествовать по стране. Он побывал на Байкале, в городах Золотого кольца, и именно эти поездки стали популярнее.

Снимок из рекламной кампании Apple One Night на iPhone 7

Вторым поворотным моментом стало участие в рекламной кампании Apple Shot на iPhone в 2017 году. Его снимок, сделанный на Псковском вокзале, тусовался в Нью-Йорке, Париже и Зируче, а сам фотограф стал еще более известным как за рубежом, так и в России. .

До выпуска седьмого iPhone меня не устраивало только то, что в темноте или в неосвещенных помещениях камера телефона не справлялась с задачей, но в iPhone 7 эта проблема была решена.

— Марков Дмитрий

Все видят упадок. Фотограф видит жизнь

«Моя задача — не констатировать разруху, а увидеть жизнь на ее фоне, и я пытаюсь найти что-то хорошее», — Дмитрий Марков

Ветхие здания, бедные комнаты и суровые люди создают мрачную атмосферу. Поэтому, глядя на картинки, некоторые испытывают грусть или отчаяние.

Во многих западных СМИ даже появляются заголовки о том, как якобы живут в России обычные люди.Фотографу больно.

Его главной задачей всегда было помогать людям.

Как и 15 лет назад, сейчас Дмитрий творчеством старается не показывать, насколько все плохо вокруг, и каких людей еще можно поддержать.

Им повезло меньше, чем другим, но благодаря вирусной популярности в Интернете они узнают о проблемах других людей и делятся этими историями. В результате благотворители, волонтеры и такие же энтузиасты, как сам Дмитрий, обязательно выйдут на помощь нуждающимся.

Заказать картины Маркова для дома можно на его странице в atrsy.net, а больше картинок посмотреть в своем аккаунте Instagram.

* Статья переведена по материалам iPhones.ru сайтом www.iphones.ru. Если есть какие-либо проблемы с содержанием, авторскими правами, оставьте, пожалуйста, отчет под статьей. Мы постараемся обработать как можно быстрее, чтобы защитить права автора. Большое спасибо!

* Мы просто хотим, чтобы читатели получали более быстрый и легкий доступ к информации с другим многоязычным контентом, а не с информацией, доступной только на определенном языке.

* Мы всегда уважаем авторские права на контент автора и всегда включаем исходную ссылку на исходную статью. Если автор не согласен, просто оставьте отчет под статьей, статья будет отредактирована или удалена по запросу автор. Спасибо большое! С наилучшими пожеланиями!

Этот фотограф раскрывает самые темные стороны России — Новости Израиля

Дмитрий Марков — человек не осуждающий. Камера его смартфона проникает в самые мелочи человеческого существования, проникает в миры бездомных, нищих и алкоголиков в далеких и разрозненных уголках России, и куда бы она ни направлялась, она оснащена фильтром сострадания и сочувствия.Но одно сводит его с ума: люди, которые настаивают на том, что у России нет будущего.

Дмитрий Марков Дмитрий Марков

«Начну с главного, потому что меня это серьезно раздражает», — говорит он в начале нашего разговора о фотографиях, которые будут представлены на его выставке на Шестом международном фестивале фотографии «PHOTO IS: RAEL». , который открылся на этой неделе в Тель-Авиве (и продлится до 1 декабря).

«Я вижу, что люди ухватываются за главные триггеры на фотографиях — бездомных, инвалидов и тому подобное. Как будто это все, что передают мои фотографии. Это меня, конечно, огорчает. Недавно поругался с женщиной — кстати, из Израиля. В конце концов я заткнул ей рот, потому что эти бесконечные споры уже невыносимы.Она родилась в Советском Союзе, затем переехала в Израиль. А она сидит, смотрит и говорит: «Да, это Россия, вот и все, все облажалось, ничего исправить невозможно». Для нее это вопрос, который уже решен ».

В последние годы фотографии Маркова снискали славу в социальных сетях и пользовались успехом у знающих людей.У него 220 000 подписчиков в Instagram, и его работы ходят по разным социальным сетям, иногда без его упоминания — как убедительное свидетельство жизни реальных людей в отдаленных уголках России, тех, кто не отображается миру в освещение чемпионата мира или Олимпийских игр. В начале этого месяца он выставил свои работы на крупнейшей и самой престижной в мире ярмарке фотографий Paris Photo.

Но сила Маркова — как он отвечает на вопрос, как он может фотографировать забитых людей, иногда людей, которые выглядят опасными, в интимных и неловких ситуациях, не вызывая сопротивления или гнева — заключается в том, что он сам не так уж отличается от предметы его творчества.«Если я показываю фотографию пьяного мужчины, это признак того, что я пьян и мы друзья», — сказал он в одном из своих интервью.

Спасо-Яковлевский монастырь в 2016 году.Дмитрий Марков

В телефонном интервью Марков говорит, что в течение многих лет считал фотографию не более чем хобби. Точнее, палочка-выручалочка. Родился в 1982 году в исправительной колонии близ города Пушкино к северо-востоку от Москвы. Его отец — рабочий по металлу, а мать — разнорабочая. Он был подростком в 1990-е годы — период экономического и системного коллапса в России после распада Советского Союза или, как выразился Марков, «время, когда дети лежали на вокзале с пакетами с клеем [для нюхания ].”

Марков мрачно описывает школьные годы в Пушкино. «Я был в классе, в котором была сосредоточена сволочь со всего региона. Наши выпускники даже не могли попасть в профессиональное училище в нашем городе », — говорит он, описывая детей, которые приходили в школу без присмотра, иногда после того, как их избивали дома.«Однажды пришел мальчик с разбитым лицом. Учительница поджала губы и сказала ему: «Иди в ванную, помойся» ».

Кострома, 2017. Фотография будет представлена ​​на выставке PHOTO IS: RAEL.Дмитрий Марков

В 16 лет Марков пошел учиться в ремесленное училище, но просидел там недолго. Позже он купил поддельный аттестат зрелости и был принят в колледж на литературный факультет, потому что интересовался писательством, но вскоре его выгнали и оттуда. «Там мое поведение было действительно отвратительным, я употреблял наркотики», — объясняет он.

Несколько лет спустя ему посчастливилось работать в еженедельнике «Аргументы и факты» — одной из самых популярных газет в России.«Я пришел с улицы», — говорит он. «Думаю, они взяли меня, потому что я был мужчиной и был очень энергичным. Я писал о друзьях, которые употребляли наркотики. Вряд ли девушка, даже если бы она изучала журналистику, написала бы что-то подобное. Вряд ли она смогла бы так глубоко, как я, погрузиться в мир главных героев ».

Вы просто писали о своей жизни.

Снято в российском городе Чистополь, в 2016 году. Дмитрий Марков Руслан и Витя в 2014 году в Пскове.Дмитрий Марков

«Да. О моем окружении. У меня была подруга, у которой был брат, который употреблял героин. Он был членом огромной банды, и употребление наркотиков там было пугающим и пугающим. Люди умирали каждый день, они стреляли перед их детьми и женами. Так что моя первая статья была об этом ».

Но работа в авторитетной газете и освещение острых социальных вопросов не помешали Маркову и дальше идти под откос.Когда я спрашиваю его, какие наркотики он употреблял, он просто отвечает: «Все». Он продолжает использовать и сегодня. «В последние годы я хожу в группу анонимных наркоманов. Принято считать, что наркоман не может быть «бывшим» наркоманом. Он всегда останется наркоманом. Просто ремиссия может длиться год, а может длиться до конца вашей жизни. Одним словом, все сложно ».

В какой-то момент Марков уволился с работы, уехал из Москвы и переехал в небольшой городок.Однако это не помогло — туда его преследовали наркотики. А потом занялся фотографией.

Где были подростки?

К середине первого десятилетия тысячелетия Марков полностью увлекся фотографией.Он действительно не помнит, как он зарабатывал себе на жизнь и как жил в то время — очевидно, по крайней мере, часть времени, когда он разбился с друзьями, — но он постоянно фотографировал. В 2005 году он получил престижную премию мэрии Москвы за фотографии цыган на Казанском вокзале Москвы и вскоре открыл новую главу в своей жизни — волонтерство.

Себеж, 2014.Это фото будет показано на выставке PHOTO IS: RAEL. Дмитрий Марков

«В то время началось очень сильное движение добровольцев», — говорит он, описывая тенденцию, которая привлекла тысячи людей в России — стране, где на протяжении десятилетий люди относились к волонтерству неоднозначно, потому что «волонтерство» обычно навязывалось сверху. правительством. Однако на рубеже веков «люди просто объединились в сообщества в Интернете и начали перемещаться по подмосковным районам и помогать в детских домах, тюрьмах, детских домах, больницах.”

В 2007 году, после двухлетнего путешествия с другими волонтерами по детским домам и съемок фотографий, Марков понял, что среди его испытуемых почти нет подростков. По сравнению с маленькими детьми, старшие дети и подростки в детских домах избегали контактов с волонтерами или с незнакомцами в целом.«У меня была своего рода внутренняя миссия — сфотографировать их», — говорит Марков.

Вышегород, 2016. Дмитрий Марков

Он стал консультантом старшей группы в летнем лагере, который действовал на базе детского дома для умственно отсталых в небольшой деревне недалеко от города Псков на западе России.В итоге он пробыл там три года.

Не все заряды Маркова были отключены.

«В то время дети с серьезными повреждениями головного мозга могли оставаться в одном учреждении с детьми, о которых просто не заботились с педагогической точки зрения», — поясняет он.«Многие приезжали сюда из обычных приютов: ребенок один раз убегал, второй раз убегал, всем это надоело, и они писали, что у него« умственный недостаток », и отправляли его туда».

Кунгур, 2017.Дмитрий Марков

Марков описывает мрачные условия, с которыми он столкнулся в доме. «Там ничего не было. Когда я приехал в 2007 году, всех детей считали «непригодными для учебы». И это несмотря на то, что некоторые из них умели читать и писать. Они вообще не учились — они просто сидели в игровой комнате и смотрели «Пчелку Майю» [по телевизору ». В детском доме не было учителей — только воспитатели, некоторые из которых пытались научить подростков чему-то, от души, в свободное время.

Когда Марков через несколько лет уехал из детского дома, там уже было совсем другое положение. «Под давлением правозащитников все они начали учиться. Даже те, кто не умел считать до трех. И не только там », — говорит он, поясняя, что это одно из достижений активистов и волонтеров по всей России.

Дмитрий Марков

В последнее время Марков живет в Пскове — маленьком старинном городке (первое упоминание о нем в текстах относится к 903 году до н. Э.Д.) Рядом с тем местом, где он работал с брошенными подростками. Он говорит, что после многих лет, проведенных в деревне, без водопровода и туалетов в помещении и с теплом, исходящим от дровяных печей, ему было трудно вернуться в суету Москвы. Его аккаунт в Instagram процветает, поскольку он путешествует по всей России, документируя ее больных и здоровых, радостных и скорбящих. Но, несмотря на это, он говорит, что не может зарабатывать на жизнь только документальной фотографией, и дополняет свой доход другой работой.

Даже в самом Пскове он находит немало историй. Самая известная, ставшая для него почти визитной карточкой, — это история Руслана и Вити — отца-инвалида, живущего попрошайничеством, и его интеллектуально отсталого сына. Когда в 2014 году Марков опубликовал свои документы о жизни семьи, он в одночасье собрал достаточно денег на новую инвалидную коляску для Руслана и даже помог предотвратить изъятие Вити из-под опеки отца.Но в своих интервью он честно говорит, что краудфандинг не решил проблем Руслана — что он продолжал попрошайничать в своем старом и испорченном кресле.

И все же Марков верит в Россию — прежде всего в ее волонтерский дух и ее способность влиять на систему.Он рассказывает о недавно сфотографированном им проекте «Учитель для России», в котором молодые выпускники ведущих вузов на три года уезжают преподавать в школах отдаленных деревень.

Поезд в Дно, Россия, 2018.Дмитрий Марков

Марков хорошо знаком с российской периферией и не питает иллюзий по этому поводу. Но он отказывается делать прогнозы относительно своей судьбы. В конце концов, любой, кто переживал конец 1980-х — 1990-е годы в России, знает, что люди могут выжить практически в любой ситуации. А ведь он даже с ностальгией вспоминает это дикое и заброшенное прошлое.

«Я постоянно снимаю детей, прыгающих между крышами гаражей.Я задумался — зачем я это делаю? Потому что все детство я провел среди этих гаражей. Во время перестройки это было единственное развлечение — гаражи и стройки, работы на которых были приостановлены после распада Советского Союза. Вот почему всякий раз, когда я приезжаю на окраины городов, эти достопримечательности вызывают у меня трогательные воспоминания ».

Дмитрий Марков Поезд в Дно, Россия, 2016 год.Дмитрий Марков ‘

Инди-фотокнига в 21 веке

Два года назад Лариса Леклер основала Инди-библиотеку фотокниг в своем доме в Вашингтоне, округ Колумбия, с целью сохранить редкие книги, изданные самостоятельно, и сделать их доступными для более широкой аудитории. Она надеется, что однажды коллекция будет отправлена ​​на хранение в Библиотеку или в Конгресс.С 10 по 18 ноября коллекцию Леклера можно будет увидеть на сайте FotoWeek DC.

LightBox: как началась библиотека фотокниги?

Лариса Леклер: Независимая библиотека фотокниг была создана в мае 2010 года с идеи, одной книги и страницы в Facebook.

Идея создания публичной библиотеки, не находящейся в обращении, была у меня в голове много лет; тот, который я изначально хотел предложить некоммерческой организации.В то время я сосредоточился на широком спектре международных изданий и на том, чтобы сделать их доступными для американской аудитории. Эта инициатива так и не была реализована, но идея осталась и развивалась. В 2009 году, когда Blurb объявили своих победителей конкурса Photobook Now, и я просматривал много самоизданных книг в Интернете, я был лично разочарован тем, что у меня нет центрального места для посещения, чтобы лично посмотреть на такие книги. Я упомянул идею музея / архива / библиотеки в своем вкладе в обсуждение будущего фотокниги, но последняя искра для проекта возникла однажды в апреле 2010 года, когда я посетил мастер-класс семинара по фотопамяти в редкой книге и рукописи Бейнеке. Библиотека Йельского университета.

Джордж Майлз, куратор коллекции Западной Америки в Бейнеке, и Лаура Векслер, профессор и основатель PMW, выбрали коллекцию Питера Палмквиста. Видение, воплощенное в его коллекции, было последним ободрением, в котором я нуждался. Я был поражен тем, что один человек мог последовать своему увлечению, создать коллекцию и тем самым повлиять на историю фотографии. Через две недели после этого мастер-класса я принял идею, что я мог бы создать пространство для самоизданных и «инди» фотоальбомов, одновременно создавая архив.

Меня больше всего волнует долгосрочная цель создания долговечного архива. Наличие специальной коллекции, посвященной этим видам книг, позволяет в будущем развивать дискурс о тенденциях в самостоятельной публикации, способность размышлять и сравнивать книги в коллекции, а также проводить научные исследования в течение многих лет, десятилетий и столетий. прийти.

LB: Каков ваш опыт работы и почему вас так интересуют фотокниги?

Leclair: У меня есть степень бакалавра в области фотографии и степень бакалавра антропологии Вашингтонского университета в Санкт-Петербурге.Луи. Мой интерес к архивам начался в аспирантуре, где я проводил большую часть своего времени, исследуя и работая в отделе рукописей и архивов библиотеки Йельского университета с фотографиями, открытками, эфемерами и книгами.

А я просто обожаю книги. От воспоминаний о моей детской библиотеке до любящих библиотечных пространств сейчас мне нравится быть окруженным и знакомиться с вещами через книги. Я предпочитаю рассматривать большую часть фотографии в форме книги и иметь возможность возвращаться к работе снова и снова таким образом.

LB: Вы можете описать физическое пространство библиотеки?

Leclair: Библиотека хранится в моем небольшом домашнем офисе до тех пор, пока я не найду общественное место, которое я пожертвовал. Книги разложены на полках и хранятся в ящиках. Я регулярно беру их каждый раз, когда есть мероприятие iPL, выставка, лекция, посетитель или статья, которую я пишу. У меня на столе груды фотокниг с новыми материалами для коллекции, а в углу — коробки с упаковкой и вещами, которые я сохранил.

LB: Есть ли в вашей деятельности онлайн или социальная составляющая?

Leclair: iPL вырос из возможности поделиться идеей в Интернете без физического пространства для библиотеки. Интернет-присутствие и социальные сети — большая часть успеха Indie Photobook Library. Он позволяет легко сотрудничать и взаимодействовать с теми, кто любит фотокниги, и теми, кто поддерживает библиотеку Indie Photobook Library.

ЛБ: Вы можете рассказать нам о концепции последнего шоу?

Leclair: Для документальных стилей в фотокнигах начала 21 века , в галерее Carte Blanche в Сан-Франциско, я пригласил Дариуса Хаймса, помощника директора Fraenkel Gallery, поработать со мной над выставкой.Я заинтересован в создании выставок и обсуждении фотокниги так же, как музей — выставка фотографий. После некоторого обмена идеями мы согласились организовать выставку в рамках документальной практики и стилей в фотографии. А средством будет книга.

ЛБ: Как проходил процесс поиска и отбора книг для этой выставки?

Leclair: Когда я работаю над чем-то, я ссылаюсь на библиотеку и выбираю из коллекции.Не реже одного раза в год iPL организует большую полнометражную выставку фотокниг из постоянной коллекции. Что касается выставки в Gallery Carte Blanche, Гвен Лафаге, директор-основатель, хотела получить приглашение на участие, поэтому мы установили крайний срок, в течение которого книги должны быть частью iPL к июню, чтобы их можно было рассматривать на этой выставке.

Есть книги, которые говорят о более традиционном документальном стиле, в то время как другие полностью бросают ему вызов; есть дневниковые книги и типологические по структуре; другие используют найденные и народные образы; и многие из них, которые носят документальный характер в традициях изобразительного искусства.Границы между журналистикой, искусством и долгосрочным документальным проектом размылись, трансформировались и продолжают подпитывать друг друга. Выставка исследует, а не определяет стиль.

ЛБ: Чем вам интересна фотокнига?

Leclair: Для меня некоторые из наиболее мощных и сложных фотографических работ, которые выполняются сегодня, реализуются в самоиздаваемых фотоальбомах. Фотографическая работа, освобожденная от ограничений, должна влиять на форму книги.Книга становится волшебной, когда содержание, форма и опыт правильно сочетаются друг с другом.

ЛБ: Могут ли самииздатели заменить большие издательства? Должны ли они?

Leclair: Думаю ли я, что они заменят большие издательства? Возможно нет. Но самоиздатели, независимые / сотрудничающие издатели и услуги печати по запросу бросают вызов традиционной парадигме публикации. Фотокнига — это фотокнига, как бы она ни была издана.Самоизданную книгу нельзя оценивать иначе. Самостоятельная работа так же актуальна, как и публикация в большой прессе. Все они являются частью текущего обсуждения фотокниги, и я отстаивал это много лет.

LB: Какой сценарий для библиотеки вы мечтаете? Что ты надеешься с ней делать в будущем?

Leclair: У меня очень амбициозные мечты и цели для библиотеки Indie Photobook Library. Я надеюсь, что он будет рассматриваться как «Библиотека Конгресса» для самоиздаваемых фотоальбомов, и что фотографы будут продолжать пополнять коллекцию по мере того, как они создают новые книги в течение своей карьеры.Путешествие с библиотекой за последние несколько лет было успешным способом поделиться фотокнигами из коллекции, и таким образом я достиг тысяч и тысяч людей. Тем не менее, я всегда представлял себе фиксированное общественное пространство, которое работает как необратимая библиотека или просматриваемый архив, где книги из коллекции перечислены на worldcat.org и легко найдены исследователями.

Я только что искал много фотоальбомов, изданных самостоятельно, на WorldCat, и Indie Photobook Library часто является единственной общедоступной коллекцией в Соединенных Штатах, у которой есть копия.Если бы только люди знали об этом на worldcat.org и у меня было физическое пространство, к которому люди могли бы получить доступ. В этом заключается миссия — предоставить людям пространство и доступ для просмотра этих удивительных фотоальбомов.

---

Лариса Леклер — основательница библиотеки Indie Photobook Library в Вашингтоне, округ Колумбия.

---

Подпишитесь на Inside TIME.Будьте первым, кто увидит новую обложку TIME, и наши самые интересные истории будут доставлены прямо на ваш почтовый ящик.

Спасибо!

В целях вашей безопасности мы отправили письмо с подтверждением на указанный вами адрес. Щелкните ссылку, чтобы подтвердить подписку и начать получать наши информационные бюллетени.Если вы не получите подтверждение в течение 10 минут, проверьте папку со спамом.

Свяжитесь с нами по [email protected].

Getty Images в сотрудничестве с Instagram объявляют первых получателей грантов в Instagram | Пресс-центр Getty Images

10 сентября 2015 • Новости компании

Получатели происходят из Бангладеш, Бразилии и России, и каждый получает по 10 000 долларов США

НЬЮ-ЙОРК, 10 сентября 2015 г. — Getty Images, мировой лидер в области визуальных коммуникаций, в сотрудничестве с Instagram объявили сегодня о получателях гранта Getty Images для Instagram, первой грантовой программы, учрежденной для поощрения фотографов, документирующих истории из недостаточно представленных сообществ. по всему миру с помощью Instagram.

Три получателя были выбраны из более чем 1200 работ от фотографов из 109 стран на основе их соответствующих работ в Instagram. Их работы оценивала авторитетная группа экспертов в области фотографии, в которую входил научный сотрудник National Geographic по фотографии Дэвид Гуттенфельдер, директор отдела фотографии и визуализации TIME Кира Поллак, фотограф-документалист Мэгги Стебер, фотограф-документалист Малин Фезехай и соучредитель компании @EverydayIran и фотограф-документалист Рамин Талаи, которые сосредоточились на качестве изображений, фотографической технике, а также способности рассказывать истории.Инаугурационные получатели:
— Исмаил Фердус (@afterranaplaza), фотограф-документалист из Бангладеш, использующий Instagram для освещения социально-гуманитарных проблем, получает грант на свой проект под названием After Rana Plaza, , который сосредоточен вокруг выживших родственников убитых. в результате краха швейной фабрики Rana Plaza в 2013 году.

— Адриана Зехбраускас (@adrianazehbrauskas), фотограф бразильского происхождения, в настоящее время проживающая в Мехико, была награждена за свое портфолио работ в Instagram, которое охватывает такие темы, как изменение климата и документирование повседневной жизни латиноамериканцев.Адриана намеревается использовать грант для финансирования своего проекта «Ближайшие родственники: семейные дела», снимая портреты семей 43 пропавших без вести учеников, пропавших без вести из школы сельских учителей Айотзинапы в прошлом году. Адриана также является участником коллектива Instagram @everydayclimatechange.

— Дмитрий Марков (@ dcim.ru), проживает в Пскове, Россия, и является волонтером нескольких детских благотворительных организаций. Публикуя свою работу в Instagram, Дмитрий надеется осветить тяжелое положение детей-сирот и побудить общество «взглянуть на проблемы таких детей гуманно».”

«Getty Images верит в силу изображений как катализатора социальных изменений, — сказала Элоди Майет Сторм, старший директор Getty Images по партнерским отношениям с контентом. «Три наших получателя как нельзя лучше иллюстрируют первоначальную цель этого гранта: документировать и делиться историями недостаточно представленных сообществ, которые в противном случае редко бывают в центре внимания. Для нас большая честь присуждать эти гранты, и мы надеемся, что они побудят таланты продолжать рассказывать важные истории с помощью новых платформ.”

Каждый получатель получит грант в размере 10 000 долларов США и наставничество от одного из отмеченных наградами фотожурналистов Getty Images, среди которых: Джон Мур, Крис МакГрат и Эндрю Бертон. Кроме того, работы получателей будут выставлены на Photoville, , крупнейшем ежегодном фотографическом мероприятии в Нью-Йорке, которое откроется сегодня и продлится до 20 сентября 2015 года. Три победителя посетят Photoville и будут доступны для интервью с прессой.

«Каждый день люди приходят в Instagram, чтобы их увлечь, вдохновить и узнать что-то новое об окружающем мире», — сказала Аманда Келсо, директор сообщества Instagram.«Исмаил, Адриана и Дмитрий — мастера визуального рассказчика, чья работа в Instagram проливает свет на причины, по которым нужны чемпионы».

В дополнение к трем получателям грантов, судьи решили признать работы еще пяти достойных фотографов: Тасним Асултан (@tasneemalsultan) из Дубая, ОАЭ; Кевин Кук (@kevincookphoto) из Филадельфии, США; Игорь Писук (@igorpisuk) из Стокгольма, Швеция; Кассандра Хиральдо (@afterschoolproject) из Нью-Йорка, США, и Ако Салеми (@ f64s125) из Тегерана, Иран.Эти фотографы получат личное наставничество от члена жюри конкурса Getty Instagram Grant.

Чтобы получить дополнительную информацию о программе Getty Images Instagram Grant и просмотреть награжденные портфолио, посетите http://gettyimages.com/InstagramGrant.

КОНЕЦ

Bios — грантополучатели

Адриана Зехбраускас родилась в Сан-Паулу, Бразилия. Адриана, внештатный фотограф-документалист, живущая в Мехико последние 10 лет, широко освещала вопросы, связанные с войной с наркотиками в Мексике, миграцией и религией.Она работает в основном в Мексике, Центральной и Южной Америке и регулярно участвует в газете The New York Times . Ее работы также были представлены в Leica Fotografie International , National Geographic Brasil , Vice , Du , Newsweek , Time , The Wall Street Journal , The Guardian и Le Monde , среди прочего. Она представлена ​​Polaris Images в Нью-Йорке и является одним из трех фотографов, представленных в документальном фильме «Beyond Assignment» (США, 2011).Фильм был произведен Рыцарским центром международных СМИ и Университетом Майами и включает в себя ее «Тепито; Баррио Браво ». Эта работа также была опубликована в виде электронной книги Cristal de Luz. Работа Адрианы по мобильной фотографии была выбрана журналом Time в номинации «29 инстаграмм, которые определили мир в 2014 году»; она была лауреатом Troféu Mulher Imprensa (газета / журнал фотожурналистов) в 2012 году и была финалистом конкурса New York Photo Awards в 2009 и 2010 годах. Ее проект «Вера в Бразилии и Мексике» был удостоен мировой премии Art & Worship World Prize от Niavaran Фонд художественного творчества.Сайт: www.azpix.com.br

Дмитрий (Дима) Марков живет в городе Псков на северо-западе России, где он работает с детьми-инвалидами и волонтером в организациях, оказывающих помощь детям-сиротам. Дима описывает свое детство как бесцельное, пока в шестнадцать лет он не обнаружил в себе страсть к журналистике. Теперь, как профессиональный фотограф, Дима сосредотачивается на том, чтобы задокументировать близкие его сердцу социальные проблемы. В его аккаунте в Instagram есть яркие портреты людей, с которыми он ежедневно сталкивается на вокзалах и на уличных рынках.Сайт: dcim.livejournal.com

Родился в Дакке, Бангладеш, в 1989 году. Исмаил Фердус всегда был очарован историями людей, живущих в недостаточно представленных общинах. Как фотограф-документалист Исмаил освещает социальные и гуманитарные вопросы. Его последний проект «Стоимость моды» — это фото- и видеопропагандистский проект, который начался после того, как он задокументировал крах фабрики Rana Plaza, что привело к его последующему проекту два года спустя «After Rana Plaza».«Проект продолжает распространять информацию об индустрии моды и ее негативном воздействии на рабочих в Бангладеш.

С 2011 года Исмаил также задокументировал влияние глобального потепления и ВИЧ / СПИДа на местные сообщества. Кроме того, он задокументировал насилие в отношении женщин в Гватемале, беженцев на границе Турции и Сирии, торговлю людьми в Юго-Восточной Азии и, совсем недавно, землетрясение в Непале.

Исмаил работал со многими НПО, агентствами и новостными организациями, включая MSNBC, Al Jazeera, Associated Press, Showtime, Всемирный банк, SIDA-Global Reporting и Ocean Conservancy.Он получил множество наград, в том числе награду NPPA за лучшую фотожурналистику (2014 и 2015 годы), премию Days Japan Photojournalism, премию Alexia Foundation за выдающиеся достижения в 2012 году, стипендию Dart Foundation в Азиатско-Тихоокеанском регионе, мастерскую Эдди Адамса и Молодой художник Всемирного банка.

Работы Исмаила выставлены в галерее 25CPW в Нью-Йорке, в главном офисе Всемирного банка, в Музее электростанции и в Рио-де-Жанейро-ЮНИСЕФ. Его работы публиковались в The New York Times, Op-Docs, The New Yorker , National Geographic Germany, Global Reporting Sweden, OmVärlden magazine, The Washington Post, TIME LightBox , Блог New York Times Lens , Wall Street Journal , InterAction Magazine и MIPJ Journal .Сайт: iferdous.com

Bios — почетные упоминания

Тасним Асултан (@tasneemalsultan): Уникальное воспитание Тасним, родившейся в семье Саудовской Аравии в Соединенных Штатах и ​​выросшей в Великобритании, подарило ей перспективу, сочетающую в себе элементы Востока и Запада; искусно уравновешивает экстравагантность и простоту. Базируясь в Дубае, она уже снималась в США, Великобритании, Франции, Уругвае, Бали, Индии, Египте, Ливане, Омане, Катаре, Бахрейне, Кувейте, Саудовской Аравии, Испании, Голландии, Бельгии, Италии и Греции.Сайт: tasneemalsultan.com

Кевин Кук (@kevincookphoto): фотограф-документалист, гордо проживающий в своем родном городе Филадельфия, Кевин имеет степень магистра фотожурналистики в Университете Миссури. Он окончил Университет Темпл по специальности «Кино и медиаискусство» и «Фотожурналистика». Кевин использует фотографию как «инструмент для знакомства и понимания людей». Сайт: kevincookphoto.samexhibit.com

Игорь Писук (@igorpisuk): Родился в г. Бельско-Бяла, Польша. Игорь окончил Киношколу в Лодзи со степенью магистра фотографии.Он является членом коллектива Atonal, занимающегося личной документальной фотографией. Сайт: igorpisuk.com

Кассандра Хиральдо (@afterschoolproject): Кассандра Хиральдо из Лос-Анджелеса, Калифорния, независимый фотожурналист из Бруклина, штат Нью-Йорк. Последние три года она провела ежедневную работу по назначению в Нью-Йорке, где она регулярно работает в торговых точках, включая The Wall Street Journal, и The New York Times, и другие.В 2011 году она окончила Скидмор-колледж со степенью бакалавра международных отношений и французского языка, после чего в 2012 году завершила программу фотожурналистики и документальных исследований в Международном центре фотографии. Ее «Проект после школы» включает портреты бруклинской молодежи, играющей после школы, и перед ужином. Сайт: cassandragiraldo.com

Ако Салеми (@ f64s125): соучредитель Hikari Creative, фотограф-документалист Ако Салеми, специализируется на черно-белых портретах, снятых на iPhone.Он стал фотографом, чтобы «установить контакт с внешним миром» и сосредоточился на современных проблемах в Иране и за его пределами. Сайт: facebook.com/f64s125

О Getty Images:

Getty Images — мировой лидер в области визуальной коммуникации; с более чем 190 миллионами активов, доступных через сайт премиум-контента www.gettyimages.com и ведущий сайт стокового контента www.istock.com. Благодаря передовым технологиям поиска и распознавания изображений Getty Images обслуживает бизнес-клиентов более чем в 100 странах и является первым местом, куда творческие и медиа-профессионалы обращаются за поиском, покупкой и управлением изображениями и другим цифровым контентом.Его отмеченные наградами фотографы и создатели контента помогают клиентам создавать вдохновляющие работы, которые каждый день появляются в самых влиятельных газетах, журналах, рекламных кампаниях, фильмах, телевизионных программах, книгах и онлайн-СМИ. Посетите Getty Images на сайте www.gettyimages.com, чтобы узнать больше о том, как компания продвигает уникальную роль цифровых медиа в коммуникациях и бизнесе и позволяет воплощать творческие идеи в жизнь. Новости и объявления компании можно найти на сайте press.gettyimages.com, а истории, инновации и вдохновение, лежащие в основе нашего контента, можно найти на сайте Stories & Trends http://stories.gettyimages.com. Найдите нас в Instagram по адресу https://instagram.com/gettyimages/, в Facebook по адресу www.facebook.com/gettyimages, в Twitter по адресу https://twitter.com/GettyImages или загрузите наше бесплатное потребительское приложение Stream, чтобы просматривать и делитесь лучшими в мире изображениями.

Похожие сообщения

«Getty Images представляет свою коллекцию наследия — мощный образец богатой визуальной истории Getty Images apresenta a coleção Legacy, uma curadoria poderosa das imagens mais importantes de sua história»

.

No related posts.